Книга Тайны ночи - Джо Беверли

Наконец она переоделась к ужину и последующему балу, чувствуя над собой дамоклов меч праведного гнева Маллоренов.

* * *

Бренд уже собирался спуститься к ужину, когда в его комнату зашел брат в ослепительном наряде из черного атласа с золотой вышивкой и рубиновыми пуговицами.

— Ты что, решил затмить своим видом всю местную знать? — спросил он.

— Это своего рода оружие.

— Оружие? А мы разве на войне?

— Никогда не знаешь, где может вспыхнуть конфликт. — Бей оглядел добротный костюм Бренда из синего бархата. — Это самое лучшее, чем ты можешь поддержать семейный авторитет?

— Ослеплять — не моя тактика. Обычно я стараюсь приспособиться к обстановке.

— К тому же ты смотришь на меня и прикидываешь, сколько новых плугов можно было бы купить на те деньги, что пошли на одну только золотую нить. Ну, я не прав?

Бренд невольно рассмеялся:

— Да, признаться, иногда меня и впрямь посещают такие мысли.

— Это называется инвестиции, дружок. — Бей подошел ближе и взял Бренда за подбородок. — Ты что же, совсем не напудрил лицо? И мушек нет? Послушай, мальчик, ты выглядишь глухой деревенщиной.

На Бее тоже не было мушек, однако он напудрил лицо и волосы, как будто собрался на прием к королю. Согласно этикету, знатные господа должны выглядеть так, будто они никогда в жизни не выходят из дома.

— Терпеть не могу пудрить волосы, — отозвался Бренд. — От пудры недолго и задохнуться. — Он встал. — Нам пора?

— Сначала поговорим. — Ротгар жестом отпустил Кеньона.

Бренд обреченно сел на скамью перед туалетным столиком. Все его мысли были заняты вдовьим домом, и меньше всего ему хотелось сейчас подвергнуться допросу с пристрастием.

— Может ли леди Аррадейл быть твоей любовницей? — спросил Бей.

Сердце Бренда тревожно забилось:

— В будущем? Пожалуй, да.

Бей внимательно посмотрел на брата:

— Может ли она быть той самой дамой, из-за которой ты попал в беду?

После мгновенного размышления Бренд осторожно ответил:

— Не исключено. Она того же роста и сложения. Но крайне маловероятно.

— А голос?

— Похож. Но у многих женщин такие голоса, — пришлось солгать ему. — И потом, мы с ней мало разговаривали.

Бей не спускал глаз с брата:

— Как я понимаю, графиня кажется тебе незнакомой?

— Да. — Бренд сказал это с полной уверенностью и только потом понял, какую глупость совершил. Проклятие, сейчас вовсе не до словесных баталий с братом! — А почему ты спрашиваешь? — удивился он. — Неужели думаешь, что такая надменная дама могла рискнуть своей репутацией и завести тайную любовную интрижку?

— Ты находишь ее надменной?

— Ну, в твоих глазах она, разумеется, робкая и неуверенная девчонка.

Бей криво усмехнулся:

— Я бы так не сказал. Впрочем, она выбрала трудный путь. Поскольку она желает сама управлять своим графством, то, естественно, замужество не входит в ее планы. В отличие от графа-мужчины она лишена возможности открыто удовлетворять свои сексуальные потребности, и втайне заводить любовников было бы для нее прекрасным решением проблемы.

— А потом для верности поить их снотворным?

Бренда все время терзала одна мысль: что, если его таинственная дама не спасла его от смерти на дороге, а сама же и подстроила первое отравление? До посещения вдовьего дома он в это не верил, но теперь…

— С ее волевым характером такое вполне возможно, — хмыкнул Бей, — вдобавок она носит много колец.

Ага, значит, он тоже заметил! Бренд вдруг встал на защиту леди Аррадейл:

— Ну и что? Многие дамы питают слабость к кольцам.

— Но не каждая может позволить себе столько камней.

— Знаешь, по большей части они не очень дорогие.

— Зато блестящие. Странная причуда. Однако в Тереке на пальце у леди Ричардсон я видел один перстень с великолепным рубином. Твоя дама пила снотворное?

Немного подумав, Бренд сказал правду:

— Да, немного.

— Леди Ричардсон плохо себя чувствовала — возможно, по той же причине, что и ты.

— Мы уже пришли к выводу, что леди Ричардсон могла быть моей отравительницей, но я никогда ее не видел в отличие от тебя. Леди Аррадейл подходит на роль леди Ричардсон?

— Та выглядела значительно старше, это точно. Так что вполне, хотя сомнительно.

— Почему?

— Вряд ли такая женщина способна покорить твое сердце.

— Мое сердце не тронуто, — огрызнулся Бренд.

— Как скажешь.

— Значит, леди Ричардсон — это не леди Аррадейл. Мы топчемся на месте. — Ощущая странное облегчение, Бренд встал и одернул свой жилет. Он злился на свою незнакомку, которая провела его как последнего болвана, но не хотел, чтобы она попала в лапы к Бею. — И вообще, зачем ты во всем этом копаешься? — резко спросил он. — Я же просил тебя — забудь! Мне неприятно, и пусть проклятая обманщица горит в аду, но у меня нет желания опять возвращаться к этой истории.

Бей невозмутимо поднялся с места.

— Ты, кажется, хотел наведаться в гости к сэру Дигби?

— Да. — Бренд суетливо поправил галстук, чувствуя себя рыбой, попавшей на крючок. — Судя по этому джентльмену, имение у него простое, без претензий.

— А Аррадейл, по-твоему, имение с претензиями? Как же тогда ты назовешь аббатство Ротгар?

Бренд махнул рукой, и братья улыбнулись друг другу. Раунд окончен, ничья.

— Поезжай, если хочешь, — кивнул Бей. — Тем более что я в этом заинтересован, поскольку Венскоуту грозит нашествие сторонников Коттера. Посмотришь, как там дела, и расскажешь мне, если увидишь что-нибудь необычное. — Он двинулся к двери.

Чтобы поддержать авторитет семьи, Бренд вдобавок к своей печатке надел на палец сапфировый перстень.

— А ты больше не будешь совать свой нос в мои дела?

— Без всякой на то причины — нет. Должен признать, что графиня вызывает во мне здоровый интерес.

— Как форель вызывает здоровый интерес у рыбака.

Бей улыбнулся и открыл дверь:

— Возможно. Но раз ты так хочешь, я сохраню все свои открытия при себе.

В этот момент по коридору проходили другие гости, и Бренд сдержал свое возмущение. Бей прав, ему не хотелось ничего знать.

Но если леди Аррадейл и есть его таинственная незнакомка, то как мог он позволить Бею следить за ней? Впрочем, когда она подошла поприветствовать их — такая же ослепительная, как и Бей, — в душе у Бренда ничего не шевельнулось — ни воспоминания, ни желания, ни ненависти.