Книга Золото Ариеля - Элизабет Редферн

Человек ждал ответа Джонсона. Тот заставил его прождать некоторое время, а потом сказал:

— Это можно. Мои люди всегда делали все, о чем вы просили. Если только вы уверены, что не будет неприятностей. Я слишком стар для виселицы.

— Все уже устроено, — заверил его пришедший.

Все пили за здоровье друг друга: за вино заплатил человек в плаще; пили, пока свечи не догорели. Тогда этот человек вышел один на пробирающий до костей холод, и Джонсон увидел, что он улыбается.

Нед нашел Льюка в «Черном быке», низеньком трактире за уголом Фейтур-лейн. Врач был пьян. Его собутыльников не было видно.

Нед вывел его в ночь. Льюка тут же вырвало в канаву. У водокачки Нед сунул голову доктора под кран, нажал на рукоятку, и хлынула ледяная вода. Потом поводил его по улице, пока старый врач не обрел способность говорить членораздельно.

— Наверное… болен, — бормотал Льюк, а вода капала с его тонких белых кудрей. — Голова…

— Перепили плохого эля. С еще более негодными друзьями, — коротко отозвался Нед.

Он отвел врача обратно в «Корону», усадил перед огнем и велел принести ему поесть. Когда Льюк съел немного хлеба с сыром, Нед придвинулся к нему и сказал:

— Льюк, если бы ты хотел убить человека, не оставив следов, чем бы ты воспользовался?

Льюк нахмурился и потер лоб.

— Не оставив следов? Тогда, конечно, яд. Медленно действующий яд. Лучше всего мышьяк. Не слишком много; полная доза вызовет конвульсии, изменения цвета лица; все будет слишком очевидно. Разумней регулярно использовать маленькие дозы, в течение нескольких месяцев. Никто никогда не поймет, что произошло.

Нед сказал решительно:

— Это не пойдет. Я думал о чем-то таком, что действовало бы мгновенно, но что нельзя было бы распознать. Что если, скажем, вместо того, чтобы человек что-то проглотил, он был бы вынужден вдохнуть какой-то яд? Может ли это вызвать смерть?

— Ну что ж…

Льюк снова поскреб голову, его слезящиеся синие глаза казались незрячими. Он с тоской посмотрел на эль Неда; Нед заказал ему кружку самого слабого пива, какое только было в «Короне», подогретого с пряностями. Льюк выпил с жадностью, потом откинулся назад, закрыв глаза.

— Яд, — напомнил ему Нед. — Льюк, это действительно важно.

Льюк кивнул.

— Дай подумать. Могут убивать пары свинца. Но на это потребуются месяцы. Самые ядовитые пары исходят при высушивании на огне сульфидной руды. Если человека заставить вдохнуть эти пары, легкие у него разрушатся, а сердце остановится. Почти немедленно. Никто не может выжить при вдыхании чистой ртути.

— Мне показалось, вы сказали — сульфидная руда.

— Сказал. Понимаешь, при нагревании руда испускает ртутные пары.

Ртуть. Меркурий. Планета, которая правит принцем Генрихом. Планета, которая правит мизинцем и тутовым деревом…

— И это не оставит никаких следов?

— Нет, видимых следов — никаких.

Нед пододвинул Льюку кусок хлеба.

— Съешь немного вот этого, и тебе станет легче. И выпей еще немного эля; это хотя бы приличный напиток, он не отравит тебя, как та дрянь, которую ты пил в этом последнем заведении. Еще один вопрос, Льюк, а потом можешь идти домой и лечь в постель. Ты не узнал, есть ли какие-либо медицинские причины, почему людям ампутируют пальцы, либо перед, либо после смерти?

Льюк, жевавший сухой хлеб, скривился.

— Пальцы? Нет. Я помню, ты меня уже спрашивал. Мизинцы… может, это связано с каким-то странным ритуалом. Возможно, это какие-то талисманы. Хотя я вспомнил, после того как ты спросил меня, я подумал, что это напоминает мне о маленьком трюке, который испанцы проделывали со своими пленными. Ты не слыхал разговоров об этом, когда воевал в Нидерландах? Они обычно отрезали пальцы пленным по одному, чтобы заставить их говорить. Я там видел нескольких человек с красноречивыми обрубками. Это были счастливчики, которым удалось выжить.

— Ты ведь служил там какое-то время?

— Да. Я был врачом в английских войсках пару лет, до того как умерла старая королева. Потом я опять вернулся домой. Я повидал достаточно. Испанцы были очень жестоки. Если трюк с пальцами не помогал — а ты удивишься, если узнаешь, сколько мучений может доставить человеку ампутация одного пальца, — они обычно придушивали своих пленников, чтобы вытянуть из них, что им нужно. Те, кто выжил, на всю жизнь остаются со шрамами.

— Какими шрамами?

— Какие могут быть от веревки. Вспухший, отвратительный рубец — сначала красный, со временем выцветающий до белого, но совсем он не исчезает никогда.

Льюк опять потянулся к элю, но Нед остановил его движением руки.

— Не сейчас. Слушай. Тебе не встречался на стороне англичан человек по имени Стивен Хэмфриз? Испанцы пытали его таким вот образом.

Льюк немного подумал, потом покачал головой.

— Хэмфриз? Нет. Я не помню такого имени. Но я был там только до 1602 года, а война продолжалась до 1604-го, когда король Яков заключил мир с проклятыми испанцами и бросил своих голландских союзников на произвол судьбы. Если ты на самом деле хочешь узнать о поступках этого Хэмфриза, то я знаю некоторых старых солдат, которые когда-то там служили. Они — завсегдатаи таверны в конце Олд-Дин-лейн. «Петух». Знаешь такую?

— Нет, — сказал Нед. — Но я найду. Теперь я отведу тебя домой, Льюк. Выспись как следует — и придешь в себя.

Льюк с трудом встал на ноги.

— Да и тебе не мешало бы — судя по твоему виду, — сказал он.

28

Напастей редкостных немало претерпела

Грудь слабая сия, но никогда

Подобной не встречала…

Эдмунд Спенсер (ок. 1552–1599). Королева фей. Книга 4, песнь 7, стих 14

На другое утро Кейт Пелхэм стояла в своем саду, где ветерок, прилетавший с реки, шелестел среди мертвых зимних растений — пустых семенных коробочек мака и водосбора, сухих листьев левкоев и гераней. Она думала о Рейли, который ходит по своей тюрьме в Тауэре, мечтая о далеких морях, далеких странах. Затем вынула из кармана запечатанное письмо, доверенное ей Рейли, и повертела в руках.

— Я хочу передать ему, что золотое вино еще есть и ждет, чтобы его выпили, — сказал ей тогда Рейли.

Было восемь часов. Рейли говорил, что она должна доставить письмо в свечную лавку на углу Беруорд-лейн сегодня. За четыре дня до Рождества.

Себастьян был на попечении няни. Пелхэм готовился уйти на новую службу и скоро уйдет. Она пошла в комнату слуг поискать служанку и сказала ей, что вскоре они поедут в город, на лодке.

— Опять в Тауэр, миссис?

— Почти так же далеко, Бесс. На пристань Вул.