Книга Аномалы. Тайная книга - Андрей Левицкий

Аккуратно сжимая футляр со шприцами, Яков Мирославович шагал по коридору. Следом топал Коля, грузный парень, с виду — неуклюжий увалень, а на деле — один из трех самых лучших бойцов среди оперативников Василия.

— Мирославович, надолго это? — пробасил он.

— Ты бы, Коленька, вопросов лишних не задавал, а делал, что скажут.

Обычно Яков Мирославович был вежливее, но сейчас сказывалось раздражение из-за того, что его не допустили к Контакту. А ведь, рассуждая по справедливости, он имел полное право присутствовать. В конце концов, это он привел теоретическое обоснование всей процедуры.

— Да ведь сверхурочно работаем, я тут с восьми утра, — пожаловался оперативник.

— Нам надо зайти к Воину, сделать укол, потом к Фее. Она, думаю, спит, как всегда, но Воин — вредный мальчишка. Будет сопротивляться — придержишь. Мне только кольнуть их двоих, и все, ты свободен.

Он говорил это, думая о другом — Яков вспоминал свою работу, ставшую теоретической основой для того, что вскоре случится на уровне «Глубь».

В лобной доле человеческого мозга «спрятаны» фантазия, творчество и чувство ответственности, затылочная воссоздает картинку окружающего нас мира… Есть речевой центр и слуховой, и от того, насколько хорошо они развиты, зависит, к примеру, разговорчивость или молчаливость человека. Еще в мозгу имеется центр депрессивных состояний, центр радости и страха.

И есть особый участок в лимбической системе,[4]который Яков назвал «зоной бога». С его работой связаны мистические чувства, религиозная приподнятость, в конечном счете — вера. Большей или меньшей активностью этого участка объясняется религиозный фанатизм, духовные переживания эзотериков, атеизм, демоническая одержимость… или, к примеру, уверенность «контактеров» в их встречах с инопланетянами.

Не кто иной, как Яков Мирославович Вертинский, первым предположил, что суггестор может искусственно стимулировать «зону бога» даже у тех приземленных реалистов-прагматиков, которые отродясь не верили ни в черта, ни в дьявола, плевать хотели на мистику, всю жизнь имели бога в виду, презирали любую эзотерику, а над историями про инопланетян смеялись. Даже их сознание можно заставить работать иначе, превратив атеиста в верующего, причем какой образ суггестор загонит в «зону бога» — в то человек и уверует.

Это он, Яков Вертинский, подготовил своими исследованиями сегодняшнее, такое важное, событие… и теперь его не взяли в «Глубь»! Душу согревало лишь то, что Афанасия Гринберга, главу научного отдела, тоже туда не пустили. Политика важнее науки, вот и всё. Руководство желало, чтобы свидетелей происходящего было как можно меньше.

В ярко освещенном коридоре царила тишина, под дверями двух камер, где оставались аномалы, попарно стояли охранники. На звук шагов они повернули головы. Яков подошел к камере Воина, кивнул двум парням — в костюме и камуфляжном комбезе. Охранников предупредили о визите начмеда КАСа, и они посторонились, пропуская его к двери. Повернувшись, взяли оружие наизготовку. Коля сзади не слишком вежливо буркнул: «Дайте я…», — и, шагнув мимо Якова, глянул на экран, которым была оборудована дверь этой камеры.

— Я уже посмотрел, — заметил доктор с легким недовольством. — Читает он.

Воин сидел у монитора в углу комнаты. Коля попятился, откинув полу пиджака, кивнул. Открыть дверь он не мог, доступ в камеры был только у служащих высокого ранга.

Шевеля губами, Яков набрал код на замке, приложил к пластинке над ним подушечку большого пальца. Код он набирал долго, что-то не вспоминался тот, да и вообще — мысли путались. Стар ты, душенька Яков Мирославович, не тот уже, что раньше… Бодрячком держишься, но это только видимость, организм устал от стрессов. За спиной широко зевнул Коля, а охранник слева усиленно тер глаз. Наконец дверь открылась и Яков вошел. Воин успел повернуться на стуле, не сменив позу, смотрел на гостей.

— Боренька, милый, — начал Яков, предпочитающий обращаться к «пациентам» по имени. — У меня небольшой сюрприз для тебя, ты уж не обессудь… и…

Он смолк — язык стал неподъемным. Яков понял, что мямлит, а не говорит, а еще осознал, что идет едва ли не на полусогнутых. Ноги заплетались, колени совсем ослабли. Плохо-то как, откуда эта слабость? И дышится тяжело…

Не в силах больше стоять, начмед опустился на колени. Сзади раздался стук, не оглядываясь, Яков понял: упал один из охранников. А вот и второй свалился. Забормотал Коля, теперь Яков нашел в себе силы обернуться — оперативник сползал по стене, отведя в сторону левую руку, пытался упереться, а правой — вытащить пистолет из кобуры, да только у него не получалось ни первое, ни второе. Он тихо, вяло выругался и тоже упал. Улегшись на бок, сунул под щеку ладонь, пробормотал что-то недовольно — и заснул вместе с двумя другими, лежащими ближе к дверям.

Когда начмед повернулся к Воину, тот уже стоял над ним.

— Боренька, что же ты?.. — промямлил Яков.

Шприц выпал из ослабевших пальцев. Аномал взял начмеда за плечи и поднял на ноги.

— Зачем ты… Не ты, это Алена… Почему…

Воин молча повел его наружу. В коридоре под дверью соседней камеры вповалку лежали еще двое охранников.

— Откройте эту дверь, — сказал Воин сухо. — Потом вы тоже заснете.

* * *

Устройство для смещения спинок задних сидений не работало — сколько Стас ни дергал рычажок в багажнике, те не двигались. Хорошо, что у него с собой был нож… Но крепкие оказались сиденья у «Ауди», крепкие, и со спинками хитрой конструкции — на то, чтобы выбраться из багажника, ушло в несколько раз больше времени, чем он рассчитывал. К тому же приходилось действовать осторожно, чтобы от толчка не сработала сигнализация. Да и камеры, наверняка понапиханные в гараже, могли засечь человека в автомобиле.

Взмокший, он уселся наконец на переднее пассажирское сиденье. Сумка с церебратором лежала сзади вместе с кожаной курткой. Осторожно отключив сигнализацию, — пригодились умения, полученные во время работы с Делоном, — откинулся на спинку и огляделся.

Просторный гараж освещали тусклые трубки на железных кронштейнах, сейчас горела лишь каждая третья. Слева и справа — квадратные колонны, сзади — пустая асфальтовая полоса, а впереди — стена. Между колоннами, по бокам «Ауди», стояли черные «Мицубиси». Наверное, здесь припаркованы не только они, но других машин Стас не видел. Зато видел дверь и окно в стене перед собой. За окном был стол с монитором и разбросанными бумагами, а дальше — железные шкафчики, между ними находилась вторая дверь, ведущая в глубину здания. Похоже на пост охраны. Поздно, все ушли, кроме дежурных да тех, кто, как и Яков Мирославович, приехал для проведения «контакта».

Где-то в наблюдательном пункте сидит пара-тройка людей, контролирующих мониторы, куда сходятся изображения с видеокамер, и в том числе — вон с той, висящей на колонне слева. Да и с той, что на стене чуть ли не прямо над машиной, тоже. Направлена она так, что не поймешь, видна ли с нее вся перламутровая «Ауди» или только задняя часть. Впрочем, Стас маячит тут уже столько, что если бы его обнаружили, успели бы поднять шум. А раз тихо, значит, непрошеного гостя пока не засекли.