Книга Танго железного сердца - Шимун Врочек

Много прекрасных глупостей.

И, похоже, собираюсь сделать еще одну.

— Адмирал? — повторяет голос настойчиво. Я, наконец, поворачиваю голову и вижу — все готово для моей работы. Вещи аккуратно разложены, над латунным кофейником поднимается пар. Не хватает только одной детали…

— Адмирал!

— Да, Рокки, спасибо.

Я подхожу и сажусь; вестовой по имени Рокки придвигает мне кресло. Оно скрипит, как желчный, капризный, пятидесятивосьмилетний старик-адмирал. Все правильно. Старой заднице — старое место. Я укладываю руки на столешницу — морщинистые, на запястье левой поплывший голубой якорь — татуировка. Вот теперь комплект… впрочем, опять не совсем. За моей спиной — ворчание. Я говорю:

— Киклоп!

Он продолжает ворчать. Вечно же чем-то недоволен.

— Куда ты дел мои очки?

В поисках оглядываю стол. Передо мной разложены на столешнице: кружка, латунная чернильница с пером, пачка чистой бумаги, стопка заметок, карта перемещений флотов во время Большой Бойни 1901-го года (лист 1 ноября, лист 2 ноября) и старый морской кольт. Эти вещи мне совершенно необходимы.

Да, я знаю, что вы хотите спросить.

И вот зачем: в кружке кофе, в чернильнице чернила, в бумагах — дела и планы, а револьвер так, просто лежит. Привычка.

Еще неплохо бы очки.

— Киклоп!

— Он только что вышел, сэр, — говорит вестовой. — Мне догнать его?

— Не надо, Рокки.

Как-нибудь справлюсь. Я пишу книгу, кстати. Думаю назвать ее «Тактические решения в управлении эскадрой»… броненосной эскадрой? Да, так лучше. А Киклоп мой неизменный редактор и критик. Скажете: что такой, как он, может понимать в тактических решениях управления?

Зато Киклоп исправляет мои ошибки и расставляет запятые.

* * *

Зовите меня Козмо.

И я солгал.

Мое имя на древнегреческом звучит как Космос. Что переводится как «порядок, красота и гармония». Мир.

Сейчас, пройду путь от точки А до точки Б, получив пулю в левую руку и станцевав танго (да-да, вы о нем еще узнаете), я могу сказать: ничего подобного. Даже спустя тридцать с лишним лет, сидя на веранде, чувствуя ступнями теплое дерево, я не нахожу в своей адмиральской душе ни порядка, ни красоты, ни гармонии.

И тем более не нахожу — мира.

Чтобы получился такой отвратительный характер, как у меня, нужно очень много времени…

* * *

Обмакиваю перо в свежие чернила — кстати, из каракатицы. Их принесли утром. Аккуратно вывожу: «Командующий флотом адмирал Штольц принял решение атаковать головной бирманский корабль сдвоенной колонной». Легко писать о чужих ошибках…

— Сэр?

— Подожди, Рокки. — я ставлю перо в чернильницу и поднимаюсь.

Я смотрю, как с катера бросают конец. Плохо бросают. Не моряки никаким боком. Впрочем, можно было догадаться… А это еще что?

— Рокки, взгляни, пожалуйста.

В последнее время я плохо вижу вблизи, но то, что вдалеке, я вижу прекрасно. Например, морские карабины в руках моих гостей. Или, скажем, автомат Томпсона, который зачем-то прячут под брезентовый чехол на корме. Настоящая ручная гильотинка. Скорострельность восемьсот выстрелов в минуту. Экипаж броненосца 1-го класса при таких темпах уходит в лучший мир за полторы минуты. Представляете? Американцы — большие молодцы, я всегда это говорил.

— Кто это, сэр? — спрашивает Рокки.

— Мои друзья.

Морская пехота, кто же еще?

— Они высаживаются, сэр. И у них оружие.

— У нас все-таки джунгли, Рокки. Может, тут опасно?

Рокки немного думает и кивает. Может быть.

Вместе с морпехом на причал сходит какой-то гражданский. Щеголь, каких поискать. Широкополая шляпа, светлый льняной костюм с жилеткой, ветер треплет белые штанины. Лицо в тени.

А походка хорошая, уверенная.

Словно из вчерашнего вестерна.

— Ну, что делать. Пойдем встречать, что ли? — говорю я Рокки. Надеваю белую фуражку, ребром ладони проверяю, чтобы кокарда была посередине лба. — Обри все еще не вернулся? Тогда придется тебе. Посвящаю тебя в светлейшие дипломаты, о, сэр Рокки. Пошли.

Офицер выступает вперед. Конечно, он без мундира, но морпеха легко узнать. Выправка, постановка ног, а главное — особая аура самоуверенности. Морпехов натаскивают убивать. Во время обучения они проходят через такую задницу, что чувствуют себя избранными.

— Господин Дантон? — говорит морпех. — Я здесь по особому поручению…

— Адмирал Дантон, если вы не против. Вы в каком звании?

Он теряет запал.

— Я…

— Это простой вопрос, лейтенант.

— Откуда вы знаете?

Я пожимаю плечами: разве не ясно?

— Итак, — говорю я. — Добро пожаловать на Остров Свободы.

— Спасибо, адмирал.

— Зачем вы здесь, лейтенант?

— Биомеханические уро… гибриды. Отдайте их нам, адмирал. — Морпех ждет ответа. Наконец он понимает, что не дождется. — Адмирал?

— Я думаю.

Лицо морпеха с трудом передает сложную гамму охвативших его эмоций.

— И… что надумали?

— Нет, — говорю я.

Рокки переминается с ноги на ногу. Как-то ему не по себе в обществе морской пехоты. Надо было брать с собой Обри — тот старше и опытней. Гражданский стоит чуть поодаль, но слишком близко, чтобы я толком рассмотрел его лицо. Чертова избирательность зрения.

— Вы не оставляете мне выбора, сэр, — говорит морпех.

— Избавьте меня от этой демагогии, лейтенант. Мы с вами взрослые люди… Кстати, чертовски хорошая сегодня погода, не находите?

— Сэр, у меня приказ.

— Позволите взглянуть?

Я беру листок. Обычный казенный бланк. Ч-черт. В первый момент мне кажется, что я вижу внизу знакомую кривую букву. Причал качается — воспоминания, воспоминания. «А» и все. Но нет — куда этим до Канцлера, он был великаном, а эти — пигмеи. Внизу целый ряд аккуратных мелких подписей. Первый секретарь Ривейра, секретарь-советник Флям… Резкая, словно пытающаяся убежать, скользкая закорючка: ответственный секретарь Данедин… это еще кто? Всего человек двадцать. «Народный комитет Кетополиса».

Эти будут пострашнее Канцлера.

— Иначе что? — говорю я.

— Иначе, сэр, мы будем вынуждены применить силу.

Читаю еще раз, с самого начала. В приказе предписывается коменданту поселения (это я), передать всю власть в руки особо уполномоченного (лейтенант корпуса морской пехоты Монтгомери Йорк, надо же), а также (помечено: ВАЖНО) передать морским пехотинцам всех пострадавших от механической вивисекции.