Книга Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко

В отличие от нас с моей высокородной, моя древнейшая не привыкла держать в запасе особого арсенала, за исключением обязательного для каждой «Гекопардовой Орхидеи» кастеня — пары гирек-кастетов, соединенных цепью фута в два. Зато она, как никто, умела разжиться всем необходимым на месте. Когда я, слегка запыхавшись, вылетел обратно в вестибюль, Келла как раз раскручивала над головой позаимствованную у одного из лжестражников сайсу. Оружие, крупное и тяжеловатое для невысокого человека или драконида, пришлось в самый раз не достигшей совершеннолетия шестифутовой эльфи Древнейшей Крови. Гарпунометы незваных гостей она тоже оприходовала — по три на каждое бедро в импровизированной сбруе из стражничьих перевязей.

Вооружившись до зубов, мы вылетели из ворот посольства, смахивая на аллегорию гнева троих богов Дня, идущих на помощь сестре. Вот только ни один из нас не имел отношения к Победившим, да и состав был противоположный — не сестра с двумя братьями, а муж с обеими женами. Спешили найти мы тоже никак не кровного родича, а сразу двух специалисток попадать в неприятности, одну человеческой, другую драконьей крови… На бога не хватит, хоть роту таких слей воедино.

Только тому, кто встанет у нас на пути, сей тонкой разницы не уловить. Снесем, не задумываясь, лишь клочья чешуйчатой шкуры полетят да кровь бирюзовая брызгами!!! Или не бирюзовая… Все едино, кто бы ни захотел перекроить то, что сшита принцем Халедом — кровью и жизнью ответит за свое желание!

Однако первым навстречу нам попался не очередной супостат, а одна из разыскиваемых потенциальных жертв «переворота сверху», Увы, не та, за кого я начал беспокоиться уже всерьез, а и без того сравнительно благополучная Памела Акулья Погибель.

Увидав нас в столь воинственно-растрепанном виде, ушлая блондиночка затормозила, как флайбот в магическом щите, так же задрав корму и растопырив снасти… то есть руки. Да еще и рот открыла от удивления. И ресницами захлопала часто-часто, переводя взгляд с перьев, торчащих из причесок жен, на оружие в их руках.

— Ой… А чего это вы? — Как будто творящееся в городе, где она пропадала с утра, не служило достаточным объяснением любой дичи и нелепости. — И ты тоже…

Моя исцарапанная рожа также удостоилась ее внимания — на сей раз с оттенком взволнованной заботы. Любвеобильную деваху следовало вывести из этого состояния любой ценой. Лучше всего, конечно, прямым призывом к какому-нибудь простому и понятному действию… Что ж, начнем приводить в чувство внутреннюю политику Хасиры без долгого планирования операции, используя неуемную энергию унтер-бандерши и ее же местную популярность.

— Пемси! Дуй в академию, бери студентов! — приказал я отрывисто. Кому еще разводить молодежь, души в ней не чающую!

Пышечка кивнула, встряхнув золотистой гривкой и с обожанием уставившись на меня. Чтобы довести до ее сознания смысл приказа, пришлось еще резко махнуть рукой, указывая направление. Только после этого та подхватилась и бойко затрусила прочь.

Будем надеяться, успеет, прежде чем лиловые прочешут общаги… Вот только одними юнцами в таком деле не обойтись. Надо собрать под свою руку всех недовольных, чтобы иметь шанс против единого кулака Великого Визиря. И помнится, в хисахской армии есть полк, способный повести прочих к верному выбору стороны в этой схватке.

— Келла! Поднимай Синих Драгун!

В противовес своей креатуре младшая жена среагировала мгновенно, но слегка по-шутовски: отобранной у стражника сайсой прокрутила в воздухе парадный прием, завершившийся странным подобием книксена, и махнула у челки двумя пальцами свободной руки, словно вскидывая их к несуществующей треуголке. После чего рванула к портовым казармам так, что только пятки засверкали.

Мы с Хиррой остались в одиночестве, если не считать лизардманков, с трудом отходящих от шока снятия магии. Мимо, поскуливая и баюкая сломанную в драке лапку, проковыляла ящеричная обезьяна. За ней тянулась дорожка из бирюзовой капель.

— Что мне оставил? — невесело улыбнулась старшая жена.

— Исэсс… — вздохнул я.

Не Келле же доверять искренне непереносимую ею драконидку! У той и с драгунами возни будет хоть отбавляй — по-хорошему начинать чистку в столице, не обложив казармы непокорной части лояльными силами, вообще не имело смысла.

— А сам с султаном разбираться пойдешь? Во-первых, не с султаном, а с Музафаром. А во-вторых, и поважнее дела найдутся.

— Нет. Пойду снимать магию с лизардманков. Хирра согласно кивнула. Да, это сейчас нужнее всего — возвращать ящеричным обезьянам их истинный облик, чтобы никто не обманывался тогой и жезлом чиновника или туникой и оружием стражника. Сколько успею, столько порушу заклятий.

Решительно, не оглядываюсь, я зашагал в глубь города, над которым впервые за три тысячелетия погасли огни храмов.

На улицах славного города Анарисса неприбранный труп — редкость. До первого полицейского патруля свободен — а там всяко самого в повозку, пару-другую попавшихся под руку подозреваемых в упряжку, и вперед, в участок на экспертизу. Мертвеца штурмполиция ценит как веский повод смениться с дежурства.

Такчто вид трупа, оставленного стражами порядка без внимания здесь, в мирном и спокойном Хисахе, неприятно поражал.

Да что там внимание правоохранителей! Сама смерть невысокого крепкого мужчины человеческой крови воспоследовала от встречи со стражниками, если судить по стрелам-гарпунам с лиловыми правительственными древками, утыкавшими грудную клетку и бедро справа. Видно, взять не смогли, вот и пристрелили — вокруг, кроме бурых потеков обычной крови, виднелись и лужицы бирюзовой, а в отдалении валялся дохлый ящеричный обезьян.

Причина смерти человека крылась в бирюзовой же, цвета драконьей крови повязке на его руке выше локтя. У лиловых был повод усомниться в его благонадежности и праве находиться на улицах надводного города со знаком бунтующего подводного.

Нехорошо с мертвеца вещи брать, но тут другое дело. Знамя за убитым подхватить — честь, при всей опасности этого деяния. А мне эта повязка и того нужнее. Со стражниками-то в любом случае не по пути, а вот сойти за своего у местных повстанцев без нее трудновато будет.

В тот самый момент, когда я захлестнул бирюзовую ленту на коротком рукаве тропического рейнджерского комплекта, убитый шевельнулся и приоткрыл закаченные глаза. Злой знак или добрый, а что-то недоделанное при жизни удержало его в посмертии, на радость Лунной Богине.

Что именно, мне предстояло узнать, не сходя с места. Хриплым и непослушным с непривычки голосом свежий мертвяк обратился к первому и единственному свидетелю своего неупокоения:

— Торрропиисссс… Ссспешшшиии… Сстрражжни-ки перрекррыыыли доррогу от обррыва… Сбррассы-вают народ в воду… — К концу фразы он разговорился до удобопонимаемости.

Сбрасывают так сбрасывают. Зимелах заклятый, почитай, у каждого обитателя Хасиры в запасе имеется. Не здесь вынырнут, так в другом месте, где обычный выход…

— Отбиррают… Все ссснадобья отбиррают, на вер-рную гххибель… — Обострившимся посмертным чутьем зомби уловил мою невысказанную мысль.