Книга Отчет Брэдбери - Стивен Полански

— Хорошо. Теперь иди сам. Если хочешь.

— Я хочу пойти, — сказал он.

— Тогда поспеши.

— Ты будешь смотреть?

— А ты этого хочешь?

— Не хочу, — ответил он.

— Тогда не буду. Ну, иди.

Алан пошел к палатке, полный желания и радужных надежд — злополучное сочетание, — не замечая, что рискует. Я не мог не смотреть на него. Он остановился в нескольких шагах от столпившихся девушек и стал дожидаться своей очереди. Я уже говорил, что он — красивый парень, в его внешности нет ничего аномального, и несколько девушек это заметили. Длинноногая темноволосая красотка в коротком топе и без лифчика (это было заметно даже отсюда) улыбнулась Алану и что-то ему сказала. Не могу сказать, ответил ли он ей, но оглянулся на меня. Увидев, что я наблюдаю, он покачал головой. Я отвернулся. Примерно через минуту я услышал, что девушки расхохотались, и смех их, насколько я мог понять, не был нежным. Я оглянулся на них. Они все смотрели на Алана, а он стоял, не сводя с них глаз. Темноволосая девушка сказала что-то, чего я не расслышал, но увидел, что Алан отшатнулся, словно его ударили. Раздался новый взрыв хохота, явно иронического. Алан резко повернулся и, почти спотыкаясь, подошел ко мне. Он шел быстро, глядя под ноги, прижав руки к бокам.

Подойдя ближе, он спросил, не поднимая глаз:

— Что мне делать, Рэй?

— Иди сюда, — сказал я.

— Я здесь, — ответил он. — Я не знаю, что делать. Скажи мне.

— Подойди ко мне.

Я хотел посмотреть, не плачет ли он. Я никогда не видел, как он плачет. Он не плакал, но его лицо раскраснелось и исказилось. Из-за его плеча я увидел, что девушки смотрят на нас и насмехаются. Я обнял его и не без труда привлек к себе. Я еще ни разу не был так близко от него. Все произошло быстро, он позволил мне обнимать себя буквально несколько секунд. Мы стояли щека к щеке, я обнимал его, держа руки на его спине. Он был крепкий, как скала, хотя его кожа, в отличие от моей, была гладкой, мальчишеской. От него ничем не пахло. Он дышал ровно. Я чувствовал, как его сердце быстро бьется о мою грудь. Алан высвободился, оттолкнул меня.

— Не надо, Рэй, — сказал он.

— Извини. Ты в порядке?

— Я не знал, что делать.

— Все хорошо, — сказал я. — Может, поедем домой? Ты хочешь домой?

— Ты хочешь, чтобы я поехал домой?

— Думаю, да, — ответил я. — Я уже насмотрелся.

— Я уже насмотрелся, — повторил он.

— Почему бы нам не поехать домой?

— Ладно, — согласился он.

Мы молчали, пока не сели в машину и не отъехали от стадиона.

— Мне не нравится бейсбол, — сказал он. — А тебе нравится?

— Нравится. Но хорошо, что тебе не понравилось.

— Я не знаю, что там делать, — сказал он.

— Я тоже не знаю, — ответил я. — Мы думаем в унисон.

— Что ты сказал?

— Мы одинаковые. Ни ты, ни я не знаем, что делать.

— Ты тоже тормоз, Рэй?

— Что значит «тормоз»?

— Я не знаю, что это такое, — признался он. — Ты знаешь, что это?

— Не знаю. Где ты это услышал?

— Я услышал это от девушки, — сказал он.

— Очень глупо так говорить. Глупое слово.

— Она красивая.

— Ты прав, — сказал я. — Красивая.

— Ты ее видел?

— Да, — кивнул я.

Он немного посидел, обдумывая информацию, потом спросил:

— Все красивые девушки подлые?

— Некоторые, — сказал я. — Не все. Красивой быть трудно.

— Они подлые по отношению ко мне?

— Нет.

— Твоя жена была красивая?

— Красивая.

— Она не была подлая?

— Нет, — ответил я. — Она не была подлая.

— Она умерла?

— Да.

— Рэй, тебе девушки когда-нибудь говорили, что ты — тормоз?

— Наверняка.

— Говорили именно так?

— Много раз.

— Говорили это тебе?

— Да.

— Что ты чувствовал, когда девушка так говорила?

— А что ты чувствуешь? — спросил я.

— Я чувствую, что мне плохо. Грустно. — Он положил ладонь на живот. — У меня болит живот.

— Я чувствовал то же самое, — сказал я.

— Ты чувствовал то же самое?

— Да.

— Я не знал, — проговорил он.

— Теперь ты знаешь.

— Знаю, — сказал он. — Теперь я знаю. Рэй, не говори Анне, что она сказала. Я не хочу, чтобы Анна знала, что я — тормоз.

— Ты — не тормоз, — проговорил я. — Анна знает, что это не так.

— Она знает, что я — не тормоз?

— Конечно, знает. Она тебя любит.

— Не говори ей, что она сказала.

Я припарковал машину на улице, не доезжая двух кварталов до нашего дома. Алан не двинулся, чтобы выйти из автомобиля.

— Что с тобой? — встревожился я.

Он не ответил. Теперь он плакал. Его это удивляло и смущало.

(Я никогда не видел себя плачущим. Я был в растерянности. Лицо Алана совершенно изменилось, стало уродливым, распухло и сплющилось, словно потеряло форму.)

— Давай-ка посидим немного, — сказал я.

Он прижал к глазам кисти рук.

(Я не знал, что так делаю. Я сорок лет не плакал.)

— Я плачу, — проговорил он.

— Вижу.

— Не смотри на меня.

— Нет, — ответил я. — Я рад видеть, как ты плачешь.

— Ты рад видеть, как я плачу?

— Я никогда не видел, как ты плачешь. Я рад, что вижу это.

— Я никогда не плакал, — сказал он и с этими словами перестал плакать.

— Плакать хорошо. Ты плачешь, а потом чувствуешь себя лучше.

— Я не чувствую себя лучше.

— Тебе грустно из-за девушки?

— Мне грустно из-за девушки, — сказал он.

— Это понятно.

Он посмотрел на меня.

— Я понимаю, — повторил я.

— Я плакал не из-за девушки.

— Из-за чего же ты плакал?

— Почему я с тобой, Рэй?

На этот раз я его понял.

— Ты не имеешь в виду здесь и сейчас, — сказал я. — Ты имеешь в виду, почему ты со мной всегда.