Книга Второй мир - Эдди Шах

— Все вышло неплохо, — сказала она. — В конце концов мы оба получили что хотели. — Она широко улыбнулась, и снова выглянуло солнце; комната взорвалась от избытка света. — Я вышла за Гарри Флетчера. Помнишь его?

Он кивнул. Гарри Флетчер считался у них в школе футбольной звездой. Тоже фермерский сын.

— Конечно, помню!

— У нас трое детей. Живем хорошо.

Сзади заговорил Голос — откуда-то издалека:

— Тедди, первую любовь иногда лучше оставить. Ты никогда и никем ее не заменишь, но ее и не возьмешь с собой.

— Он прав, — согласилась Клер. — Как нам было хорошо! Так… ни на что не похоже. Разве не здорово было бы вернуться назад? Почувствовать то же самое. Милый, первая любовь бывает в жизни только раз. Как бы часто ты потом ни влюблялся. — Она подошла к нему и тронула его за руку.

И сразу улетели прошедшие годы и им овладело радостное, юное возбуждение. Ему хотелось трогать ее, прижать ее к себе, мять ее грудь, делать все, чем они в юности так пылко и так неистово занимались.

Клер обвила его руками и прильнула губами к его губам. Он забыл о маске — все было такое настоящее, такое идеальное, такое живое.

Душистые лепестки. Душистые розовые лепестки.

— Я ужасно по тебе скучала, — призналась она, наконец, отрываясь от него. — Долгие годы скучала, Тедди. — Она снова прильнула к нему. — Я так горжусь тобой! Ты высоко взлетел… Я всегда знала: ты не такой, как все. Ты отличаешься от остальных.

Да, я не такой, как все. Он ощутил прилив гордости. Я президент, мать вашу!

— Почему ты на ней женился? — вдруг спросила Клер.

Он не мог ответить: потому что Энни была родом из одной из старейших и богатейших семей на политическом Олимпе Америки, потому что с ее помощью он проник туда, откуда проще было взлететь…

— Мы с ней познакомились через долгое время после нас, — еле слышно ответил он.

— Вряд ли это связано с тем, что ее девичья фамилия — Уокер-Смит, — насмешливо сказала Клер. Она-то прекрасно знала, почему он женился на Энни. Неужели во Втором мире нет совсем никаких секретов?

— Я очень тебя любил, — признался он. — Только не хотел работать на ферме.

Клер улыбнулась:

— А я, наоборот, не хотела уезжать в большой город.

Она снова поцеловала его. Ее язык не спеша обследовал его рот, и оба они постепенно воспламенялись.

Он поцеловал ее в ответ и потащил к кровати. Потом начал раздевать. Сначала на свободу вырвались груди — такие же пышные, полные, словно прошедших лет вовсе не было. Он тыкался в них носом, покусывал ее соски. Она тихо застонала. Диксон поспешно сорвал с себя рубашку. Опустив голову, с некоторым удивлением понял, что его тело уже не тело мужчины среднего возраста; у него такие же стальные мускулы, плоский живот и мощная эрекция, как в семнадцать лет. Он снова притянул ее к себе, крепко обнял, почувствовал прикосновение ее нежной кожи. Они сплелись в жарком объятии, торопясь слиться воедино. Потом оба скинули нижнее белье и вдруг оказались без всего. Они лежали на постели, где впервые много лет назад занимались любовью — о, первая любовь!

И снова все было, как в тот, первый раз.

Он лег сверху; она раздвинула ноги и закинула их ему на спину. Она вся дрожала; он понял, что она испытывает такое же возбуждение, как тогда. Ух ты! То первое проникновение, первый раз, как становишься мужчиной… Но когда он уже собирался войти в нее, кто-то тронул его за плечо.

Вздрогнув, он обернулся.

На кровати позади него стояла на коленях красивая женщина с темными, коротко стриженными волосами. Она была совсем голая, если не считать туфель на высоком каблуке, чулок и пояса. Красотка зазывно улыбалась, словно приглашала: трахни меня. Убрав руку с его плеча, она начала ласкать свою грудь, трогать соски.

— Это моя подруга Джеки, — объяснила Клер.

Диксон почувствовал, что его эмоции раздваиваются.

Прямо внутри него, как будто он превратился в двух людей. Одна его часть хотела сохранить чистоту, которую он вынес из отношений с Клер, вторая стремилась наслаждаться ими обеими. От возбуждения он задрожал; его накрыла вторая волна наркотического кайфа. Он тут же поддался своей слабости. Обернулся, схватил Джеки, уложил ее на постель рядом с Клер.

Клер понимающе улыбнулась. Она сочувствовала его слабости.

— Ты этого хотела? — спросил он.

— Этого хотел ты. — Она притянула его к себе и снова начала целовать.

Джеки, не желая оставаться в стороне, проворно скользнула вниз, взяла его член в рот и принялась массировать его языком. Так продолжалось некоторое время; потом она перевернулась на спину, подползла к нему и раздвинула ноги, предлагая себя.

— Трахни ее первой, — велела Клер.

— Я хочу трахнуть тебя.

— Нет. Я хочу посмотреть, как ты занимаешься этим с другими. Хочу проверить, каким опытным ты стал.

Он слез с нее, сдвинул ей ноги и встал на колени за спиной Джеки. Вошел в нее сзади, и они оба ожили. Ощущение было ошеломляющим. Никогда еще у него не было такого секса! Эмоции, подхлестываемые наркотиком, путались, но вскоре, несмотря на калейдоскоп, проносящийся перед глазами, он почувствовал полную ясность сознания. По его телу словно пустили электрический ток.

— Не кончай, подожди, — услышал он голос Клер. Пока он обхаживал Джеки, она ласкала его сзади. — Не кончай. Не надо, малыш. Мой маленький Тедди.

Он знал, что продержится сколько угодно. Ему поможет наркотик. Он превратился в полового гиганта… И каждая ласка, каждая фрикция оставляла ощущение шаровой молнии.

— А теперь меня! — крикнула Клер, перекатываясь на спину.

— Да, да, трахни ее! — взвизгнула Джеки.

— Я не могу остановиться, — ответил он.

Джеки отпрянула и упала на кровать; он вышел из нее.

— Теперь ее очередь. Трахни ее! — потребовала она.

Он развернулся к Клер и раздвинул ей ноги.

— Я люблю тебя! — закричала она. — Я всегда любила только тебя. Дай мне то, что ты только что дал Джеки. Пожалуйста… Прошу тебя!

Он старался, он очень старался, но никак не мог войти в нее. Он толкался сильнее, но не мог найти той щели, того отверстия… ничего. Он просунул руку ей между ног… и нащупал пенис. Почувствовал мягкость яичек — не своих, ее! Он резко опустил голову.

Клер, по-прежнему красивая и нежная, по-прежнему с грудью, волосами и губами, которые он так любил, в самом важном месте превратилась в мужчину.

— Разве ты больше не любишь меня? — промурлыкала она. Вдруг она расхохоталась — грубо, хрипло — и оттолкнула его.

Сзади пронзительно закричала Джеки.

— Я же велела тебе трахнуть ее! — визжала она. — Трахни ее! Сделай ее!