Книга Джек Абсолют - Крис Хамфрис

Стоило Джеку выйти из-под прикрытия стен, как он понял, насколько уязвим. Слева от него толпа американцев уже навалилась на редут Балкарраса, словно приливная волна на прибрежный валун. Часть этой волны покатилась дальше, параллельно пути Джека, по направлению к редуту Бреймана, находившемуся ярдах в ста впереди. Новые и новые отряды под развевающимися знаменами спешили присоединиться к атакующим.

Справа от Джека выстроившиеся в две шеренги красные мундиры вскинули мушкеты, наведя их на американцев. Он оказался как раз между противниками, причем на равном расстоянии и от тех, и от других. Что, возможно, его и спасло: и англичане и колонисты сочли одинокую цель слишком далекой.

В этой ситуации Джек повел себя в известном смысле по-детски, подобно малышу, считающему, что если он не видит угрозы, то ее и не существует. Стиснув зубы, он заставил себя не смотреть на ряды готовых выстрелить солдат, а сосредоточил все внимание на пункте назначения.

Перебежка заняла у него не больше минуты, но, когда он укрылся за большим кустом, росшим возле самого редута, его рубаха уже взмокла от пота.

Оказавшись на месте, Джек, даже не будучи фортификатором, понял, что имел в виду Сэнди. Германский редут хоть и уступал британскому по размерам, выглядел вполне основательно. А вот два блокгауза по его флангам являлись слабыми звеньями обороны. В случае захвата их противником основное укрепление попадало под перекрестный огонь. И это при том, что, в отличие от редутов, обороняемых солдатами, готовыми погибнуть во славу своих командиров или во имя своей чертовой чести, блокгаузы удерживали полуобученные канадские добровольцы и те, для кого пребывание в осаде никак не связывалось с представлением о достойном настоящих воинов способе ведения войны. То были последние из туземных союзников Бургойна.

Надо полагать, слабые стороны этих оборонительных пунктов не являлись секретом и для командования противника, сосредоточившего на бойницах большего из двух блокгаузов столь плотный огонь, что защитники были практически лишены возможности отстреливаться.

Слабость заградительного огня позволила мятежникам подобраться ближе с факелами и горящими головнями, которыми они принялись забрасывать деревянные стены. Группа атакующих притащила заостренное кедровое бревно, намереваясь использовать его в качестве тарана. Они надеялись разнести в щепки дверь и ворваться внутрь сооружения, где устроили бы резню.

Когда мятежники предприняли первый решительный натиск, Джек снял и бросил под куст красный мундир. Перекинув мушкет через плечо, он помчался вперед, громко выкрикивая боевой клич, который чаще всего звучал сегодня над полем битвы:

— Бей ублюдков!

Солдат, поддерживавший бревно сзади, упал, схватившись за шею. Джек отпихнул двоих других в сторону и занял его место как раз в тот момент, когда доски двери начали трещать. Еще три глухих удара, и дверь упала. Людей, стоявших у головы тарана, скосил произведенный изнутри залп, но атакующие уже хлынули в пролом. Многие падали, но еще большему числу удавалось прорваться.

Джеку, проскочившему внутрь во втором десятке, показалось, будто он ворвался прямиком в ад. На задней стене уже распускались багровые цветы пламени, помещение заполняли клубы дыма. Повсюду слышались отчаянные крики: люди сошлись в смертельной схватке. Ружья стреляли в упор, штыки пронзали тела, удары томагавков раскраивали черепа. Устилавшая пол блокгауза солома пропиталась кровью и стала скользкой. Люди падали, вскакивали и падали снова.

Это было не сражение, а настоящая свалка. Используя мушкет как дубину, Джек отбивал удары своих, принимавших его за врага, в то время как сам искал друга. И нашел его — в самом темном углу, где лежало больше всего тел. Пять неверных, скользящих шагов, и Джек, попутно отбивая сыпавшиеся со всех сторон удары, прорвался к Ате, который только что свалил здоровенного детину и теперь, с томагавком в одной руке и дубиной из железного дерева в другой, вел бой сразу с четырьмя противниками. Валявшиеся перед ним тела указывали на то, что он уже основательно поработал своим смертоносным оружием, однако руки его, похоже, начинали слабеть. Вражеский штык оцарапал его бедро, и ему с трудом удавалось парировать стремительные выпады двух сабель.

Прыгнув вперед, Джек обрушил мушкет на одного из врагов, бросил слишком тяжелое оружие и, скрестив руки, выхватил из-за пояса слева саблю, а справа багинет. Чтобы отражать атаки двоих из наседавших на его брата противников, ему требовались два клинка.

Отбив в сторону саблю офицера ополченцев, пытавшегося достать его слишком длинным выпадом, Джек отвел свой клинок назад и встретил врага ударом кулака в лицо. Тот упал, но Джек едва ли заметил это, ибо он почувствовал, как дрогнул под саблей зажатый в его левой руке багинет. Сабля взлетела снова, но Джек опередил врага, полоснув его по груди. Вскрикнув, тот пошатнулся и рухнул навзничь.

Последний из противников Ате не захотел разделить участь товарищей и обратился в бегство.

Вокруг них уплотнился дым, и на какой-то момент Джек и Ате оказались внутри дымного кокона совершенно одни.

— Дагановеда! — Смуглое лицо Ате осветилось радостной улыбкой. — А я думал, что ты умер!

— Почти. И не один раз. Очень часто. А это, — Джек указал багинетом на лежащие тела, — прими как уплату долга за Орискани.

Улыбка Ате исчезла.

— Что, эти? Всего четверо? Я мог бы и сам...

Увы, рвавшийся с его уст протест так и остался неуслышанным, ибо утонул в двух громких звуках: почти единодушном «Сдаемся!» защитников и оглушительном треске прогоревшей и рухнувшей задней стены блокгауза. Джека и Ате обдало жаром и осыпало искрами, но за языками пламени Абсолют увидел ясное небо.

— Сдаемся или?.. — крикнул он Ате, перекрывая шум, и показал на пламя, полыхавшее там, где была задняя стена.

— Или! — крикнул ему в ответ Ате, отшвырнул свою пороховницу и устремился прямо в огненный ад.

Джек тоже отбросил пороховницу, вложил саблю в ножны и прыгнул сквозь завесу пожара, отставая от друга только на шаг. Огонь лизнул его, опалил кожу и закурчавил волосы, но спустя мгновение оба уже скатились по склону позади блокгауза и принялись хлопками сбивать огонь с себя и друг с друга.

— Туда! Наверх! — указал Джек, и они вдвоем побежали к редуту Бреймана.

Пули летели не только сзади. Поначалу немцы тоже открыли по ним огонь, но, когда Джек крикнул «офицер Короны!», перестали стрелять, и друзья успели проскочить в поспешно приотворенные и так же поспешно закрытые ворота.

Поначалу их главной заботой было поскорее потушить все еще тлевшую одежду, но когда это было сделано, дало о себе знать другое — неожиданная боль. Смуглая кожа ирокеза приобрела лихорадочный оттенок, а одна бровь, похоже, сгорела начисто. Судя по ощущениям самого Джека, он выглядел ничуть не лучше. И Ате подтвердил это, указав на его одежду.

— Король лохмотьев и дыр! — расхохотался он.

Джек огляделся по сторонам и понял, что они отнюдь не избежали ада, но лишь перешли в иной его круг. Егеря в зеленом и здоровенные германские гренадеры в синем вели ожесточенный бой, с каждым мгновением становившийся все более неравным. Стены редута лишь слегка возвышались над коническими гренадерскими шапками, отделанными металлом. Американцы повсеместно пытались перескочить через невысокую ограду. Их расстреливали в упор, но место каждого убитого занимали трое новых. На утоптанном земляном дворе редута уже вовсю шла рукопашная.