Книга Властелин воды - Доун Томпсон

Они лежали, плотно прижавшись друг к другу, поверх покрывала, и он чувствовал, как легкие толчки сотрясают ее тело. Она дрожала, но не от холода, а в предвкушении их слияния. Он читал это в ее взгляде из-под полуопущенных иск, чувствовал в ее ласковых прикосновениях. Он видел отблески опасения в ее затуманившемся взоре, но там была еще и дикая, необузданная страсть. Он слышал это в ее учащенном дыхании, чувствовал в прикосновении ее рук, которые не отпускали его и приятно холодили разгоряченную кожу. Он пробудил ее для плотских утех уже очень давно. Теперь она открылась навстречу этим незнакомым доселе удовольствиям, навстречу ему, как бутон, впервые распахивающий свои лепестки. Она была готова принять его. Он шептал ее имя, обрушив на нее шквал поцелуев.

– Вы уверены? – выдохнул он. – Еще не поздно… Ответом ему был жадный поцелуй. Она снова запустила пальцы в его волосы и всем телом выгнулась навстречу ему.

Застонав, Клаус развел ее ноги и принялся ласкать набухший, влажный бутон ее плоти – сперва нежно, пока она не начала извиваться под его пальцами и изгибаться, готовая отдаться. Его вздувшееся, твердое естество откликнулось на ее призыв, такой горячий и влажный. Клаус раздвинул ее бедра и расположился между ними.

Однажды он уже ощущал это мягкое гнездышко медно-рыжих волос – тогда он коснулся ее плоти и нашел в себе силы остановиться. Но не в этот раз! Его сердце билось в унисон с ее сердцем… Он заглянул в ее глаза с расширенными от возбуждения зрачками.

– Будет больно… поначалу, – прошептал он, задыхаясь. – С этим ничего не поделаешь, mittkostbart.

Бэкка тихо застонала и кивнула, притягивая его к себе. Его ласковые пальцы доводили ее до исступлении. Он вошел в нее резким, стремительным толчком. Она не вскрикнула, только сдавленно всхлипнула. В изгибе ее губ проскользнула легкая нерешительность, но она снова потерлась о его пальцы, которые с такой сладкой жестокостью мучили ее.

Клаус словно молния скатился с кровати, выпрямился и одним движением овладел ею. Прижав Бэкку к завешенной гобеленом стене, он вошел в нее и утробно зарычал. Этот стон прокатился по всему его телу, отдаваясь в ней. Сжав ее нежные ягодицы, он заставил ее обхватить себя ногами. Она обвила руками его шею, а он тем временем двигался внутри нее – быстро, горячо, в бездумном неистовстве. А она следовала за ним в заданном ритме, впуская его все глубже, растворяя в своей нежной влаге, выжимая из него все до последней капли.

Теперь им управляло безумие совсем иного рода, какого ему еще не приходилось испытывать. Стремительное, неистовое соитие захватывало дух, едва не останавливая сердце. Теплая струя его семени ворвалась в нее, вызвав волну облегчения. Она стала его…

Обессилевшая, задыхаясь, Бэкка уронила голову ему на плечо.

– Ваша рана! Вы истекаете кровью!

– Тс-с-с… – прошелестел он. – Это пустяки. Травы Анны-Лизы мигом поставят меня на ноги.

Она поднял ее, перенес на кровать и бережно уложил на покрывало. Плеснул воды из кувшина в глиняную кружку, смочил полотенце и, склонившись, бережно обтер ее.

Бэкка беззвучно застонала от восторга. Он обнял ее, прижимая к себе.

– Вы моя, mittkostbart, – прошептал он ей на ухо. – Наконец-то вы моя.

– Это стоило вам слишком дорого, – сказала она со слезами в голосе, хотя глаза оставались сухими.

Он крепче прижал ее к себе.

– Зато я обрел рай на земле. Пока смерть не разлучит нас.

– Не говорите о смерти, – воскликнула она, порывисто прижимаясь к нему, да так плотно, что снова разбудила его страсть. – Раньше смерть была вам не страшна, но сейчас…

– Тс-с-с… – успокоил он ее. – Ни одно божество не может быть таким жестоким.

Но стоило ему вспомнить об отце, как мороз пробежал по коже. Он отогнал от себя эти мысли. Он не станет повторять ошибки отца. Он лежал в объятиях Бэкки, пылая страстью, которая сильнее, чем смерть. Иначе быть не могло.

Прошло немало времени, прежде чем он встал с кровати. Потом помог подняться и ей. И снова заключил ее в объятия.

– Я бы хотел быть с вами до самого рассвета, но этого делать нельзя. Ваша горничная будет волноваться. Это довольно любознательная особа, и незачем давать ей почву для размышлений. Пойдемте. Я помогу вам одеться и провожу до комнаты. Завтра мы отправимся в путь, чтобы освятить брак, только что заключенный между нами, любовь моя. И ничто не должно нам в этом помешать.

С трудом заставив себя отпустить ее, он помог ей одеться и оделся сам. В коридоре было пусто, но он был почти уверен, что, резко открыв дверь, ударит по носу излишне любопытную горничную, которая наверняка подслушивала. Проводив Бэкку до комнаты, он повернул ее к себе и обхватил ее лицо ладонями.

– Когда я выйду из комнаты, вы должны запереть за мной дверь, mittkostbart. Я в нескольких шагах от вас. Если что-то случится, вам достаточно только закричать, и я тут как тут.

– Вы чем-то обеспокоены… – прошептала Бэкка, прижимаясь теснее и обвивая его шею руками.

Ее близость была для него настоящим испытанием. Он снова хотел ее! Желание навсегда остаться в этом прекрасном, чутком к его ласкам теле переполняло его. Значит, такова человеческая любовь! Астральное брачное безумие блекло по сравнению с ней. Его посетила было мысль остаться с Бэккой на ночь, но это было опасно в его состоянии, да и горничная спала всего в нескольких шагах, за стенкой.

К тому же она верно подметила – он таки был обеспокоен. Возможно, присутствие того мужчины в общем зале действительно ничего не значило. Наверняка он был таким же путником, как и остальные, и просто восхищался неземной красотой Бэкки на фоне грубых, неотесанных бродяг. Но что бы там ни было, его присутствие сулило опасность. Он стал мрачным напоминанием о том, что цель еще далека. До Шотландии было неблизко, и хотя Клаус не хотел лишний раз пугать Бэкку, все же должен был сделать все возможное, чтобы она по собственной оплошности не попала в беду.

– Я не хочу испытывать судьбу, – сказал он, уткнувшись лицом ей в волосы и стараясь ее успокоить. – Я хочу, чтобы вы оставались в комнате, пока я не приду и не заберу вас утром. Не открывайте дверь никому, что бы вам ни говорили, – только мне. Вы можете это пообещать?

Бэкка кивнула.

– Я бы хотела, чтобы мы ехали дальше, не останавливаясь.

– Я хотел бы этого не меньше. Но путешествие слишком долгое, а вы уже на пределе. Если погода не испортится и не помешают непредвиденные обстоятельства, уже через три дня мы будем на границе… даже если придется ехать окольными путями. Мы должны отдохнуть. Неизвестно, что ждет нас впереди. А вдруг мы больше не сможем остановиться? Преследователям не так-то просто будет напасть на наш след, если мы изменим маршрут. Но такие дороги небезопасны, так как кишат всяким сбродом – беглыми каторжниками и разбойниками, устраивающими засады в уединенных местах, поэтому мы не сможем там останавливаться, чтобы передохнуть. Нам нужно пользоваться случаем, пока есть такая возможность.