Книга Последний свидетель - Саймон Толкиен

Проблема Питера состояла лишь в одном: он не знал, где искать сына, к тому же время работало против него. Ведь не будет же Грета ждать его в машине до бесконечности.

В комнате для свидетелей не было ни души, в помещении для полиции Хернса он не увидел. Питер уже махнул рукой на поиски и быстро сбежал вниз по лестнице. И тут вдруг на площадке второго этажа лицом к лицу столкнулся с сыном и детективом. Питер впервые увидел Томаса с октября прошлого года, с того дня, когда велел убираться из своего лондонского дома. Он бы никогда не смог подобрать нужных слов для начала разговора, если бы не подстегивала крайняя нужда: как можно больше узнать об этом загадочном Роузи. Она-то и помогла преодолеть смущение.

— Мне нужно с тобой поговорить, — просто сказал Питер. Стоял неподвижно, преграждая путь сыну к лестнице.

Томас открыл рот, но не издал ни единого звука. Казалось, от изумления он вовсе лишился дара речи. Зато Хернс ничуть не растерялся.

— Вы потенциальный свидетель со стороны защиты, сэр Питер, — заявил он. — Вам следовало бы осознать это, прежде чем вступать в разговоры со свидетелем обвинения.

— Он мой сын, — сказал Питер.

— Он также является свидетелем обвинения, — неумолимо гнул свое детектив. И даже взял Томаса за руку, собираясь его увести.

Питер словно окаменел. Томас с Хернсом последовали к лифтам, детектив надавил на кнопку вызова. Питер не двигался с места. Возбуждение, гнавшее его по коридорам и лестничным пролетам здания суда, улетучилось при одном осознании той пропасти, что разделяла его теперь с сыном. Через несколько секунд прибыл лифт и поглотил детектива и Томаса.

Питер выждал еще с минуту, потом начал медленно спускаться по ступеням. Огромный холл на первом этаже был пуст. Закончился еще один день правосудия и разбитых сердец, от него остался лишь мусор в урнах, жестянки от безалкогольных напитков, смятые бумажки и сигаретные окурки. Их тоже скоро уберут.

Питер неторопливо направился к выходу. Теперь уже неважно, выйдет ли Грета из машины, найдет ли его здесь. Он был уже на полпути к дверям, как вдруг кто-то дотронулся сзади до плеча. Питер обернулся и увидел Томаса. Мальчик прижимал палец к губам.

— Мистер Хернс там, наверху, — прошептал он. — Мне нужно вернуться.

— Мне необходимо спросить тебя кое о чем, — тоже понизив голос, заговорил Питер. — Это очень важно. Много времени не займет.

— Не здесь. Позже. Я буду у Мэтью. Позвони мне туда.

— Но у меня нет его телефона, — растерянно пробормотал Питер. Томас не ответил. Он уже развернулся и поднимался по лестнице. Питер начал подниматься следом и вдруг остановился. Выглянув из-за высоких каменных перил, он увидел Хернса и еще какого-то полицейского в униформе. Томас стоял между ними.

Питер вышел на улицу. Грета покинула машину и ждала его на тротуаре.

— Ну, как, тебе лучше? — заботливо спросила она. — Выглядишь по-прежнему неважно.

— Нет, теперь все о'кей. Я в полном порядке.

— Тебя тошнило, да?

— Да, было дело, — солгал он. — Наверное, что-то съел.

— Если плохо себя чувствуешь, совсем не обязательно ехать к Майлзу сегодня. Могу повидаться с ним завтра, прямо с утра.

— Перестань, о чем это ты. К завтрашнему дню надо хорошенько подготовиться.

— Да, пожалуй, ты прав. Просто я так устала. Знаешь, как тяжело высидеть там весь день, слушая всю эту грязь, все эти лживые утверждения.

— Патрик сказал, что сегодня у Томаса был оглушительный провал.

— Да, все прошло хорошо.

— И еще он сказал, что Майлз выявил в его истории о возвращении тех парней массу уязвимых мест и несуразностей.

— Да, теперь окончательно ясно: он все это выдумал.

— Но почему ты не познакомила меня с этими его показаниями, а, Грета?

— Ты это о чем?

— О вторых показаниях Томаса, касающихся возвращения тех мужчин.

— Не знаю. Наверное, потому, что сама получила их только перед началом суда, да и волноваться там было особенно не о чем, одно нагромождение лжи за другим. Я же говорила тебе, как все произошло в действительности, что он все это выдумал, и ты со мной согласился. Так что о чем тут еще говорить, все ясно.

— Да, конечно, — кивнул в ответ Питер, но голос выдавал, что думает он обратное.

— А с чего это ты вдруг так заинтересовался этими показаниями? — спросила Грета.

— Я?.. Нет. Просто Патрик сказал, что выжал из перекрестного допроса максимум. Что Томасу сегодня пришлось нелегко.

В салоне автомобиля повисло напряженное молчание. Питер смотрел в окно, стараясь подавить тревогу. Грета, в свою очередь, не сводила с него глаз. И вот наконец не выдержала первой.

— Ты ведь видел Томаса в здании суда, уже на выходе, да, Питер? Наверное, потому так и расстроился, верно?..

Настойчивость, звучавшая в голосе жены, заставила Питера оторваться от окна и взглянуть на нее.

— Да нет, конечно, с чего ты взяла. Я пошел в туалет, там меня вырвало. Я ведь уже говорил тебе. — Питер старался замаскировать тревогу раздраженным тоном. К его удивлению, трюк сработал. Грета заговорила снова, в голосе звучали извиняющиеся нотки.

— Я просто так спросила, — сказала она. — Без всякой задней мысли. И мне очень жаль, что тебе было плохо.

— Глядя на тебя, не скажешь, — буркнул в ответ он.

— Перестань. Что за глупости?

Она легонько чмокнула его в щеку, Питер улыбнулся и снова отвернулся к окну, за которым пролетала каменная стена набережной Челси. Он смотрел на Темзу и размышлял над тем, где живет этот Мэтью Барн. Ему обязательно надо расспросить Томаса о Роузи, но скажет ли ему сын правду? «Никому нельзя доверять», — с грустью подумал вдруг Питер. Ему так хотелось верить Грете, да он почти был уверен, что верит. Но если спросить ее о Роузи снова, сказать о возможности какой-то связи, она сразу подумает, что он не доверяет ей, и это станет гибельным для них обоих. Питер чувствовал, что и без того наговорил лишнего. Грета смотрела на него так странно, когда они выходили из машины.

— Думаю, мне лучше остаться дома, — заметила она. — Нехорошо бросать тебя в одиночестве, раз ты неважно себя чувствуешь. Майлз поймет.

— Нет, Грета, это было бы ошибкой. Я точно знаю, завтра тебе предстоит тяжелое испытание, надо подготовиться как следует. А в этой утренней спешке, то и дело поглядывая на часы… Нет, тогда тебе не удастся сосредоточиться.

— Все не так плохо, дорогой, не надо драматизировать, — улыбнулась она ему. — Впрочем, возможно, ты и прав. И я почувствую себя намного лучше, если выпью. Будь паинькой, приготовь своей девочке коктейль. А я пока пойду переоденусь.

Питер ждал в гостиной, прислушиваясь к шагам жены наверху. Сидел и не сводил глаз с телефона, точно загипнотизированный. Аппарат стоял на письменном столе-бюро, том самом, в потайном ящике которого Томас нашел медальон. Теперь бюро пользовалась Грета, и Питер вдруг задумался: положила ли она что-нибудь в этот потайной ящик взамен медальона? В сотый раз он пытался представить Энн, как выглядела она в тот, последний день перед смертью: за ленчем, лежа на диване, проходя мимо него по лестнице. Нет, медальона на ней вроде бы не было, но как можно быть уверенным в этом… Он ведь не знал, что в тот день Энн умрет, не знал, что видит ее в последний раз.