Книга Последнее оружие - Филипп Ле Руа

– Что вы делаете? – спросила Мари.

Ответом ей были звуки ночного леса. Стоя коленом на земле, Натан направил «глок» на завесу ночи, сомкнувшуюся над их колеей. Приближался шум мотора Свет фар тоже. Внедорожник разорвал темноту. Четыре выстрела отклонили его траекторию. Стальное чудовище слетело с дороги и врезалось в дерево внизу. Натан снова встал на изготовку.

– Уедем поскорее, – умоляюще сказала Мари.

– Осталась вторая машина.

– Лучше ехать дальше.

– Я должен отвезти вас обратно в Джинку.

– С ума сошли? Чтобы нас там прикончили?

– А как же Поль?

– Он в хороших руках. Да поторопитесь же!

Натан колебался. Она настаивала. У него остался все-то один патрон. Недостаточно, чтобы остановить махину в двести лошадиных сил, несущуюся на полной скорости. Мари была права.

Они не знали, как долго пробыли в пути, когда выскочили на лесную прогалину. Часы в машине были прострелены, а на них самих не было не только часов, но и одежды– Лучи фар уткнулись в приземистые круглые хижины.

– Должно быть, мы угодили к мурси или к хамерам, зависит от того, в какую сторону ехали.

Она склонилась над обтрепанным путеводителем и, посветив себе карманным фонариком, зачитала ему вслух то, что сочла наиболее важным:

– Мурси – племя, которое не поддерживает контактов с внешним миром. Эта изоляция вызвана крайней агрессивностью по отношению к другим местным народностям и даже к соплеменникам.

– А хамеры?

– Склонны к эстетическим изыскам и украшениям. У них культ красоты…

– Предпочитаю этих.

– Что будем делать?

– Ждать, когда деревня проснется.

Он отъехал назад и перегородил тропу у самого поворота. Мари заметила, что это опасно.

– Если появится какая-нибудь другая машина, она проедет только здесь. Либо скорость у нее будет умеренная и она успеет затормозить, либо слишком большая, и тогда ее занесет.

– Либо врежется в нас.

– Они постараются обогнуть препятствие.

– А смысл?

– Если едут слишком быстро, значит, это наши преследователи.

Мари слезла с сиденья и пошла посмотреть, где кончится занос И обнаружила огромное манговое дерево. В него-то, вероятнее всего, и предстояло врезаться преследователям.

– Собираетесь оставаться в машине?

– Это надежнее, чем ложиться на землю.

Она осмотрелась и увидела что-то ползущее сквозь папоротники.

– Как думаете, который может быть час?

– Понятия не имею, даже в каком веке мы очутились. Она подтянула колени к груди, чтобы хоть как-то спрятать свою наготу, которую темноте не удавалось скрыть. Они были окружены звуками – шорохами, потрескиваниями, криками. Натан заставлял себя говорить, чтобы Мари было не так страшно:

– Вы когда-нибудь говорили с деревом?

– Со своей кошкой – да, но с деревом… как-то не приходилось. А вы?

– Прислушайтесь к ним. Они переговариваются между собой.

– Я не понимаю их языка.

– Они говорят о нашем появлении, о завтрашней погоде, о какой-то припозднившейся обезьяне.

Он заметил, как она вздрогнула.

– У вас в багажнике нет чемодана? Или пледа? – спросил он.

– Все осталось в мотеле.

– Что собираетесь делать с Полем?

– Я договорилась о перевозке в Аддис-Абебу. Тот тип из медпункта доставит его завтра утром на самолет.

– Что вы делали в мотеле?

– Всего лишь хотела принять душ и переодеться, не разбудив вас. Думаете, эти типы следили за мной, чтобы добраться до вас?

– Они приехали гораздо позже. Им удалось выследить меня и без вас.

– Этот день нелегко забыть.

– Сожалею.

– Там, под кроватью, я не боялась. Чувствовала себя неуязвимой. С вами.

Неуязвим, но статичен. Он не продвигался вперед. Пять дней прошло, как он покинул север Эфиопии, так и не сумев добраться до Кении! Он все еще далеко от Танзании и Сюзан Фокс. Стоило ли все это усилий? Других убитых? Оказавшись в Африке, он только и делал, что дрался. И при этом не смог помешать похищению Эзиан Зави. Ему вдруг захотелось все бросить. Но была Сильви.

Мари включила CD-плеер. «Stuck in a moment you can't get out of»[31]– заскрипело из все еще целого динамика.

– Думаю, нашла песню, которая как раз подходит к ситуации.

Она пыталась хоть чем-то перекрыть шепоты леса.

– Не хотите мне сказать, что делаете в Африке?

– Противоположное тому, что делает Боно.

– То есть?

– Он спас восемьдесят тысяч африканцев. Я их гублю.

– Что за бред вы несете?

– Есть несколько способов изменить мир. Тот, которым пользуюсь я, далеко не лучший.

– Почему?

– Потому что не испытываю к этому желания. Чтобы изменить мир, надо иметь убеждения, веру, идеалы. У меня же ничего такого нет.

Сидя рядом с нагой, как Ева, Мари, в этих первобытных джунглях, в долине, приведшей их в глубь времен, Натан не удержался от откровений.

– Так вы ни во что не верите?

– После смерти жены я уже четыре года живу оттельником. Усиленно занимаюсь дзен и боевыми искусствами, чтобы стать сильнее и мудрее.

– Удалось?

– Нет, раз я здесь. Зато это мне прибавило эффективности в глазах ФБР. Я угадываю истину лучше, чем кто-либо другой, обусловленный своим социальным кругом образованием, воспитанием, культурой. А отсутствие это усиливает способность к эмпатии.

– Имя у вас хотя бы есть?

– Натан Лав.

– Если у вас нет своего эго, то как вы объясните, что меня к вам влечет?

– Быть может, потому что я влез в шкуру того, кто хотел бы вам понравиться?

Она положила руку на его затылок.

– Это вам удалось.

Она его поцеловала. Их тела прильнули друг к другу под звуки «Elevation». Натан сдержал первобытный позыв.

– Не хочешь зайти дальше? – спросила Мари.

– Тебя ко мне влечет, потому что рядом со мной тебе все кажется возможным – сделать революцию, послать все к чертям, спасти мир, бросить мужа…

– На кой черт приплетать сюда Поля?

– Согласен. Я жду худшего, включая солдат, выкуривающих меня из этого леса напалмом. Так что Поль на этих весах тянет немного.