Книга Белая ночь - Дмитрий Вересов

Эти слова были адресованы Кириллу. Все, даже Стас, с интересом посмотрели на Маркова.

— Попрошу ваши документики! — встрепенулся участковый. — Да побыстрее!

Кирилл нашел уже заваленную какими-то вещами спортивную сумку, достал паспорт.

— Какой у вас в квартире беспорядок! — возмутилась с новой силой женщина из ЖЭКа. Еще дворники называются! Какой только пример вы подаете жильцам?!

— Учитесь? Работаете? — спросил участковый Кирилла.

— Работаю.

— Где и кем?

— В кафе «Аленушка» братцем Иванушкой.

— Хотим немного пошутить? — участковый принялся раскачиваться с пятки на носок, издавая при этом громкий скрип. — Хорошо, давайте пошутим в отделении милиции.

— Ладно, работаю в кафе диск-жокеем.

— Притон, — кивнула головой женщина, — так и есть, притон! Ветераны же не могут врать.

Они же нашу Советскую Власть строили. Пискжопеем работает! Безобразие!

— Спокойно. Разберемся, — участковый взял уже инициативу на себя и теперь не хотел ее выпускать из своих рук.

— Наша дискотека, между прочим, — сказал Кирилл, — на городском комсомольском смотре получила первое место за программу, посвященную блокадному Ленинграду. Есть и грамота, и приз. Можете прийти посмотреть.

— А где находится ваше кафе? — поинтересовался участковый. — угол Обводного?.. Знаю, знаю…

— Тем более заходите посидеть, потанцевать.

Кстати, вот женщину пригласили бы…

Кирилл указал на представительницу ЖЭКа.

— Вы же такая красивая пара, — добавил Стас. Посмотреть приятно. Не то что нынешняя молодежь…

И участковый, и дама из ЖЭКа одновременно покраснели, как школьники. Кирилл подумал, что хорошо бы завтра на стене написать:

"Мент тупой

Дура из ЖЭКа = притон".

— Я ведь не знаю современных танцев, — засмущалась женщина из ЖЭКа.

— А мы вас научим, — пообещал Кирилл. А я специально для вас поставлю вашу любимую мелодию. Какая у вас песня самая любимая?

Все уже обещало закончиться полюбовно, и в дворницкой могли появиться новые завсегдатаи, но все испортила Брюнхильда.

В тот момент, когда дама из ЖЭКа стала нудным голосом выдувать любимую мелодию, в коридор выскочила взъерошенная Брюнхильда с тазиком в руках.

— Это у нас притон?! — закричала она пронзительно, и тут же водяной поток окатил и участкового, и женщину из ЖЭКа.

Вода пролетала мимо Кирилла, обдав его ледяным холодом. Видимо, Брюнхильда специально долго сливала холодную воду, поэтому ее гнев так запоздал. Участковый растерянно смотрел на расплывавшиеся буквы протоколов и почему-то принялся в первую очередь отряхивать погоны. У женщины из ЖЭКа плафон поплыл на лоб, теряя форму, а плащ приобрел цвет мокрого асфальта.

— С крещением вас! — Стас сделал робкую попытку перевести все в религиозную шутку, но было уже поздно.

Стаса и Брюнхильду выгнали с работы, лишив служебной площади. Кириллу опять нужно было искать себе конспиративное жилье.

Одну ночь он провел на раскладушке у вышибалы-электромеханика Сереги Красина, еще одну — в кресле-кровати у Сагирова. Костя, между прочим, сказал, что Киса все время спрашивает о нем, но Кирилла эта новость не заинтересовала. На следующий день он по объявлению на водосточной трубе снял комнату в коммуналке на углу Дзержинского и Плеханова. В комнате стояли только солдатская металлическая кровать с пружинным матрасом, табуретка и прикроватная тумбочка.

Все остальное давно пропил хозяйкин сын, который жил у самой кухни.

— Вот я и в армейской одиночке, — сказал себе Марков, падая на продавленные пружины. — Поступила команда: «Отбой!»

В коммуналке был телефон. Кирилл на следующий день отзвонился всем, кому мог понадобиться. А под вечер к нему пришел Иволгин.

О неприятном разговоре на даче у Марковых было забыто и посыпано солью. Вид у Димы был торжественный и таинственный одновременно. С собой он принес бутылку ликера «Бенедиктин».

— Где же это ты умудрился его достать? удивился Кирилл.

— Около ЛИВТа, в «Бригантине», там он часто продается. И еще этот зеленый, хвойный…

— Из чего же мы будем пить?

Иволгин извлек из пакета с изрядно потертой мордой тигра две стопочки и столько же зеленых яблок.

— Нам предстоит тяжелый мужской разговор, — предположил Кирилл, потирая руки.

— Вообще-то, я пришел к тебе за советом, как к лучшему другу, — ответил Дима, заглядывая Маркову в глаза.

— Только я успел поселиться в скиту, как ко мне потянулись толпы паломников с приношениями. Чуда просят. «Яви!» — говорят. А где я им возьму чудо-то? Может, истиной возьмешь?

Истина, она вот где — в ликере. Давай-ка выпьем… По-моему, слишком сладко. Вот не люблю я католиков за эти ликеры. Набухают сахара и рады.

— Я рад, что у тебя хорошее настроение, Иволгин откусил от своего яблока.

— А с чего бы ему быть плохим?

— Уйти из института и из дома. Что же тут хорошего?

— Так это ты мне собираешься советовать?

А я тебя не понял. Думаю, сейчас как насоветую Иволгину перейти через финскую границу!

А он возьмет и послушается… Жаль, очень жаль…

Они еще выпили ароматной, но приторно сладкой жидкости. Иволгин уже откусывал от Кириллова яблока. Дима терпеливо ждал, когда Марков замолчит.

— Теперь говорить? — Иволгин дождался паузы.

— Теперь говори.

— Я хочу жениться, — выпалил он, словно боясь, что Кирилл опять начнет уводить разговор,. в сторону шутки и насмешки. — Меня ты знаешь, ее — видел. Мне нужен твой совет.

— Понятно. Ты — Дима Иволгин, она — ..

— Наташа Забуга.

— Понятно. Ну, ей-то надо выходить замуж за тебя обязательно. Тут думать нечего. С фамилией Иволгина Наташа пойдет значительно дальше. А то — Забуга! Всегда найдется бдительный товарищ, который спросит: "Это как понимать?

Забуга — это значит «за Бугом»? Но там же не наша земля!.." С ней все ясно. Теперь с тобой.

Кирилл задумался всерьез. Перед ним мелькнул красный сапожок, устремленный вертикально в потолок, стройные бедра под синими джинсами и странно тревожный взгляд ее серых глаз, который он несколько раз ловил на себе в тот вечер. Еще он вспомнил поцелуй… Все. Больше ничего не было.

— Дима, только не волнуйся. Тебе для начала нужно с ней переспать.

— Уже, — вздохнул Дима печально, будто совершил что-то преступное.