Книга Обнаженные чувства - Розмари Роджерс

Они вдруг, будто бы устав от привычных движений, начали искать новые пути друг к другу. Кожа на их телах увлажнилась, стала скользкой под гнетом страсти, под гнетом солнца, сплавившего их в одно целое. .. Они уже настолько слились друг с другом, что стало неясно, где проходит грань между женской чувственностью и мужской мощью; все перемешалось, роли поменялись и продолжали меняться в бесконечно упоительной в своем опустошающем сладострастии череде…

Когда, наконец, силы их иссякли, солнце уже ушло в сторону. Тени вытянулись и сгустились, ветерок стал крепчать, раскачивая яхту и остужая их тела. Ева чувствовала, будто ее покинули все ее силы, до последней капли. Она лежала на спине на палубе, ослабев настолько, что в самом прямом смысле этого слова не могла пошевелиться, даже когда Брэнт поднялся на ноги и приподнял ее.

Он принес теплое влажноватое полотенце и начал медленно охватывать им ее тело, нежно протирая все потаенные уголки. Неожиданно ей показалось, что этот человек не может быть тем самым типом, который приветствовал ее на рауте той ледяной улыбкой и циничным взглядом всего месяц назад.

— Слушай, кажется, тебе уже требуется другой напиток. Я принес тебе пива.

Ему пришлось снова усадить ее, прислонив к боковой стене каюты, чтобы она могла пить, сжав бутылку обеими руками. Он присел рядом, его нагота была лишь слегка прикрыта полотенцем. Он положил на ее тело тряпицы ее эфемерного бикини и рассмеялся:

— Я мог бы заняться с тобой любовью снова, просто оттого, что опять вижу тебя рядом…

— Я бы уже этого не выдержала.

— Я бы тебя поддержал.

Она почти со страхом посмотрела на него.

— Знаю, смог бы, но…

— Но я не буду. Я постараюсь научиться приходить к тебе только тогда, когда ты сама захочешь меня. Это очень для меня непривычно, но я постараюсь.

Она слегка дотронулась до него, так и оставив свою руку на его нагом теплом бедре.

— Я тоже постараюсь. Но тебе нужно будет стать… добрее, что ли? Пожалуйста. Ты сможешь? Или хотя бы немного терпеливее со мной. Мне не нравится, когда мне причиняют боль, Брэнт. И сама я не люблю причинять боль кому-либо.

— Да, я знаю это. Я не буду больше делать тебе больно, я ведь уже обещал.

Она закрыла глаза, склонив голову на его плечо в первый раз; под ними плавно покачивалась яхта.

Глава 31

Стелла собиралась замуж за Джорджа Кокса. Первым, кто от нее узнал об этом, был Дэвид. Ведь к этому времени они до какой-то степени сблизились, и она все больше проникалась доверием к нему. Однако сегодня он выглядел весьма озабоченным какими-то проблемами. В ответ на сообшение Стеллы он пробормотал дежурные поздравления, думая о чем-то своем.

Стелла, кажется, догадывалась, чем он поглощен: она искренне ему сочувствовала по поводу его сестры-подростка, о которой он с гневом и болью рассказал ей, о ее связи с каким-то малознакомым ей типом и о том, что она сбежала с ним. Бедняжечка Дэвид, думала она. Но что можно поделать с современными детишками? Так она и сказала Дэвиду. Мол, если Фрэнси уже почти исполнилось восемнадцать лет, значит, девчушка уже достаточно созрела, чтобы осознавать свои поступки или, по крайней мере, устроить свою судьбу.

— Да уж, конечно! — ответил он тогда на это, и Стелла ощутила всю силу его горечи, которая прорвалась в этих словах, несмотря на то что он всячески пытался скрыть свои чувства.

Дэвид был по-настоящему добрым и милым, и он заслуживал получить от жизни гораздо больше, чем имел, он абсолютно чист перед лицом своей совести — так она ему и сказала тогда.

Может быть, именно из-за того, что они стали ближе друг для друга, она ожидала от него большего участия в ней, когда сообщила ему об их с Джорджем будущей свадьбе. Вместе с тем Стелла имела достаточно прагматичный взгляд на жизнь, чтобы не слишком сосредоточиваться на этом. Поэтому она подумала про себя: «Да ладно, что это я? Я злюсь на него только потому, что Дэвид — это единственный мужик, с которым у меня по-настоящему получилось? Ведь особых чувств никто из нас двоих не испытывал. Бедный малый Дэвид, весь он в заботах. Эта сучка Ева…»

Даже Марта хранила молчание по поводу того, что там у них произошло на самом деле, да и Дэвид был не из разговорчивых, и все же из того, на что он намекал… Ей не терпелось поподробнее разузнать, что же на самом деле было между Дэвидом и племянницей мистера Берн-стайна. Девчонка, видимо, всерьез нацелилась на Дэвида, это было видно невооруженным взглядом; Глория по этому поводу совсем взбесилась, и от этого Стелла пребывала в потаенном, но полном удовлетворении: наконец-то у Глории ни черта не выходит!

Стелла бросила взгляд на телефон. Одна из лампочек горела: линия Дэвида была занята почти весь день.

Она вновь и вновь возвращалась к размышлениям о том, что же все-таки предпринял Дэвид после того, как она сообщила ему, что Ева должна была возвратиться из Нью-Йорка, а Марти нет в городе, поэтому Еву некому встретить в аэропорте. Вчера он на целый день взял отгул, но сегодня она так и не смогла рассмотреть в нем чего-либо особенного, что бы контрастировало с его обычным поведением. За исключением, пожалуй, этой его постоянной озабоченности.

Марти… Стелла не могла сдержать грустного вздоха. Марти еще не в курсе, хотя для себя Стелла решила ничего не скрывать от Марти сразу с того момента, когда она начала встречаться с Джорджем. Она так хотела быть с Марти — наверное, это уже просто вошло в привычку, — но замужество и жизнь с Джорджем являлись наилучшими, наиболее практичными поступками, которые она должна была совершить. Он был богат, она тоже станет богачкой и, наконец, получит свободу! Никаких отсидок с девяти до пяти. Деньги превращают тебя в истинно свободную женщину — кто бы там ни лепетал что-то насчет того, что есть вещи, которые не продаются за деньги.

Одна из телефонных линий оставалась незанятой, и если бы она захотела. .. Стелла уже было протянула руку к телефону, но тут же отдернула ее, нахмурившись. Да что это она, с ума, что ли, сошла? Пусть уж сама Марти ей звонит. Она знала, что Марти вроде бы к этому времени должна была возвратиться из Лос-Анджелеса, из этого таинственного путешествия, о котором она особо не распространялась. Что-то там насчет съемок в фильмах — да, может, она все выдумала, чтобы разбудить ее ревность. В общем-то до какой-то степени ей это удалось, да только как же Марти все никак не поймет? Они ведь могут по-прежнему встречаться, делясь друг с другом обжигающей страстью. Но, конечно, так, чтобы никто об этом не прознал — ведь повадки Марти по отношению к женщинам были слишком известны всем на свете, Стелла очень переживала из-за того, что их не раз видели на людях вместе. Вот если бы ей удалось доказать Марти необходимость ее брака с Джорджем, показать, что это никак не отразится на их отношениях…

Крупный бриллиант сверкнул, испустив вокруг яркие лучики, когда Стелла протянула руку к телефону, чтобы набрать номер. А почему бы, в самом деле, и не позвонить Марти? Просто чтобы объяснить ей все. Она ведь стольким обязана ей.