Книга Орудия тьмы. Железный шип - Кэтлин Киттредж

— У меня твои глаза, — пробормотала я. — По крайней мере так Нерисса говорила.

— Аойфе. — Отец протянул руку, его пальцы скользнули по моему плечу и прошли насквозь, как луч света через призрак. — Ты должна понять, что я отказался от тебя не по собственной воле. Все это было…

— Ради моего же блага? — Слова сорвались сами, и с ними — все попытки держать себя в рамках приличий. Я направила обвиняющий палец в лицо серебристой фигуре. — Представляешь, через что мне пришлось пройти ради этого самого блага? Ты оставил нас с Конрадом сиротами, так не думай, пожалуйста, будто я такая дурочка и поверю, что ты действовал исключительно из альтруистических побуждений. — Я отчаянно жестикулировала, лицо у меня пылало, голос становился все громче. — Никакого блага для себя я в глаза не видела, папуля.

Силуэт-воспоминание поднял руки:

— Думай что хочешь, Аойфе. Считай меня жестоким, если тебе так угодно. Поверь мне в одном: Добрый Народ опасен, и этот Тремейн — куда более прочих.

— Просто скажи мне, как снять заклятие, — буркнула я, — и больше я тебя не побеспокою.

Всю свою жизнь я ждала этого момента, и хотя вызванная волшебством фигура не была моим отцом во плоти, разница невелика. Грудь так знакомо сдавило от разочарования, что я даже не удивилась, хотя совсем недавно испытывала эйфорию. Нерисса много лет назад приучила меня к этому чувству. Как глупо было с моей стороны думать, что встреча с отцом принесет что-то другое.

— Ты не сможешь его снять, — нетерпеливо возразил отец. — Никому не под силу такое. Чары, наложенные на королев, не виданы прежде ни в Земле Шипов, ни в Железе. — Он сделал решительный жест, словно отметая все сомнения. — Не знаю, для чего Тремейну давать нам такое задание, но ни к чему хорошему это не приведет. Не стоит и пытаться — ты только навредишь себе.

— У меня нет такой роскоши, как выбор, — ответила я, держась прямо, словно выслушивала нотацию Лебеда. — Конрад пропал, и Тремейн знает, где он. Так что, поможешь ты мне или нет, отец?

Он прижал ладонь ко лбу и шагнул прочь от меня, словно чердак был слишком мал, чтобы вместить даже воспоминание.

— Ни мне, ни моим собратьям не известно, кто наложил заклятие на Народ. Никто не знает, зачем это было сделано и каким образом. Даже Железный Кодекс, собрание всей нашей мудрости за четверть тысячелетия, не смог нам помочь. Попробуй с такой нехваткой сведений выполнить задание Тремейна. Это невозможно. Он заранее планирует, что ты не справишься, Аойфе.

— Но для чего? — изумленно спросила я. — Он хочет разбудить свою королеву — так он мне сказал.

— Скорее заполучить Зимний трон самому, — усмехнулся отец. — И Блюстителя заодно, когда ты не сможешь выполнить свою часть сделки. Тогда Земля Железа откроется перед ним так же, как перед нами.

Все, о чем он говорил, определенно имело смысл, каким бы отвратительным он ни казался, но не отменяло необходимости найти Конрада. Пусть он и просил не делать этого, я не могла бросить брата на милость Доброго Народа. Теперь, когда я знала, как относится ко мне отец, кроме Конрада, у меня никого не осталось.

— Я все же возьмусь за это, — сказала я вслух.

— Проклятие, Аойфе, я не могу объяснить тебе всего, но поверь, чары нельзя снять. Любая попытка неминуемо приведет к неудаче.

Он вновь потянулся ко мне, но я отстранилась. Лицо отца помрачнело.

— Пожалуйста, Аойфе, — произнес он мягко. — Просто возвращайся домой.

Я захлопнула блокнот. Серебристое воспоминание рассыпалось миллионом заплясавших в воздухе пылинок и растворилось в темноте чердака.

— Теперь мой дом здесь, — прошептала я, хотя отца уже не было рядом.

Некоторое время я не двигалась с места, ощущая горечь разочарования, не зная, что делать дальше. Отец не захотел мне помочь. Он не хотел даже говорить со мной.

Снизу постучали, и я, смахнув слезы, открыла люк. Хныканьем я ничего не добьюсь — не сниму заклятие и не верну Конрада.

У лестницы, перекатывая между большим и указательным пальцами сигарету, стоял Дин. Сунув записную книжку в карман, я спустилась к нему. Его глаза изучающе скользнули по мне.

— Похоже, ты не в духе. — На этот раз никаких ласковых обращений — видимо, его, как и Кэла, тоже уже достали мои выходки и вечно угрюмое настроение.

— Да, я не в духе, — отрезала я. — И нет, я не хочу об этом говорить. Я вообще ничего не хочу ни говорить, ни делать, кроме как изо всех сил двинуть по чему-нибудь кулаком, но, поскольку благовоспитанные девушки так не поступают, я пойду, наверное, попримеряю платья или займусь прической, пока не полегчает.

Дин поднял брови.

— Давай-ка мы с тобой прогуляемся, — сказал он.

— Я не хочу прогуливаться, — огрызнулась я. — И не нужно меня опекать.

— Не нужно, — согласился Дин. Его спокойный тон еще больше выводил из себя. — Я просто собирался пройтись и хотел бы, чтобы ты пошла со мной. И прежде чем ты набросишься на меня опять — никто не заставляет тебя вымолвить хоть слово. — Он улыбнулся. — Я вообще не люблю болтливых.

Меня немного отпустило.

— Ты ведь хотел услышать, что на самом деле произошло, когда я пропала? — Подойдя к панели, я закрыла вход на чердак. — Не передумал?

— И не думал передумывать, — отозвался Дин. Сунув сигарету в рот, он кивнул в сторону двери. — Идем. Последние полчаса я слушал только, как наш ковбой чавкает блинчиками. Если бы не видел его своими глазами, поклялся бы, что парень — самый настоящий живоглот.

Я сморщила нос. Живоглоты представляли собой ненасытные сгустки материи, бывшие когда-то людьми. Они таились в темных сырых местах и пожирали все, что им попадалось — жесть, мусор, человеческую плоть. Для того, в чьей крови бушевал некровирус, разницы не существовало.

— Нет, — сказала я. — Он не живоглот. Хотя за столом и не скажешь.

Дин тронул меня за локоть:

— Идем. Прогуляемся. Ты и я, вдвоем.

И я последовала за ним наружу, не признаваясь даже самой себе, как же мне нравится это «вдвоем».

23

Мискатоникские леса

— Если история длинная, лучше отправиться в лес, — сказал Дин, когда мы прошли подъездную дорожку, а от его сигареты остался только окурок. — Там нас никто не услышит.

— А как же гули? — поинтересовалась я. — Разве это не опасно?

— Ну вот еще, — откликнулся он. — Как-никак, с тобой я, Дин Харрисон, лучший проводник к востоку от Миссисипи и к северу от обеих Каролин. И прямо сейчас Дину Харрисону больше всего хочется оказаться там, где не нужно будет слушать разглагольствования о бейсболе и вопросы, не толстые ли кое у кого лодыжки в этих туфлях.

— Как тебе не стыдно, — укорила его я. — Бетина хорошая девушка.

— Никогда не любил хороших, — пожал плечами Дин. — С плохими гораздо интереснее.