Книга Своя дорога - Галина Ли

Неплохо оценили мою непослушную голову. Ждал не больше пятисот, хотя… за риск лишиться жизни положено доплачивать.

Почти с первых же дней работы на корону я знал, что рано или поздно получу в «благодарность» или яд в тарелку, или «хвост» почитателей с приказом о казни на руках. Никто в окружении Фирита не защищен от подобной участи. Наш добрый король в своих поступках походит на трясину, заросшую тонким слоем болотных растений – кажется, что ступаешь на зеленую лужайку, а на самом деле готовишься отправиться к праотцам.

Теперь на всех площадях Наорга прочтут, а потом прибьют к столбу копии указа, украшенного витиеватым оттиском подписи Фирита. Интересно, много ли найдется желающих поохотиться?

Но меня заинтересовал не приказ короля. Ответ с волшебника я потребовал за короткую приписку, сделанную все тем же ровным почерком.

Агаи, по вашему следу пустили вервольфов, берегитесь каждую секунду.

Ну чтоб мне сдохнуть – рука секретаря!

– И давно ты за мной шпионишь? – поинтересовался я, так и не дождавшись объяснения сирин.

Вопрос прозвучал спокойно, хотя больше всего мне хотелось в этот момент от души накостылять моему «другу» по шее.

– После второго месяца твоей службы Фириту, – признался Агаи, потупив взор.

С одежды мага тонкими струями стекала вода, отросшие волосы мокрыми сосульками прилипли ко лбу, делая юношу еще более жалким и несчастным.

Я прищурился, вспоминая, когда в моих соседях появился скромный помощник аптекаря. Действительно – после двух месяцев службы у его величества.

Шпион, Мо его раздери! Демон с тем, что он за мной следил – дело прошлое, ничего изменить нельзя. В конце концов, соглядатай превратился в нанимателя, и теперь ему от меня надо только одно – качественно выполненная работа. А вот то, что он не раскрыл свои карты…

Но как нашего идеалиста подбили на столь неблагородное дело? Не иначе – речами про великий подвиг во благо спасения мира: на меньшее аптекарь не согласился бы.

– Дюс, ты прости, что раньше не сказал, просто тогда я не знал, могу ли тебе доверять, и сильно боялся, а потом как-то выскочило из головы.

– Что выскочило? Что ты королевскому прихвостню сведения обо мне таскал? – злость прорвалась в слова.

– Он не прихвостень! – вскинулся волшебник. – Он мой соплеменник. Только благодаря ему девочка уцелела во дворце!

Вот это да… Тощий Викки умеет летать! Не нравится мне, что среди сирин встречаются подобные господа. А может, народная мудрость, в которую я никогда не верил, на этот раз права? Насчет черепов и окровавленных клыков?

Я снова посмотрел на мага: предстояло решить, что дальше делать – продолжить путь всем вместе, словно ничего и не случилось, ссадить сирин на берег, или… самому сойти, к демонам.

Агаи, уловив мое настроение, тихо вымолвил:

– Дюс, не бросай нас, пожалуйста. Я один не дойду.

А то я не знаю.

Казалось, сирин ждет смертного приговора, сутулясь и горбясь под тяжестью обвинений.

– Зачем твоему народу шпионы в Наорге? Ведь ваше государство очень далеко от нас.

– У нас почти во всех странах есть свои глаза и уши, – неохотно признался Агаи и сразу попробовал оправдать свой народ. – Ты пойми, нас, сирин, слишком мало, а звезды показали – время пророчества пришло. Нельзя было пустить его исполнение на самотек! Как видишь, тактика себя оправдала – Морра жива и едет домой. Если бы не мои соплеменники, ее убили бы, как только нашли! Это секретарь убедил Фирита, что нельзя никому доверять и надо самому удостовериться, что разыскали именно того, кого надо.

Ладно плетет… Вот только в его слова не верится. К чему держать своих людей за много верст от дома, если опасаешься только одного – как бы на тебя не напали? Какое дело нашему корольку до государства Юндвари, если между странами непроходимая для войска Пустошь, много-много верст Диких земель и пара вполне цивилизованных держав? Шпионить только ради пророчества? Ерунда. Не вижу смысла.

Но каков проныра Викки?! Это надо же, столько лет обманывать Фирита и всю рать королевских магов! И как они не вычислили такой лакомый кусочек под носом? Ведь наш король только в одном случае мог оставить в покое сирин – если бы тот добровольно каждые сто лет по фаланге себе отрезал! Да и то спорное утверждение: куда легче сразу весь остов получить, чем по куску выпрашивать. Ладно, вернемся к нашему приятелю…

– Агаи, а Викки колдун? – спросил словно невзначай.

– Как и все сирин, не больше, не меньше, – пожал плечами волшебник, сменив в одно мгновение испуг на веру в благополучный исход разговора.

– И что, он колдует?

– Н-наверное, – неуверенно ответил волшебник и уставился на меня с любопытством. – А почему тебя это так интересует?

Теперь пришла моя очередь пожимать плечами:

– Он столько лет волшебствует под носом у королевских магов, и никто его не обнаружил, а ты поколдовал лишь один раз, и тебя тут же раскусили. Не знаешь почему?

Волшебник зябко поежился:

– Не знаю. Наверное, его учили заметать следы, а меня нет. Отец всегда был чересчур осторожен и считал, что у меня больше шансов выжить, если я буду как все. Он ведь не шпионил, а просто жил среди людей.

Мудрый господин, вот только за сыном недоглядел.

– А как в соглядатаи попал?

– У нас в доме иногда собирались соплеменники и говорили… на разные темы, – покорно ответил сирин.

Понятно, дальше и слушать не стоит. История домашних бунтарей всегда одинакова: пока взрослые занимались словоблудием, мальчишка ловил каждое слово, мечтая о возвращении былого величия своего народа, и грезил подвигами. Страдал, слушая наветы сверстников и не имея возможности доказать правоту. А потом подрос и стал с юношеской горячностью встревать в разговор. И в один прекрасный день или вечер старый приятель отца предложил ему послужить во благо угнетенного народа сирин. А этот молодой лопух со своей проклятой наивностью и идеалами конечно же уши развесил и согласился. И что теперь с ним, спрашивается, делать? Ведь не бросать же их, в самом деле! Вон и девочка замерла испуганным зверьком, слушая нашу перепалку, только глаза полны набежавших слез.

И почему я чувствую ответственность за эту малышку?

А пошло бы оно все в одно место!

– Еще раз соврешь – пеняй на себя, – пообещал я сирин и стал пробиваться к рулю, менять Доро.

Наш проводник со времени появления гонца не произнес ни слова, вероятно, в надежде узнать побольше. Однако у руля парня не оказалось. Пришлось подойти вплотную, прежде чем я увидел учинарку – юноша лежал на дне лодки, сжавшись в комок и прикрывшись перевернутой корзиной, которую мы использовали для пойманной рыбы.

– Доро! – позвал я его. – Ты чего под ногами валяешься?