Книга Гончаров приобретает популярность - Михаил Петров

– Сама не пойму. Может, этот Паша подсмотрел. Ты помнишь, я тебе рассказывала о приплюснутой страшной роже? Так вот это и был Паша, только я до сих пор не пойму, что ему удалось подсмотреть тогда в окно. Послушай, Константин Иванович, тебе не кажется, что пахнет паленым? Уж не запалили ли они избу?

Об этом я подумывал давно, просто не хотел раньше времени сеять панику.

– Спокойно, баба Люба, сейчас мы попробуем отсюда выбраться.

Поставив чурбачок точно над лазом, я взобрался на него и попытался горбом выдавить крышку, но, несмотря на все мои старания и потуги, едва ли она сдвинулась хоть на миллиметр. Дело принимало скверный оборот, нужны были какие-то радикальные меры, а откуда их было взять, если у меня под руками, кроме немощной старухи да горки гнилой картошки, ничего не было. Самым скверным в этой ситуации было то, что даже если дом будут тушить и бабу Любу попытаются спасти, то нас в горящей избе попросту не найдут. Только потом, как копченых рыбешек, нас откопают из подпола. А дым становился все острее и ощутимей. Нам оставалось только одно – что есть моченьки орать, уповая на чьи-то чуткие уши. Что мы и сделали – завыли тоскливо и протяжно. И почти тотчас нам отозвался приглушенный незнакомый голос:

– Где вы там? В подполье, что ли?

– В подполье! В подполье! – радостно подпрыгивая, заверещали мы.

– Какого черта!!! – пытаясь сорвать крышку, закашлялся мужик. – Что случилось?

– Заколотили нас, – удивляясь его тупоумию, объяснил я. – Топором надо.

– Хреном тут надо, – возразил он и закашлялся с новой силой. – Погодите, дух переведу. Сейчас что-нибудь придумаю.

– А ты не думай, родненький! – заскулила баба Люба. – Тама в сенцах ломик стоит. Им будет сподручно крышку-то сковырнуть.

Послышался топот ног, и на некоторое время наступила тишина, во время которой я отчетливо услышал треск разгорающегося пламени.

– Да где ж ты там ходишь? – завопила баба Люба, заслышав шаги над головой. – Ирод Царя Небесного, ведь сгорим же через тебя.

– Через себя вы сгорите, так твою растак! – зло выругался спаситель и, кашляя, принялся орудовать ломом. В конце концов ему удалось надежно ввести острие в щель, и скоро крышка с необыкновенно мелодичным скрежетом подалась, а там и вовсе была отброшена в сторону. Словно кулаком по мозгам, в нос ударило дымом.

– Глубоко не дышите, – предупредил мужик, принимая от меня легкое бабкино тело. – Сени и входная стена в огне, прыгай за мной через окно.

– Разберусь, – лаконично ответил я и последовал ласточкой за ним.

Любопытные сельчане стояли вблизи от горящего дома, но помогать нашему спасителю не торопились. Собственно, и помогать-то было некому. Наверное, самым резвым среди них был мэр Трофимыч, но он взял на себя функции то ли руководителя, то ли советника.

– Бабы, женщины, – орал он бесстрастной толпе стариков, бестолково размахивая руками, – надо шустро принести одеяло и положить на него Любку, а потом отнести ее к Семеновне в избу! Я вам кому говорю!

– Да успокойся ты, Трофимыч, – замахнулась на него пострадавшая. – Без тебя все решим. Избу жалко. Где теперь жить буду?

– На этот счет ты, Любаша, не беспокойся. Выбирай любую из заколоченных, а завтра мы ее подшаманим, и будет получше, чем твоя развалюха. Что-то участковый не едет. Нешто не видит, что тут творится.

– Поехали, Гончаров, – тронул меня за плечо мой спаситель, и я невольно вздрогнул, потому как тотчас в нем узнал Носача, или Анатолия Васильевича Котова.

– Вы? Но как? Почему? Я ничего не понимаю…

– Это долго рассказывать, а у нас мало времени, если, конечно, вы хотите еще разок встретиться с Кларой Оттовной Стариковой.

– А вы что же – давно ее не видели? – зло спросил я.

– Больше суток, но я бы очень хотел увидеть ее еще раз.

– Вряд ли это получится, она забрала клад и уехала минут двадцать назад.

– Значит, мы еще успеем ее перехватить. Я знаю, где ее нелегальная берлога, а она об этом даже не догадывается. Кроме того, Клара Оттовна думает, что достаточно меня перепугала и подставила, ей и в голову не может прийти, что я могу начать ее преследование.

– У меня нет оснований верить вам.

– Как хотите, тогда я поеду один. Она мне здорово насолила, и я хотел бы сдать ее в руки правосудия. Но она не одна, и мне нужен помощник.

– На чем же мы поедем? Она угнала у меня машину, – уже не сомневаясь, что он говорит правду, на всякий случай спросил я.

– Поехали, – подтолкнул он меня к старой, видавшей виды «копейке». – А по дороге я вам все расскажу. Тогда вы сами решите, стоит мне помогать или нет. Меня наняла Зоя Андреевна сразу после того, как вы отказались помочь ей отыскать дедовские сокровища, – трогаясь с места, сообщил Котов. – Я не такой щепетильный, как вы, да и материально живу гораздо хуже. В общем, я согласился с ее предложением и начал розыски по пути, по которому, вероятно, прошли и вы. В один прекрасный момент наши дорожки пересеклись, и я был вынужден вас нейтрализовать.

– То есть закрыть в церковном подвале и подкинуть нам в машины наркотик?

– Да, это удар ниже пояса, но так мне приказала покойная Зоя Андреевна. Она же и снабдила меня кокаином. Словом, за дело я взялся рьяно и добросовестно. Вдоль и поперек излазил всю церковь, простучал подвал, обнюхал подземный ход и пещеру. Скрупулезно проверил пять или шесть версий, пока не пришел к выводу, что клад может находиться только у старухи Стешкиной, поскольку именно она долгое время служила сторожихой и кому, как не ей, был известен каждый подвальный закуток.

Теперь мне нужны были веские улики, но не для того, чтобы припереть ее к стенке, а чтобы самому быть на сто процентов уверенным в ее причастности. И я такие улики нашел. Не знаю, попадались ли вам остатки разбитой рюмки на полу пещеры, но лично мне повезло, и я такой осколок, довольно крупных размеров, нашел. Он был несколько необычной формы…

– Зеленоватого стекла и с внутренними гранями, – чувствуя отвращение к самому себе, уточнил я. – И на его внутренней части можно было обнаружить следы стеарина.

– Именно так, значит, и вам попадалось нечто подобное. Я рад, что мы с вами шли по одному пути. Так вот, имея в кармане это вещественное доказательство, я пришел в дом Стешкиной с коробкой конфет, а в ответ она мне поднесла рюмку наливки в граненой рюмочке, что мне и требовалось. Теперь я уже нисколько не сомневался в ее причастности. А потом, когда я рассматривал ее иконостас, я заметил на одной иконе серебряный оклад и неожиданно резко спросил: «Где остальное?!» Она невольно глянула на крышку подполья, и мне стало все ясно.

В тот же день я доложил обо всем Зое Андреевне. Происходило это в моем нулевом номере, но я тогда понятия не имел, что он давно и пристально прослушивается ее дочерью Кларой Оттовной. Да, слишком поздно я об этом узнал. Да и сама Зоя Андреевна об этом вскоре догадалась, почему и решила немедленно переехать на частную квартиру, которую я ей подыскал.