Книга Язычники крещеной Руси. Повести черных лет - Лев Прозоров

Закончилось всё вполне предсказуемо. Из волости приехала полиция, мужичков перепороли, истуканы побросали в реку — вот их, наверно, найти всё же можно — всерьёз поднять архивы, карты, выяснить, в каком именно селе батюшек понуждали кадить каменным кумирам, протралить дно ближних речушек.

Чем Боги не шутят — может, и увидим лица последних языческих кумиров Руси.

А произошла вся эта история незадолго до Первой мировой войны.

В общем-то, в XX веке с русским православием произошло примерно то же, что в XVI-XVII веках приключилось с католицизмом во Франции, Германии, Британии, скандинавских странах. Борясь с "пережитками язычества", оно подрыло собственные основы, подпилило "сук" русской религиозности, на котором и сидело.

После чего, вполне закономерно, полетело вверх тормашками. Искореняя "идолопоклонство" и "обрядоверие", оно — ну совсем как на Западе! — искоренило саму религиозность.

Прекратились языческие культы русской деревни — и, несмотря на все молебны в раззолоченных соборах городов, невзирая на архиерейские обеды и богословские изыски Флоренских и Соловьёвых, православие рухнуло, и рухнула империя.

И если православие кое-как это падение всё же пережило, то… то весь советский период оно в основном сохранялось у часовенок при "чудотворных источниках" у святых могил, деревьев и камней со "следом Богородицы".

Как в Европе католичество спасли от окончательной гибели "плохие католики" Испании и Италии, так и православие выжило за счёт деревенских полуязычников, "обрядоверов", "двоеверцев".

Борьба с язычеством обернулась для христианства фактическим самоубийством. Потому что это, выражаясь словами христианского писателя Клайва Льюиса, был бунт ветви против дерева.

Язычество — это древнейшая религия на Земле. Это и есть собственно религия — и всякая религия настолько жизнеспособна, насколько много в ней языческого, насколько велико в ней почтение к обрядам и "идолам" (ведь даже мусульмане продолжают кланяться во время молитвы древнему идолу Мекки — чёрному камню).

Впрочем, признаюсь, читатель, что судьба христианства мне глубоко безразлична. Небезразлична мне судьба Руси.

Христиане и материалисты могут твердить что угодно, но факт остаётся фактом — Русь была сильна, когда была языческой, она ослабела, став христианской.

Она вновь воспрянула, слив воедино христианские символы и имена с древней сутью в сплав "народного православия", где древние, родные Боги почитались под именами "Мать Сырой Богородицы" и "Русского Бога Миколы", "Ильи-Громовника" и "Ко-зьмадемьяна, божьего коваля", где священники спокойно относились к почитанию леших, домовых и водяных.

И вновь ослабла, почти рухнула, когда её правители, а вслед за ними и народ, отошли от этой веры в сторону "очищенного" шаблонного христианства Никона и Святейшего синода.

Русь всегда — ВСЕГДА! — дышала древней Верой, обрядами Родных Богов. Да не прервутся обряды. Да будут милостивы к земле моей, к роду Русскому родные Боги.

Да будет так.

И да живет в памяти потомков дело тех, кто хранил эти обряды и имена Богов века чужебесия. Тех, о ком я написал эту книгу.

БЛАГОДАРЮ:

Игоря Яковлевича Фроянова, историка и патриота, без находок которого не было бы этой книги.

Петра Михайловича Хомякова — за идею про роль Византии.

Егора Харина, пономаря Троицкого собора г. Ижевска — его помощь была весьма полезна.

Читателей — за внимание к книге.