Книга Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук

– Эта ваза из Коринфа, – пояснил торговец.

Апама купила вазу и передала ее рабу. Помимо вазы она приобрела флакон в виде ступни с ароматическим маслом для массажа.

По дороге домой она попросила Лаодику проехать мимо царского дворца и рассказать об Олимпиаде.

– Апама, почему тебя так интересует царица?

– Я хочу знать, каким надо обладать характером, чтобы воспитать сына, который смог завоевать полмира.

Лаодика и Диодимия посмотрели на персиянку, словно впервые увидели ее: сверкающие, как черные молнии, глаза смотрели из-под высоких бровей. Одно слово, варварка! «Такая может воспитать великого завоевателя, сделать своего мужа царем и самой стать царицей», – подумала Лаодика. Она напомнила:

– Не забывай, Апама, что Селевк, мой сын и твой муж, помог Александру одержать много побед. Он – выдающийся военачальник. Это признавал сам Александр.

– Я никогда не забываю об этом.

– Вот и хорошо. Кроме Олимпиады Александра воспитывал отец – царь Филипп. Он не менее великий полководец, чем его сын. Именно Филипп научил своего сына военному искусству и сделал Македонию великой страной. Сколько эллинских городов он захватил! Закончив одну битву, тут же выступал в новый поход.

«Разгромив один город, он захватывал и грабил другой!» – Ненависть к македонянам снова вспыхнула в душе Апамы.

– Только Афины, город философов, поэтов, художников, Филипп не трогал, хотя и ненавидел надменных афинян. Но зато вынудил этих гордецов признать его эллином. Афины опасались военной мощи Македонии, вот и признали, – рассуждала Лаодика.

Апама усмехнулась про себя: «Греки смеются даже над грубым македонским языком…»

– Мой муж однажды на пиру слышал, как Филипп заявил своим военачальникам: «Если кто и превзойдет или сравняется со мной в полководческом таланте, то только рожденный из моего семени». Это были пророческие слова, ведь Александр завоевал весь обитаемый мир от Истра до Инда.

– Почему же Олимпиада убила своего великого мужа?

На лице Диодимии отразился испуг:

– Никогда не говори об этом в Пелле. Это не доказано. Олимпиада все видит и все слышит. И она быстра на расправу.

Лаодика строго посмотрела на дочь, чтобы та не вмешивалась в разговор, и сказала:

– После многочисленных измен мужа сын стал смыслом жизни Олимпиады!.. С детства она внушала, что он происходит по линии македонских царей, от Геракла, а по линии эпирских царей ее предков из племени воинственных, всегда независимых молоссов, от Ахилла, прославленного героя. Целыми днями она рассказывала сыну о войнах и битвах. Олимпиада не простила мужу свадьбы с юной Клеопатрой, испугавшись, что рожденный от Клеопатры сын может стать соперником Александру на его пути к трону. Рукой Павсания, этера из знатной македонской фамилии, она убила Филиппа. Но действительно ли Олимпиада сама приказала убить своего мужа, точно не доказано. Клеопатру, последнюю жену царя Филиппа, и ее сына она позже уничтожила сама.

Повозка приблизилась к царскому дворцу, стоящему на самом высоком месте города. Приоткрыв занавески, Апама внимательно рассматривала дворец, который был намного меньше царского дворца в Вавилоне, в котором умер Александр. На неприступных стенах, окружающих дворец, сверкали на солнце острия копий многочисленных стражников.

«Я бы тоже никогда не простила Селевку измены, – подумала Апама и тут же возразила себе: – Но ведь любовь может быть и жертвенной. Когда любишь и желаешь любимому счастья, тогда прощаешь ему все».

Недавно прочитанная трагедия Еврипида о Медее глубоко взволновала Апаму. В характере Олимпиады она нашла сходство с дочерью царя Колхиды, страстно желающей отомстить своей сопернице.

Селевк много рассказывал об Олимпиаде. Но здесь, в Пелле, находясь в непосредственной близости от дворца македонских царей, эти рассказы казались особенно захватывающими.

– Царица родилась в Эпире. Она была дочерью молосского царя Неоптолема, который по неизвестной причине умер очень рано, оставив после себя двух детей – дочь Олимпиаду и сына Александра. Вдова Неоптолема ненадолго пережила своего мужа. В раннем детстве Олимпиада столкнулась с лишениями и обидами. Регентом детей был назначен их дядя Арриба, который старался стереть из памяти девочки воспоминание о том, что она царевна. С детства Олимпиада стала недоверчивой, озлобленной, мстительной. В двенадцать лет ее посвятили в таинства самофракийских мистерий. На острове Самофракия на празднествах в честь богов плодородия Кабиров Филипп впервые встретил Олимпиаду. Она любила колдовские ночи таинственных мистерий, вместе с фракийскими девушками и женщинами, размахивая факелами, бегала по горам и долинам, пугая мужчин. В магическом экстазе она возглавляла торжественное шествие: полуобнаженная, обвитая священными змеями. Такой ее и увидел Филипп, – рассказывала Лаодика.

Апама поняла, что детство, прошедшее без материнской любви и ласки, истребило в душе македонской царицы чувства добра и сострадания.

– Олимпиада любила Филиппа?

– Еще бы! Царь учился красноречию у самого Платона. Скольких красивейших женщин покорил!

– Селевк рассказывал, что царица утверждает, будто отцом Александра был сам Зевс. Почему?

– В лице Олимпиады Филипп нашел любящую супругу, а Македония наконец-то приобрела правительницу из царского рода. После шумного и многолюдного свадебного пира молодую пару проводили в талам – брачные покои. Молодежь, стоя у закрытых дверей, громко распевала эпиталамы, свадебные гимны, не лишенные нескромных намеков. Но случилось непредвиденное: Филипп до ложа не дошел – он упал у порога и уснул, перепив лишнего.

Апама вспомнила свою первую брачную ночь с Селевком. Селевк тоже перепил и уснул. «Вероятно, все македоняне одинаковы, – подумала она. – Но зато каким нежным и заботливым мужем оказался Селевк потом». В том, что ее муж счастливое исключение среди грубых македонян, Апама не сомневалась.

Лаодика увлеклась своим рассказом. Она очень любила поговорить и посплетничать. Апама внимательно слушала. Характеры македонян становились ей все яснее.

– Олимпиада пыталась разбудить мужа, но бесполезно. Бог сна Морфей и его отец Гипнос усыпили царя Филиппа. А Зевс превратился в питона и пополз в покои новобрачных. У порога спал царь Филипп, а на ложе в ожидании своего мужа возлежала прекрасная юная царица. Зевс подполз к ней, и Олимпиада приняла его за своего змея Диона, с которым она бегала по горам Самофракии в мистериях. Олимпиада нежно поцеловала питона, как верного друга. Зевс овладел Олимпиадой, и ее охватило пламя, обжигающее сладким огнем. Утолив свою страсть, Зевс произнес: «У тебя от меня родится сын, с которым никто не сможет сравняться в доблести и храбрости». После этих слов Зевс покинул талам, принял облик орла и полетел к себе на Олимп.

– Может, Олимпиаде все это приснилось?

– Это известно только богам. Но то, что Зевс наделил Александра умом и силой, бесспорно. Поначалу брак Филиппа и Олимпиады складывался удачно, и они были счастливы. Но однажды утром Филипп зашел к своей жене в гинекей. Олимпиада крепко спала, а рядом с ней на ложе, в ее объятиях, лежала большая змея. Филипп тут же ушел. С тех пор он не мог подавить в себе отвращение к жене. Он был уверен, что она – колдунья!..