Книга Звонок-2 - Кодзи Судзуки

* * *

Они подъезжали к перекрестку Одавара-Ацуги. Андо посмотрел на указатель, потом на своего друга. Мияшта выглядел очень усталым. Немудрено – он крутит баранку с самого утра.

– Ты можешь высадить меня на станции в Одаваре, – сказал Андо.

Мияшта зевнул, вопросительно вскинул брови, словно спрашивая «это еще почему?» и сказал:

– Не говори глупостей. Я отвезу тебя домой.

– Зачем тебе делать круг? Сам посуди, если ты высадишь меня в Одаваре, то я доберусь в два счета. Экспресс очень быстро идет, ты же знаешь. Мне даже пересаживаться не надо, там до Синдзюку прямая ветка.

Андо беспокоился за друга. Отсюда до Йойоги, а потом обратно Цуруми, где живет Мияшта – это круг в несколько десятков километров. Кому это нужно? Мияшта был измотан и физически, и душевно, и Андо хотел, чтобы тот как можно скорей добрался до дома и наконец-то отдохнул.

– Ну хорошо, раз ты так настаиваешь, я высажу тебя в Одаваре, – сказал Мияшта таким тоном, чтобы было понятно, что он всего лишь потакает прихоти друга. Но Андо знал, что на самом-то деле Мияшта совсем не против поскорее попасть домой. Просто у него был такой стиль общения. Толстяк даже «спасибо» не мог сказать без того, чтобы какую-нибудь колкость не добавить. У него явно были проблемы с изъявлением благодарности.

Они въехали в Одавару. Подъезжая к станции, Мияшта пробормотал:

– После того как закончатся выходные, первым делом мы должны сдать кровь на анализ.

Андо не стал спрашивать зачем, потому что он и сам думал об этом всю дорогу. Он и сам не заметил, как из стороннего наблюдателя превратился в участника. И теперь, когда он это осознал, ему стало не по себе. Все копии «заразной» кассеты были уничтожены, поэтому он не мог посмотреть опасную видеозапись. Вот он и думал, что он в безопасности, но не тут-то было.

Отчет Асакавы слишком точно описывал все события и всех действующих лиц... Андо чувствовал себя как врач, который лечил пациента больного СПИДом и вдруг обнаружил, что неизвестно каким образом заразился сам.

Разумеется, еще ничего не доказано – это всего лишь их с Мияштой предположение. И все же... и все же Андо чувствовал, что в его тело проникло что-то инородное. И это чувство заставляло его трепетать от необъяснимого страха. Большую часть сегодняшнего дня он провел в тяжелых размышлениях о том, что, скорее всего, кольца отвратительного вируса – те самые, которые он видел на экране электронного микроскопа – расползаются под кожей по всему его телу, плывут по его венам, вгрызаются в его клетки. Он не сомневался, что Мияшту мучает похожий страх.

Не считая автора, Андо был первым человеком, который прочел RING-файлы. Отчет Асакавы детально описывал содержание видеокассеты. А ведь даже беглого описания Сиротаро Нагао хватило для того, чтобы Андо смог узнать доктора с первого взгляда. Сам собой напрашивался вопрос: не может ли этот отчет действовать на человека точно так же, как уничтоженная видеокассета?

С другой стороны, он прочел RING-файлы девятнадцатого ноября, то есть два месяца назад. И за все это время с ним ничего не произошло. Хотя он мог не заметить эти изменения... По крайней мере, у него не развилась опухоль в коронарной артерии и он не умер через неделю после того, как прочитал это отчет. Может быть, в результате мутации у вируса увеличился инкубационный период? А может быть, вирус использует его просто как носителя, и поэтому симптомы отсутствуют?

Мияшта совершенно прав. Они обязательно должны сдать кровь на анализ, как только закончатся выходные. Если вирус попал в их организм, то нужно срочно что-то предпринимать. Только вот что? У Андо не было об этом ни малейшего представления.

– А что ты собираешься делать, если окажется, что мы заражены RING-вирусом?

– Не знаю, но сидеть без дела я точно не буду. Постараюсь за выходные что-нибудь придумать, – резко ответил Мияшта Андо показалось, что в голосе его друга страх слышится даже сильнее, чем в его собственном. Наверное, оттого что Мияшта должен думать еще и о своей семье.

Они выехали на круглую площадь у станции Одавара. Подъехали к тому месту, где можно было высаживать пассажиров, и остановились. Андо вышел из машины и на прощанье помахал Мияште рукой.

...Ну мы и влипли...

Только сейчас Андо наконец-то понял, что именно испытывал Асакава. Он подумал, что они с Мияштой совсем как Рюдзи и Асакава. То есть наоборот – он совсем как Асакава, а Мияшта, разумеется, как Рюдзи. Хотя с точки зрения внешности и характера Мияшта и Рюдзи очень сильно отличались друг от друга. Настолько сильно, что, подумав об этом, Андо чуть не рассмеялся. Впрочем, ему тут же стало не до смеха, когда он вспомнил, что и Асакава, и Рюдзи – оба мертвы. Он же сам делал вскрытие Такаямы!

Андо прошел через турникет на платформу и сел на ближайшую скамейку. Прижавшись спиной к холодной спинке скамейки, он подумал, что, должно быть, что-то похожее испытывает труп, лежащий на операционном столе в прозекторской. Он уже начал думать о себе как о мертвеце. Уж лучше быть мертвым, чем блуждать в темноте и примеривать к себе всякие ужасы... Наверное, человек, у которого только подозревают рак, в каком-то смысле мучается гораздо больше, чем тот, кому врач откровенно сказал «у вас рак». Неопределенность – вот что тяжелее всего переносить. Когда ты точно знаешь, что происходит – пусть даже что-то непоправимое, – ты можешь смириться и просто терпеть. Но человек так устроен, что в многовариантной ситуации он сразу же теряет голову.

Ну так что, заразился он или и нет? Единственное, что мог сделать Андо, чтобы не волноваться понапрасну, – это убедить себя в том, что его жизнь все равно уже кончена. Горечь утраты поможет ему преодолеть бессмысленную привязанность к жизни...

Но чтобы Андо себе ни говорил, как бы он себя ни убеждал, сидя на холодной платформе в ожидании «Романтического экспресса»[21], ему никак не удавалось унять колотившую его дрожь.

3

Андо выбрал место у окна и уставился на заоконный пейзаж – единственное, что ему оставалось. Обычно в поезде он читал, но сегодня ему не пришло в голову взять с собой книгу. Выезжая утром на машине Мияшты, он не мог предположить, что вечером будет возвращаться домой по железной дороге. Пригородный пейзаж навевал на него сон. Андо закрыл глаза и погрузился в дрему.

Когда наконец он открыл глаза, то не сразу понял, где находится. Его сердце учащенно билось, видимо, оттого, что во время сна он довольно быстро передвигался в пространстве.

Андо чувствовал себя очень неуютно. Удары сердца гулко отдавались в ушах. Он попытался вытянуть ноги и больно ударился о спинку впереди стоящего сиденья. От боли его передернуло. Но даже когда боль утихла, он продолжал дрожать в такт подрагивающему движению вагона. Эта дрожь будто бы проникала в Андо снизу, поднимаясь от пола. Он услышал вдалеке звук сирены на железнодорожном переезде.