Книга Синдром бодливой коровы - Галина Куликова

— Остановись! — призвал Самойлов. — Оставимэту тему, она пустая. Лучше расскажи, как случилось, что ты ударилась в бега.

— Это неприятное воспоминание, — скривиласьНастя. — Я напросилась к Ясюкевичу домой, чтобы покопаться в егописьменном столе. Конечно, предлог был совсем другой. Я сказала, что мне нужнапсихологическая поддержка, и все такое…

— Как же он клюнул на такую кочерыжку, как ты? —равнодушно спросил Самойлов, пристраивая пепельницу на коленку и закуривая.

— Черт его знает! Тем не менее он посадил меня в машинуи повез домой.

— И как ты выкрутилась? Ты ведь выкрутилась? —вскинул он на нее глаза.

— Ну конечно! Я убежала, но мне не удалось положить наместо папку, которую я просматривала. Когда он это обнаружил, поднял тревогу.Как-то очень быстро люди из «КЛС» меня вычислили. Разве я могла подумать, что уних вдруг окажутся в руках мои фотографии? И столько убийц в распоряжении?Может, они связаны со спецслужбами?

— Может, — кивнул Самойлов. — Расскажи, чтобыло дальше.

— Дальше я отправилась к тому типу, о котором прочиталав этой папке, — к Медведовскому. Я думала, его собираются убить. Были всепризнаки. А он оказался с ними заодно. Вернее, как я теперь понимаю, он сейчасв таком же положении, что и Макар. Он — клиент. Пока я в его кабинетерастекалась мыслью по древу, он позвонил типам из «КЛС». Они приехали во главес Ясюкевичем и принялись ловить меня по всему офисному зданию. Перекрыли входыи выходы.

— Как же ты оттуда выбралась?

— Это долгая история…

— Нет, ну мне интересно.

— Разделась до пояса и вышла, — гордо ответилаНастя. — Нестандартный ход. Все смотрели на мое тело и забыли про лицо.

— И я еще удивляюсь, что ты бросилась под колеса моих«Жигулей»! — пробормотал Самойлов.

— Я побежала к своей машине, но там меня ждали.

Ждали меня у дома подруги, у дома бывшего жениха, у домамаминой подруги… Вот так я и стала бродяжкой.

Самойлов затушил сигарету и сказал:

— Я уже знаю так много, что мне даже как-то не по себе.Я теперь как будто бы с тобой заодно.

Насте очень хотелось, чтобы он был с ней заодно.

Он совершенно точно перестал смотреть на нее волком и, крометого, защитил ее, когда возникла необходимость. Да что там: он бился за нее нена жизнь, а насмерть! Настя не сомневалась, что, попади она в руки Ясюкевича,ей точно пришел бы каюк.

— Кстати, сегодня двенадцатое число, — сообщилаНастя.

— Уже тринадцатое. Третий час ночи.

— Вчера теплоход с Наташей Кратовой на борту отправилсяк Нижнему Новгороду.

— Ты хочешь догнать теплоход?

— Почему бы и нет? Можно позвонить на Речной вокзал иузнать, где у них будут остановки. Добраться туда по суше и поговорить сНаташей. Предупредить ее. Или вообще снять с теплохода от греха подальше.

Вдруг, если у них провалится загадочная «операция на воде»,они убьют ее примитивным образом? Вот хорошо бы схватить их за руку!

— Нереально, — покачал головой Самойлов. —Чтобы схватить за руку, нужно плыть на том же теплоходе.

Мы уже не плывем.

— Но Наташу в любом случае надо спасти. Это нашгражданский и человеческий долг.

— Давай позвоним в милицию, — предложил Самойлов.

— Тогда я за свою шкуру не дам и ломаного гроша.

«КЛС» представила все так, будто я психически нездорова исбежала из клиники. Я сама слышала, что милиционеры получили ориентировки. Меняловят.

— Что ж, значит, надо спасать Наташу Кратову своимисилами. Кстати, у тебя нет температуры? — Он поднялся и положил руку ей налоб. — Подожди, так я не понимаю. Надо губами.

Он взял ее за плечи, притянул к себе и приложил губы ко лбу.Долго не отпускал. Настя стояла неподвижно и дышала ему в пуговицу на рубашке,размышляя о том, почему некрасивые мужчины нравятся ей гораздо больше, чем всеостальные.

— Температуры нет, — сообщил Самойлов страннымголосом. — А как там поживает мой укус?

— Совсем не болит, — поспешно заверила егоНастя. — Извини, что я при докторе на тебя наехала.

— Ты защищалась.

Было удивительно приятно, что он сменил гнев на милость. Накакую-то минуту Настя вдруг испытала чувство защищенности. Оно былонепривычным, словно чужое платье, взятое напрокат. Краешком сознания Настяпонимала, что его скоро придется вернуть.

— Как ты думаешь, меня поймают? — будничным тономспросила она.

Самойлов тут же отпустил ее и повалился на диван, закинувруки за голову.

— Если не будешь высовываться, то нет.

— А Наташа Кратова? Если я поеду наперерез теплоходу,будет считаться, что я высовываюсь?

— Естественно. Поэтому я поеду с тобой. — Настяхотела возразить, но он быстро добавил:

— У тебя все равно нет денег на дорогу. И я обещалдоку, что в пятницу покажу ему твой заживший румяный зад.

Он дождался, пока она выйдет из душа, и велел ложиться вмаленькой комнате. Достал из шкафа постельное белье, вышел и плотно прикрылдверь. Настя поглядела ему в спину и тут же заснула, едва успев закрыть глаза.

Проснулась она оттого, что Самойлов ходил по комнате идовольно громко произносил какие-то фразы.

Она постаралась сосредоточиться.

— Мы можем перехватить теплоход в Угличе. Он там долгостоит, мы вполне успеем.

— Это ты со мной разговариваешь? — спросила Настя,моргая. У нее были сонные розовые щеки, а одно ухо, с той стороны, где онаприжималась к подушке, сделалось ярко-малиновым.

Прежде чем войти, Самойлов стучал в дверь, но она неотзывалась, тогда он испугался, что вдруг ее там нет, — и вошел. Настяспала на правом боку, нелепо остриженная и, несмотря на пережитые события,свежая и спокойная. От нее пахло его собственным шампунем и еще чем-тонеуловимо-нежным.

Самойлов позвал ее, но она не желала просыпаться.

Тогда он протянул руку, чтобы потрясти ее за плечо, нопочему-то не посмел дотронуться и насупился. Стоять и смотреть, как она спит,было нелепо, да и неудобно.

Поэтому он принялся рассказывать, что успел узнать.

От звука его голоса она и проснулась.

— Машину я заправил и уже подогнал к подъезду, с нейвсе в порядке, — вещал Самойлов. — Если мы хотим успеть, то должнывыехать прямо сейчас. Можешь устроиться на заднем сиденье и досыпать. Завтрак ясложил в сумку.

Глаза Насти неожиданно увлажнились, и второе ухо отчего-тотоже стало малиновым.