Книга Сокровища Валькирии. Птичий путь - Сергей Алексеев

Для сравнения он сбегал в спальню Роксаны, где стоял ворованный букет, и точно – розы были молочного, снежного, с тончайшей голубизной, цвета!

– Это мне? – вопрошала из бассейна «герцогиня». – Эти цветы мне, князь?

И вода вокруг нее, кажется, закипала.

– Эти – тебе! – Корсаков метнул букет в воду и сам снова метнулся в сад.

– О, эти русские! – вожделенно простонала испанская немка, разгребая розы по водоему. – Какая стихия чувств! Я заражаюсь ими! Я уже неизлечимо ими больна!..

Изгороди между усадьбами были сетчатыми, Марат заглянул сначала к соседям справа, потом слева – и у них вроде бы таких нет…

А надо преподнести цветы тотчас, как только Симаченко приведет Роксану домой. Только не забыть бы выгнать «герцогиню» или лучше перебросить ее на капитана – вот уж порезвится халявщик…

Пусть запоздало, но метнуть розы Роксане под ноги широко, вольно, страстно, с искренним позывом, и она поймет, примет…

Верно ведь посоветовал старый хитрый Церковер – надо брать ее чувствами! Но теперь уже не ради злосчастной гребенки!..

Он пролетел мимо бассейна, устремясь на улицу, и услышал оклик:

– Князь! Князь, куда ты? Смотри, я плаваю в розах!

Опомнившись, заметил, что все еще бегает в жарком шелковом балахоне и выглядит смешно. Не видя «герцогини», ринулся в домик, там переоделся в белый морской костюм и снова выскочил на улицу.

– Айн момент, герцогиня! – зачем-то крикнул ей на ходу. – Я еще вернусь!

– Все русские – сумасшедшие! – вслед полетел ее восхищенный голос. – Я буду ждать тебя, мой щедрый князь!

Марат представления не имел, где можно добыть белые розы, и сначала помчался вдоль улицы, выглядывая их в чужих садах, но солнце опустилось так низко, что все оттенки казались розоватыми. И тогда он стал спрашивать всех встречных на разных языках:

– Белые розы? Мне нужны белые розы! Вы не знаете, где можно купить настоящие белые розы?

Прохожие жали плечами, болгары обманчиво кивали, что означало «нет», а иные шарахались и смотрели с недоумением. Так он добежал до резиденции королевы, где видел большой розарий, и, забыв о кактусах и аллергии, устремился в ботанический сад – уж там-то наверняка они есть! В вечерний час здесь прогуливались редкие парочки, бегали дети, и хоть кто-нибудь попался бы из обслуги, чтоб спросить. Вдоль дорожек недалеко от входа смотрителей не оказалось, и тогда Корсаков отыскал розарий, где сориентированный на белое глаз тотчас выхватил три куста в разных местах. Цветы были крупнее и, кажется, даже белее, чем принес румынский пацан: отборные розы на толстых, мясистых ножках, с жирными темно-зелеными листьями и искристыми шипами. Однако уподобляться мелкому вору Марат не хотел и побежал во дворец. Там все двери стояли нараспашку, не было ни единого посетителя, впрочем как и смотрителя с охранниками, а еще недавно всюду слонялись униформисты… Его словно толкали на кражу!

Корсаков сходил к воротам, где всегда торчала билетерша, но и там никого не нашел. Просто коммунизм какой-то или крайняя бесхозяйственность. Наконец он узрел мусорщика с тележкой, очищающего урны, и бросился к нему.

– Мне нужны белые розы! – сказал по-русски в надежде, что болгарин поймет. – Готов купить за хорошие деньги.

Но это оказался румын, лепечущий на своем, похожем на итальянский, языке, которого Марат не знал. А надо было спешить, ибо Симаченко с Роксаной могли появиться здесь в любую минуту. Тогда он дал мусорщику сто долларов и повел его в розарий, где указал на куст:

– Куплю весь! – И показал деньги.

Румын понял, засверкал цыганским глазом, однако распорядиться розами не посмел; из всего, что сказал, стало ясно, что надо спросить директора, мол, в королевской резиденции ничего не продается. И все показывал куда-то в сторону аллеи кактусов, которую Марат запомнил на всю жизнь и идти туда не собирался, однако услышал отдаленные голоса. Перекликались по всему саду, словно грибники в лесу, и двигались в их сторону. Румын засуетился, поклянчил еще денег, дескать, за информацию, но ничего не получил и убежал.

Скоро из зарослей сада показалась разрозненная цепочка людей, ведомых капитаном, и только тогда Корсаков сообразил, что происходит: сотрудники резиденции королевы прочесывали парк – искали Роксану!

– Она появляется!.. – задыхаясь, доложил Симаченко. – И все время исчезает!.. Как сквозь землю!..

– Куда исчезает? – Марат почуял неожиданное головокружение. – Ты плохо ищешь!

– Видишь, я народ организовал! – возмутился капитан. – Всё прочесали, под каждым кустом… Мелькнет – и нет!.. Сколько раз видел сам, Марат! Среди кактусов… Тут же везде камеры! Охрана видела!.. И будто растворяется! Как призрак!..

– Что ты мне тут?!.. – Головокружение переросло в ярость. – Сейчас покажу призрак!..

– Почему ты мне не веришь?! Я тут полтора часа гоняюсь!

Корсаков сшиб его одним ударом в переносицу, наступил ногой на грудь.

– Ты упустил ее, скотина! – заорал, и в глазах потемнело. – Я розы нашел!.. А ты!..

Болгары стояли полукругом, смотрели с недоуменным испугом и не вмешивались. Марат пнул капитана, бросился в сторону аллеи кактусов, однако вернулся.

– Кто директор? – спросил по-русски. – Кто начальник? Вот этого всего? Кто? Чье это?

Охранники сада опомнились, заслонили собой пожилую женщину в очках. Послышался приглушенный ропот, что-то про полицию.

– Мне цветы нужны, – продираясь сквозь гнев и одновременное отчаяние, натужно проговорил Корсаков. – Настоящие, белые, для нее. Я у вас нашел, там!.. Продайте мне розы, пожалуйста.

Сотрудники королевской резиденции взирали настороженно и пытливо – должно быть, не понимали русского языка.

– Хочу розы, – на английском повторил он. – Белые… Там целых три куста!

Люди таращились на него и молчали. Даже нокаутированный Симаченко, пытаясь встать на ноги, замер на четвереньках и лишь шумно утирался и швыркал разбитым носом.

– Кто мне даст розы? Для девушки… Нет, вы не понимаете, люди! Она не просто девушка. Ее зовут Карна! Она богиня!.. Вот, поцеловала меня! Смотрите!.. Она достойна самых белых роз! Если не дадите, я нарву сам!

16

Арест Хана потряс нефтянку и привел в чувство уже на следующий день. Это сразу же отметил водитель Сторчака, когда утром ехали из загородного дома в Осколкове. Убрали придорожный крест вместе с венками и повядшими цветами, и даже яму от бетонного основания заровняли, а цены на топливо упали сразу на рубль и более, причем во всех крупных компаниях одновременно. Хирургический способ удаления опухоли сработал, теперь следовало ожидать массовой сдачи противника, поэтому Сторчак включил лишь один телефон спецсвязи, чтобы обеспечивать информационную поддержку премьера. Прежде чем принимать пленных, надо было заставить их поволноваться, да и сейчас было не до них. В технопарке он в первую очередь заглянул в коттедж Церковера на краю кукурузного поля.