Книга По ту сторону - Александр Доставалов

Когда эмоции первого знакомства улеглись и группа привыкла к тому, что мысли могут быть слышны на расстоянии, стали готовиться к новому переходу.

Проблемы начались сразу же.

У Мирры, оказывается, было восемь любимых книг, достаточно больших и тяжелых, и ни с одной из них он не собирался расставаться. Три из них были особенно громоздкими — сборники мировой истории искусств, чудовищные фолианты на прекрасной бумаге с золотым тиснением. Никто из скалолазов, естественно, не соглашался их тащить. После вялых препирательств и долгого изучения иллюстраций два сборника взял Гера, ему книги понравились. Еще один том Мирра согласился оставить, безжалостно выдрав из него цветные картинки. Остальные книги скалолазы распределили между собой. Ребята ворчали, но как-то не всерьез. Мирра сразу всем приглянулся. Казалось странным, как можно понравиться с жуткой, почти нечеловеческой внешностью и нагловатым характером, но ему это удалось. Лучше всех эту странность сформулировала Зойка, особым тактом никогда не отличавшаяся. Она долго разглядывала карлика в упор, затем сообщила ему, как новость: «Ну и урод же ты, Мирра», — на что Мирра снисходительно кивнул. Зойка жалостно цокнула языком и продолжала, не замечая страшных глаз вежливого Геры: «Урод жуткий. На ящерицу такую похож. На динозавра, я их на картинке видела. Но все равно ты очень симпатичный».

Мирра, услышав это, прямо расцвел. Он не был готов к комплименту, поскольку говорила Зойка чуточку быстрее, чем думала.

У Мирры оказался довольно большой запас овощей, аккуратно присыпанных в подвале чистым песочком. Еще у него нашлось немного сушеной рыбы; здесь, оказывается, тек рыбный ручей. Рома, заядлый любитель этого дела, загорелся было сходить на рыбалку, но лень и накопившаяся усталость взяли верх. Ручей скалолазы так и не посетили, хотя рыбу, конечно, забрали с собой.

Мирра рассказал, что больная тайга вокруг только кажется пустой. Здесь встречались лоси, целые стаи волков и одичавших собак, и самое главное, здесь до сих пор жили люди.

Отдыхали несколько дней. Все это время большое корыто, что служило карлику ванной, не стояло пустым — скалолазы таскали и таскали в него воду, безжалостно расходуя заготовленные на зиму дрова, и грели ее в немыслимых количествах. Мылись, терлись и парились снова и снова, измученная за последние недели кожа нежилась, откисая в чистом тепле. Выходить в тайгу не хотелось — жить у Мирры на заимке было приятно и не очень хлопотно, и еда здесь пока еще была. Но, если они рассчитывали добраться в Москву до холодов, им следовало торопиться.

А проводить в этих краях еще одну зиму не улыбалось никому.

Снова пришлось втягиваться в ритм тяжелых переходов. Тайга стала еще более больной, чем прежде. Километрами тянулись проплешины высохшего, желто-оранжевого, мертвого леса. По совету Мирры они не заходили даже на окраину таких мест, хотя идти там, по пустырю, было бы удобнее.

На третий день пути они услышали выстрелы. Стреляли вдалеке, из охотничьего ружья. Два выстрела, потом через паузу еще два. К их маленькой группе, идущей сквозь безбрежное лесное море, это не имело никакого отношения, и скалолазы спокойно продолжили движение, а на следующий день Мирра принес им первую удачу.

Карлику почудилось, что недалеко от тропы умирает крупный зверь. Тайга, пробитая химией, просматривалась насквозь, почти как в зимнее время, Женька отправил в указанную сторону разведчиков, и совсем недалеко от тропы обнаружился труп молодого медведя. Издох мишка буквально только что, туша еще не остыла, а после разделки в нем обнаружили два крупных заряда свинца. Или оголодавший зверь пытался задрать человека, или кто-то не очень удачно поохотился на него; возможно, это был тот самый мишка, что захаживал к Мирре за сушеной рыбой.

В любом случае отказываться от целой горы медвежатины не следовало, вот только момент для чуда выдался не совсем удачный. Скалолазы почти до предела были навьючены овощными запасами Мирры.

На сутки устроили привал, обработали мясо, прокоптив его полосками, перетряхнули рюкзаки, безжалостно выбрасывая «лишнее», заменили мясом часть овощей и даже — ужас!!! — оставили три драгоценных книги. Мирра, против ожиданий Женьки, только вздохнул. Затем он вздохнул еще раз и сообщил всем собравшимся, что попусту спорить не намерен, что он прекрасно чувствует общий настрой в пользу медвежатины, и что они варвары, ничего не понимающие в искусстве. Мясо и книги — здесь не о чем говорить. Глазки карлика скорбно разъехались в стороны. Ведь книги нельзя поджарить и съесть, а значит, они не имеют никакой ценности.

— Впрочем, — добавил Мирра, — медвежатина дело хорошее. Так что если вы возьмете хотя бы одну книгу из этих трех — вон ту, синенькую, — то я приму этот разбой как должное.

Женька отрицательно покачал головой. Мирра улыбнулся, ощерив свои жуткие черные зубы. Он прекрасно знал пределы реального торга. Теперь вздохнул Женька, и синяя книжка перекочевала в его рюкзак.

Мясо удалось забрать почти полностью, по крайней мере, лучшие его куски; кроме того, все вволю наелись свежей «копчушки».

ГЛАВА 28

Это был самый обычный понедельник. Сергей возвращался в Москву из Клина, и тяжелая сумка с продуктами «от бабушки» висела у него через плечо. Как и всегда, он зашел во второй вагон и сел к окошку. Электричка была местной, а не проходящей, поэтому свободных мест пока хватало, но Сергей убрал свою сумку наверх — ближе к Москве вагон всегда заполнялся. К этому времени он обычно старался задремать, иначе над ним нависал какой-нибудь старичок или парочка беременных женщин, и приходилось уступать место. Сейчас, однако, на него наступал дифференцированный зачет, и спать было противопоказано. Стипендия, на которую он очень рассчитывал, могла пролететь элементарно. Сергей раскрыл конспект и погрузился в чтение.

На какое-то время студент, что называется, отключился — не замечая ни своих соседей, ни остановок. Солнечные пятна скользили по формулам и тексту, мешая читать, но Сергей привык готовиться в электричке, и такие мелочи его не отвлекали. Он проработал одну за другой три лекции, закончил раздел и уже собирался погрузиться в новый, когда на одном из поворотов солнце брызнуло ему прямо в глаза. Сергей откинулся на спинку сиденья и поднял взгляд. И все формулы вылетели у него из головы напрочь.

Прямо перед ним, в соседнем «купе», сидели двое.

Те самые, из леса, из овражной подземной мглы. У Сережи что-то оборвалось внутри, и по спине поползла струйка липкого, холодного пота. Он как будто увидел змею или ядовитого паука. Чудовище. Или нечистую силу. Днем. В электричке. В толпе людей.

И лица-то у этих «черных» были неприметные, и видел он их отчетливо всего секунду, пока светил во мгле фонарик, но запомнил намертво. Они были в темного цвета рубашках и на этот раз вдвоем, а не вчетвером, но это были точно они.

Точно.

Сергей опустил глаза к тетради, но мысли его прыгали так же, как и формулы — он чувствовал, что эти двое очень опасны. Даже днем, в электричке, даже в толпе людей. Это была нечисть, монстры из фильма ужасов. Его ночной кошмар.