Книга Деревянное море - Джонатан Кэрролл

«Черт тебя возьми, Джордж, почему ты меня не послушался? Ведь я предлагал самый простой выход из этой заварушки». Правда, я знал, что на самом деле это не так, но мне приятно было говорить эти слова деревьям и Динь-динь.

Мимо пролетали машины. Я старался держаться как можно ближе к краю дороги — не хотел, чтобы меня видели. Но как этого избежать, когда катишь черт знает где на розовом велосипеде? Почему-то в мою отупевшую голову ни разу не пришло, что эти ребята ехали на полноприводном «исудзу», а следовательно, могли свернуть с дороги в лес где угодно.

Я уже готов был сдаться и начал подумывать о том, что делать дальше, как вдруг увидел маленького Фрэнни, который появился из сосновых зарослей. Увидев меня, он не выказал ни малейших признаков удивления. Руки глубоко засунуты в карманы брюк хаки, вид недовольный. Медленно подъехав к нему, я затормозил и поставил ноги на землю.

— Привет.

— Привет. — Он даже не посмотрел на меня. — Велик ничего себе. Только цвет паршивый.

На одну смешную секунду мною овладели чувство неловкости и острая потребность оправдываться:

— Это не мой. Жены. А где остальные?

— Там, в лесу, — тихо и печально ответил он, а под конец горестно вздохнул.

— А ты почему здесь?

— Они сказали, — пробормотал он, глядя в землю, — чтобы я шел домой.

— Можешь меня к ним отвести?

Я старался не выдать своего нетерпения. Если я сейчас его спугну, у меня будут крупные неприятности.

Мальчишка сразу же повеселел — как же, взрослый пригласил его вернуться в дело.

— Ясное дело, могу. Ты и велик возьмешь? А чего это у него такие толстые шины?

Когда я был в его возрасте, горных велосипедов еще и в помине не было, так что его недоумение я хорошо понимал.

— Так удобней ездить, особенно в лесу, по камням и кочкам. Садись-ка, поедем вместе — покажешь мне, где остальные. Потом можешь взять его покататься, если захочешь.

— Ты рули, а я буду Идеальным штурманом! — радостно завопил он, подскочив к велосипеду. — Буду тебе командовать, куда повернуть.

— Договорились, Идеальный штурман. Держи лопату.

Я их не увидел, проезжая мимо, потому что они углубились довольно далеко в лес и спустились в овражек, который не был виден с дороги. Когда мы добрались до машины Флоона, поблизости никого не было, но тело оставалось на своем месте в машине — не очень хороший признак.

— Где же они? — Я прислонил велосипед к дереву и повернулся кругом, но ничего не увидел.

Мальчишка тоже оглянулся.

— Они искали место, где его закопать. Хотели где-нибудь под деревьями. А меня прогнали. Этот Флоон назвал меня маленьким ссыкуном.

Я машинально потрепал его по голове и хотел было сообщить, что я в его возрасте был покруче, чем просто маленький ссыкун, но вовремя прикусил язык и попытался его подбодрить:

— Так это ж похвала! Вот я, к примеру, большой ссыкун и горжусь этим, и ты будешь собой гордиться, когда вырастешь. Дай-ка мне лопату. Хочешь прямо сейчас взять велик и прокатиться?

Он покачал головой.

— Нет, хочу с тобой.

— Ладно, если так. Оставим его здесь и пойдем их искать.

Мы несколько минут бродили по лесу, но ничего не увидели и не услышали. В лесу, полном листьев и мерцающих теней, пахло свежестью. Скоро наступит осень и здесь воцарятся другие запахи — более густые и зовущие, все начнет умирать и осыпаться, устилая землю, и гнить. Старый лес, прошлогодняя листва, потом пойдет снег, и все темные, унылые цвета предзимья покроет белизна.

Я ничего этого уже не увижу. Мысль была невыносимой, я всеми силами старался прогнать ее от себя. Мы продолжали идти, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться.

— Ты кто? — спросил мальчик.

Поколебавшись, я улыбнулся.

— Я — это ты, когда вырастешь.

Он изучал глазами землю, обдумывая мои слова.

— Но как же мы можем быть здесь одновременно?

— Не знаю. Так случилось, вот и все. Не могу этого объяснить. Думаю, здесь не обошлось без волшебства.

— Ладно. — Он качнулся с носков на пятки, заметил что-то интересное на земле, наклонился, поднял необычной формы палочку, лежавшую у большого камня. Он заговорил спокойно и рассудительно, будто в том, что я ему сказал, не было ничего из ряда вон. — Я и так знал, что мы типа родственники, только не знал какие. Так ты и вправду я, когда вырасту?

— Ну да. Таким ты будешь в сорок семь лет.

— Ого, как много. Но ты еще ничего. А пенис у тебя все еще есть?

— Пенис? — остановился я. — Конечно. А куда бы ему деться?

— Марвин Брюс сказал, что к сорока пенис начинает расти обратно, ну, втягивается в живот.

При одном упоминании имени этой тощей, с желтыми зубами, сопливой помоечной крысы у меня мурашки по коже пошли. Я сказал довольно непримиримо:

— Марвин Брюс свои козявки ест. Ты что, веришь типу, который такое выделывает?

— А ты знаешь Марвина?

— Еще бы. Он шут гороховый. Не удивлюсь, если он вырастет и станет Кеннетом Старром.

— Это еще кто?

— Не важно. Идем.

Мы их нашли далеко в глубине леска. Оба сидели на земле, глядя пустым взглядом вдаль. Чак мирно спал на левой ноге хозяина. Из всех троих только Джордж поднял голову, когда мы подошли. Выражение его лица свидетельствовало о тех невероятных усилиях, которые он безуспешно прилагал, чтобы вернуть свои мысли из каких-то очень далеких мест. Может, поэтому он вроде и не удивился, увидев меня.

— Фрэнни. Вот и ты. У тебя все в порядке? Ты что-то побледнел.

— Я в порядке. Что это вы тут делаете? Почему тут сидите? В машине труп, а вы тут сидите. Не можем же мы его там оставить.

— Мы как раз хотели за ним вернуться. Остановились отдохнуть, и тут Каз стал меня вводить в детали своего проекта. Это совершенно невероятно. Ты и представить себе не можешь всех последствий того, что он пытается создать.

— Я тебе верю на слово. Вставай, Джордж. Нам надо вырыть яму, так что нечего время попусту терять. Вы уже нашли подходящее место?

Мальчишка крутился поблизости, тыкая в землю концом своей палки.

— Здесь можно где угодно, Фрэнни. Лучше не найти — от дороги далеко. Но яма должна быть глубокой, чтобы животные ее не разрыли, когда мы уйдем.

Я вонзил лопату в землю. Она глухо ударилась о древесный корень. То же происходило и в тот день, когда я пытался похоронить здесь Олд-вертью. Вся земля под тонким слоем почвы была опутана сетью переплетавшихся между собой корней. Я уже знал, как трудно продраться сквозь эту сеть. Я ходил туда-сюда, втыкая лопату в землю, но повсюду было одно — переплетение корней. Единственными звуками были птичий щебет, стук лопаты о землю и удары палкой — мальчишка лупил по стволам деревьев, по веткам.