Книга Присяжные обречены - Кэрол О’Коннелл

– Виктор? – Рикер стукнул кулаком по столу, чтобы снова привлечь его внимание. – Что случилось в комнате присяжных? Почему вы все проголосовали «невиновен»?

– Энди, – ответил человек в рыжем парике. – Это все он.

– Энди Самптер? – удивился агент Хеннеси. – Присяжный?

– Тот, кого убили первым, – произнес Виктор Пэтчок.

Джоанна Аполло продолжала время от времени поглядывать на темное окно, это оказывало желаемое действие на Зэкери, но через секунду его самодовольная улыбка снова возвращалась.

– Вам многое нужно объяснить, доктор.

– Я знаю, – ответила Джоанна. – Будет легче все объяснить, если мы начнем с предварительного собеседования с присяжным заседателем для определения его компетентности, с подбора присяжных. Твои адвокаты затягивали процесс. Было полно времени на то, чтобы проверить биографию каждого заседателя.

– Подтасовка присяжных – не преступление, доктор. Это целое искусство.

– О да, согласна, – подтвердила Джоанна. – Просто тогда это казалось безумием. Твоим адвокатам дела не было до большинства из них, маленьких забитых людей, слишком робких, чтобы иметь собственное мнение. Таких брали без вопросов. Потом была еще я, горбунья, калека, такая уязвимая. Энди Самптер – вот, пожалуй, единственное исключение. Взрослый мужчина с эмоциональным уровнем развития ребенка и с фигурой тяжеловеса. Прокурору он понравился, не так ли? Энди сыграл роль ярого защитника правопорядка. Уверена, каждый его шаг был продиктован тобой.

– А вот это было бы преступлением, – несмотря на обвинения, улыбка Зэкери не потускнела. – Давайте оперировать фактами, доктор Аполло. А о ваших домыслах мы можем поговорить и позже.

– Энди проспал весь твой процесс. Это факт. Когда же мы удалились в комнату присяжных, чтобы принять решение, он вдруг оживился. Сначала все проголосовали «виновен». Все, кроме Энди. Судья требовал от нас единогласного решения и каждый день посылал нас в комнату, чтобы мы пришли к согласию. И с каждым днем голосов в поддержку Энди становилось все больше. Первых двух было легче всего уломать, им просто хотелось домой. Но остальные держались твердо, даже несмотря на то, что Энди сидел там, переводя взгляд с одного на другого и сжимал кулаки.

Виктор Пэтчок в сопровождении детектива Яноса отправился в туалет, заявив, что расшатанные нервы повлияли не только на его давление, но и на систему пищеварения.

Как только дверь за ним закрылась, агент Хеннеси оказался новым объектом допроса Мэллори. Она незаметно подошла сзади и теперь угрожающе возвышалась над ним.

– Давление на присяжных, – произнесла она. – Вот что расследовали федералы задолго до первого убийства. Это и привело Тимоти Кида в Чикаго после процесса. Он работал не над делом Косаря, – Мэллори не произнесла лишь: «Ты – обманщик!»

– Не может быть, – возразил Рикер вместо агента ФБР, который никак не мог оправиться от шока. – Не тот отдел. Тимоти Кид вычислял преступников, он работал с убийствами.

– Кид никогда не работал с убийствами, – покачала головой Мэллори. – Он был обыкновенным штатным агентом, как Хеннеси, здесь, в Нью-Йорке. Еще и ненормальным параноиком.

– Она права и нет, – вставил Хеннеси. Он обращался только к Рикеру, чей добрый взгляд больше располагал к откровениям. – Год назад у агента Кида случился нервный срыв, после чего его перевели на бумажную работу, где он возился с документами и разбирался с незначительными исками. Так однажды ему на глаза попался иск доктора Аполло, в котором говорилось о том, что на присяжных оказывается давление. Никто не принял это всерьез. Суд присяжных, который не выработал единого решения, мог привлечь внимание, но нельзя же подкупить всех присяжных, так ведь? В конце концов, вердикт был единогласным, так что иску доктора не дали ход, – Хеннеси метнул взгляд на Мэллори. – Вы ошиблись, – тут же он снова повернулся к Рикеру. – До тех пор, пока не произошло первое убийство, дела об оказании давления на присяжных не открывали. Хотя доктор Аполло посылала иски в местные, государственные, даже федеральные суды.

Рикер кивнул:

– А сумасшедший Тимоти Кид, единственный, поверил ей.

– Да, – подтвердил Хеннеси. – Агент Кид по собственной инициативе отправился в Чикаго для выяснения обстоятельств. Никакие преступления он не расследовал. А через несколько дней Косарь убил первого присяжного. На месте преступления, на стене, он начертил кровью: «1 – ПИШЕМ, 11 – В УМЕ». Об этой детали нам стало известно только после второго убийства. Потом вмешался Чикагский отдел ФБР и поместил оставшихся присяжных под свою защиту. Агент Кид разрывался между городами. Так что он и правда расследовал дело Косаря, но только в свое свободное время.

– Аргус не знал об этом, – сказал Рикер. – Он думал, что Кид приехал, чтобы контролировать его работу.

Разговор оборвался, как только дверь открылась и в комнату вернулись детектив Янос вместе с задержанным. Виктор Пэтчок сел и, поправив парик, продолжил рассказ о совещаниях присяжных.

– Однажды мы все вместе ужинали в ресторане вместе с судебным приставом. Я вышел в туалет, и вдруг, откуда ни возьмись, появился Энди, схватил меня за шиворот и припер к стенке. «Эллери-драйв, дом четыре», – шепотом сказал он. Это мой адрес. То есть мой бывший адрес.

– Но у нас никогда не было заявлений от тебя, – произнес Хеннеси. – Почему ты не поддержал иск доктора Аполло?

– Я единственная обратилась к судье, – сказала Джоанна Аполло. – Остальные присяжные меня не поддержали и отказались делать заявление. Судья поинтересовался, все ли со мной в порядке, может, сказалось напряжение от процесса, все эти камеры, репортеры. Ему самому, кажется, нравилось все это представление, он даже подкрашивался к заседанию. Для судьи было принципиально, чтобы вердикт был единогласным, поэтому он снова отправил меня к этим напуганным людям.

– И Энди Самптеру, – прибавил Зэкери. – Так вам было страшно?

– Я реагирую на запугивания, как и любой человек, – согласилась Джоанна. – Я разозлила Энди, и он этого не скрывал. Он просто сидел и смотрел на меня часами, ничего не говоря, только сжимая и разжимая кулаки, наверное, мечтал свернуть мне шею. Энди знал о моем иске – твоя работа.

– Я и близко не подходил к присяжным. Вы можете доказать обратное? Конечно, нет. А может, судья был прав, у вас шалят нервы, доктор?

– Вообще-то, это ты сегодня нервный, – Джоанна повернулась лицом к темной кабине. Как и следовало ожидать, Зэкери забеспокоился. – Я решила рассказать мою историю сегодня, потому что… – Она помедлила, вспоминая фразу Мэллори, – потому что не надеюсь остаться в живых до утра.

Рикер покачал головой:

– Так, Виктор, давай-ка разберемся. Джо пошла к судье, чтобы спасти ваши жалкие задницы, но никто из вас не поддержал ее?

– Да, – признался Виктор Пэтчок. – Тогда ее никто не поддержал. Энди был сумасшедшим. Нам приходилось иметь с ним дело восемь часов в день.