Книга Изящная месть - Элоиза Джеймс

— Это всего лишь плащ, Хелен! — смеясь, воскликнул он. — Не надо так волноваться!

— Мы на людях, — возразила она, продолжая отбиваться от него. — Нас могут увидеть.

— Ручаюсь, что в течение ближайших минут десяти сюда никто не забредет.

В потемневших от страсти глазах Риса вспыхивали отражения огней фейерверка.

Почувствовав, что сквозь тонкую ткань платья его пальцы теребят сосок, Хелен провела языком по пересохшим от возбуждения губам.

— Ты, наверное, думаешь, что я в беспамятстве и не замечаю, что ты сейчас делаешь?

Соски затвердели, налившись кровью.

— Прости, если я чем-то смутил тебя, — невозмутимо ответил Рис, убирая руку с ее груди.

Их взгляды на мгновение встретились, и Хелен потупила взор.

— Я не хочу, чтобы ты неловко чувствовала себя со мной, Хелен. Скажи, тебе неприятны мои прикосновения?

От его низкого голоса с хрипотцой, напоминающего сладкие звуки виолончели, ее бросило в дрожь.

Хелен открыла было рот, но так и не смогла солгать мужу. Рис лукаво улыбнулся. Почувствовав, как его ладонь снова легла ей на грудь, она невольно вздохнула с облегчением. Хелен не обманывала себя. Она прекрасно знала, что хочет того же, чего и ее муж, тем не менее она решила держать себя в руках.

— Все это так, Рис. Но я не позволю тебе овладеть мной прямо здесь, в садах Воксхолла. Даже не думай об этом!

— Я и не собираюсь овладевать тобой, — пожав плечами, сказал он.

Теперь голова Хелен лежала у него на коленях. Он внимательно смотрел на ее тело, как на роскошный пиршественный стол, накрытый для него одного.

Рука Риса скользнула на ее бедро, и у Хелен перехватило дыхание. Он приподнял подол ее легкого платья и нежно погладил жену по ноге.

— Что ты делаешь? — простонала она.

— Всего лишь играю, — ответил он.

— С чем?

Рука Риса дошла до подвязки, и Хелен почувствовала, как его ладонь коснулась ее обнаженного бедра.

— С твоим телом, жена… — прошептал он.

— А что, если кто-нибудь сейчас появится здесь? — с замиранием сердца спросила она.

Рис ничего не ответил, а только склонился над ней, припав к ее губам. Его рука как-то незаметно проникла в святая святых ее тела, и у Хелен больше не было сил сопротивляться.

— Не надо, прошу тебя, — жалобно промолвила она, но ее просьба звучала как-то неубедительно.

Рис видел, что его ласки доставляют ей удовольствие. Она просто таяла в его объятиях.

— Если я услышу шаги, — пообещал Рис, — то сразу же прикрою тебя плащом.

— Нет… — простонала она дрожащим голосом.

Но тут пальцы Риса стали поигрывать с ее клитором, и она вскрикнула от наслаждения. Хелен забыла всякую осторожность, погрузившись в полузабытье. Теперь ей как будто не было дела до посетителей садов, которые могли сюда забрести.

Лаская тело жены, Рис смело экспериментировал. Раньше он никогда не пытался доставить женщине удовольствие, занимаясь с ней любовью. Он быстро брал то, что хотел, даже не заботясь о том, что чувствует его партнерша. Он слыл негодяем и довольствовался дурной репутацией. А негодяи, как известно, пользуются женщинами, не давая им ничего взамен. Именно так он и поступал с юных лет.

Но теперь все было иначе. Его тело горело огнем и трепетало от страсти от одного прикосновения к Хелен. Это были новые ощущения для Риса. Хелен лежала с закрытыми глазами. И каждый раз, когда она начинала приходить в себя, пытаясь снова остановить его, Рис закрывал ей рот поцелуем. И она сдалась…

Когда-то Рис мучился, сознавая, что не может доставить жене удовольствие. Он даже заявил Хелен, что это она не способна испытывать наслаждение в постели с мужчиной. И в тот момент он возненавидел сам себя. В его душе боролись страсть и презрение к себе. Он до сих пор чувствовал себя неполноценным.

Но с тех пор прошло немало лет… Сейчас щеки Хелен порозовели, а взор затуманился. Она разомлела в его объятиях. Тело ее стало гибким и податливым. Хелен бормотала что-то нечленораздельное. Дышала она тяжело и прерывисто, да и у Риса было такое же дыхание. Он учился на ходу, постигая премудрости секса. Через некоторое время его движения обрели темп и ритм. Ему казалось, что он танцует с Хелен вальс. Более прекрасной музыки, чем вздохи, стоны и вскрики жены, он, пожалуй, еще не слышал в своей жизни.

— Рис, нет! Да… да… о… О! — вырывалось из груди Хелен. И вот наконец тишину сада огласил ее надрывный крик: — Ри-и-ис!

Корчась и выгибая спину, она устремилась к нему. По ее телу пробежала мощная судорога. Наклонившись над ней, Рис зарылся лицом в ее волосы. Он наконец-то перестал ненавидеть себя, и теперь его душа была наполнена настоящей нежностью, но эти новые чувства пугали Риса.

А в ушах Хелен звучали победные фанфары, заглушавшие голос всех других эмоций. От счастья у нее даже кружилась голова. И в этом сумасшедшем мире Рис был единственной точкой опоры для нее.

Она не видела, как из-за деревьев вышел граф Мейн. Он словно застыл, услышав вырвавшийся из груди Хелен крик, затем в лунном свете он увидел графиню Годуин. Лежа на коленях мужа, она буквально содрогалась от страсти в его объятиях. Мейн не поверил своим глазам, ведь совсем недавно Хелен клялась ему, что испытывает к Рису всего лишь дружеские чувства.

Не сказав ни слова, граф повернулся и пошел прочь. Волочившийся по земле подол его длинного черного плаща поднял в воздух пожухлые листья.

Гнев переполнял душу Мейна. Гнев и разочарование. В его глазах Хелен была теперь такой же женщиной, как и все другие, — бесчестной, не заслуживавшей доверия. Нет, она была даже хуже остальных представительниц слабого пола! Хелен использовала людей в своих целях, разыгрывая из себя добродетельную даму. А сама-то тайком предавалась пороку!

Хелен лгала без зазрения совести. В обществе она вела себя скромно и сдержанно, но вдали от посторонних глаз была готова предаться любовным утехам со своим развратным мужем, содержавшим шлюху.

Мейн трясся от ярости.

В таком состоянии он не мог показаться на людях. «Все в порядке, — убеждал он себя. — Не случилось ничего страшного. Это всего лишь мелкие неприятности».

Ему срочно нужна была другая женщина, чтобы забыться. «Я не узнал ничего нового для себя. Мало ли лгуний вокруг? — думал он. — Хелен намного хуже тех дам, с которыми я успел переспать. Она не достойна меня. Так о чем я тогда сожалею?»

Неподалеку от Китайского павильона Мейн увидел леди Фелицию Сэвилл, болтавшую с одной из своих подружек. Заметив его, Фелиция помахала ему сложенным веером, подзывая к себе. Леди Фелиция была известна тем, что не умела держать язык за зубами и была несчастлива в браке.

Походка Мейна сразу же стала грациозной и пружинящей, как у пантеры, готовящейся к прыжку.