Книга Затерянный город - Клайв Касслер

Супруги уставились на Маклина, как будто желая понять, не повлияла ли атмосфера этого ужасного острова на рассудок шотландца.

– Я много раз брал пробы с океанского дна, – сказал Траут после долгого молчания. – И никогда мне не попадалось вещество, которое хотя бы отдаленно напоминало по своим свойствам этот загадочный «фонтан молодости».

Гэмей сокрушенно покачала головой.

– Вы должны понять мой скептицизм, но я, как специалист в области морской биологии, лучше знакома с гидротермальными подводными источниками, чем Пол, и скажу честно: понятия не имею, о чем вы говорите.

Голубые глаза Маклина сверкали от удовольствия.

– На самом деле вы знаете гораздо больше, чем вам кажется. Скажите, пожалуйста, почему многие ученые всего мира так взбудоражены открытием микроорганизмов, обнаруженных вокруг океанских гидротермальных источников?

– Очень просто, – ответила Гэмей, пожимая плечами. – Эти бактерии не похожи ни на одну из форм жизни, которые были известны раньше. Точнее, их можно рассматривать как «живые окаменелости». Дело в том, что условия вокруг Затерянного города очень близки к тем, которые существовали при зарождении жизни вообще. Иначе говоря, если вы наблюдаете, как зарождается жизнь вокруг этих источников, вы тем самым можете составить представление о зарождении жизни на Земле и, возможно, на других планетах.

– Совершенно верно. Моя исследовательская работа началась с самого простого предположения. Если вы имеете в своем распоряжении некое вещество, способствующее созданию жизни, то почему оно же не может служить ее продолжению? Наша компания получила доступ к образцам тех микробов, которые были добыты во время ранних экспедиций в район Затерянного города. А ключом к решению проблемы стал энзим, который вырабатывали эти микробы.

– Ключом? Каким образом?

– Все живые существа на нашей земле запрограммированы на одну задачу – воспроизводить себя в максимально возможном количестве экземпляров. Как только эта задача ими выполнена, они становятся излишними. Таким образом, все живые организмы имеют в себе встроенный ген саморазрушения, который ускоряет их гибель, чтобы освободить место для будущих поколений. Что же до человеческих существ, то у них ген саморазрушения может активизироваться намного раньше, и тогда мы имеем синдром Вернера, когда восьмилетний ребенок выглядит, как восьмидесятилетний старик. Вот мы и предположили, что, если этот ген старения можно активизировать, стало быть, его можно с таким же успехом «выключить». И в результате мы можем самым серьезным образом замедлить процесс старения.

– И как вы проверите эту теорию на практике? – допытывался Траут. – Ведь придется сперва подвергнуть опыту какие-либо существа, а потом десятилетиями ждать, чтобы определить степень старения их организма и сравнить полученные результаты с данными контрольной группы.

– Хороший вопрос, – согласился Маклин. – Здесь еще и проблема терпения. Просто ваше терпение может иссякнуть задолго до того, как вы получите нужный продукт и он поступит на соответствующий рынок. Но этот фермент, энзим, не только «выключает» ген саморазрушения, но и служит в качестве сильнейшего антиоксиданта, нейтрализующего пагубные воздействия свободных радикалов. Другими словами, он не только замедляет процесс старения, но и восстанавливает молодость организма.

– Тот самый философский камень?

– Да. Надеюсь, теперь вы поняли, в чем тут дело?

– И вы действительно преуспели в получении этого фермента? – недоверчиво спросил Траут.

– Да, все испытано на лабораторных животных. Мы взяли мышей, которых можно считать старыми по человеческим меркам, и в значительной степени вернули им молодость.

– В какой именно степени?

– По человеческим стандартам эти мыши находились в возрасте примерно девяноста лет, а мы сократили их возраст до сорока пяти.

– То есть вы хотите сказать, что наполовину омолодили их?

– Именно. Мышечная активность. Структура костей. Уровень жизненной активности. Репродуктивная способность. При этом сами мыши были даже больше удивлены этими переменами, чем мы, исследователи.

– Впечатляющее достижение, – задумчиво сказала Гэмей. – Но человеческие существа намного сложнее, чем мыши.

– Да, – согласился Маклин и тяжело вздохнул. – Теперь мы это сами хорошо понимаем.

Гэмей подхватила эту мысль, почувствовав недосказанное.

– Вы провели эксперименты на людях, не так ли?

– Да, но это сделали не члены моей первоначальной исследовательской группы. Прежде чем начинать эксперименты на людях, должно было пройти много лет. Мы могли бы пойти на это только при самых благоприятных обстоятельствах. – Он поспешно сделал большой глоток виски, будто хотел стереть из памяти какие-то неприятные воспоминания. – Мы представили хозяевам полученные нами предварительные результаты и долго ждали ответа. Потом нам сообщили, что наша группа распускается, лаборатория закрывается. Все было сделано вполне цивилизованно. Нам жали руки, добродушно улыбались и даже выплатили хорошие премиальные. А некоторое время спустя, когда один из коллег стирал файлы с нашего компьютера, он совершенно случайно наткнулся на видеозапись эксперимента с участием людей. Опыты проводились на каком-то безлюдном острове.

Траут ткнул пальцем себе под ноги:

– Здесь?

– Вполне разумное предположение, – грустно улыбнулся Маклин. – Разумеется.

– И что случилось дальше?

– Дальше мы сделали вторую фатальную ошибку, явно недооценив жестокость и коварство этих людей. Мы отправились всей командой в главный офис компании и потребовали прекращения эксперимента. Нам сказали, что все участники – добровольцы и что это дело нас вообще больше не касается. Тогда мы пригрозили, что предадим огласке результаты исследования, и в особенности то, что эксперименты ставятся на людях. Нас попросили немного подождать, а потом с учеными стали происходить загадочные несчастные случаи. Одни попали в автомобильные аварии, другие погибли во время пожара, третьи стали жертвами неумелого обращения с электрическим током или инструментами в домашних условиях, а несколько человек умерли от сердечных приступов. В общей сложности погиб двадцать один человек.

Траут даже присвистнул от удивления.

– Вы полагаете, все были убиты?

– Я точно это знаю.

– А полиция поняла, что речь идет о какой-то грязной игре? – спросила Гэмей.

– Да, в отдельных случаях они о чем-то догадывались, но так и не смогли ничего доказать. Некоторые из моих коллег вернулись домой, в разные страны. К тому же, как я уже сказал, мы работали в обстановке полной секретности.

– Но вы же все-таки уцелели?

– Мне просто повезло, я был на археологических раскопках, чем увлекаюсь уже много лет. А когда вернулся домой, то обнаружил послание от одного из своих коллег, в котором он предупреждал о грозящей мне опасности. Чуть позже он тоже погиб при невыясненных обстоятельствах. Я сбежал в Грецию, но прежние хозяева каким-то образом выследили меня и силой заставили вернуться на этот остров.