Книга Подменная невеста клана Волковых - Галина Мерзлякова

этой же машине на месте второго пилота, поймал мой взгляд в зеркале и усмехнулся:

— Зря сомневаешься, Волкова на усиление спецназа иногда вызывают, очень-очень иногда. Не потому что не хотят, потому что им крайне редко делятся.

Пришлось поверить на слово.

Когда мы подъехали к дому Мышкиных, я поймала себя на том, что у меня бешено колотится сердце. Там нас уже ждали. В гостиной, куда провела нас прислуга, сидел сам граф Мышкин, Маша и её телохранитель. На меня Маша смотрела крайне недовольно, думаю, она прекрасно понимала, что подоплёкой нашего сегодняшнего визита стала та относительно милая беседа в кафе, и, честно говоря, сейчас я себя чувствовала не очень уверенно. А что ещё меня сильно напрягало, так это растущий уровень агрессии в мою сторону, с которым я уже не раз сталкивалась. Невольно вспомнилось, что я вполне могу быть тем человеком, который должен был составить пару её подруге в мёртвом виде.

— Не думала я что так всё закончится,— даже не поздоровавшись взвилась Маша. Я смущенно пожала плечами показывая что тоже не ожидала подобного.

— Маша, — одернул ее отец. — Веди себя достойно. Кирилл Анатольевич, чем обязан вашему визиту? Признаюсь, я был крайне удивлен звонку Ярослава Мстиславовича, который сообщил о том, что навестит нас в вашей компании.

— Добрый день, Юрий Александрович, наш визит связан с моей профессиональной деятельностью. У меня постановление об аресте Юрия Ивановича Мышкина по обвинению в четырех убийствах, находясь под влиянием пробуждения.

— Да Юра в жизни никому вреда не причинил— вмешалась Маша и зло уставилась на меня. — Нас с девочками обвинить не удалось, так вы на Юру переключились…

Вот только не успела она закончить свою фразу, как ее телохранитель, до того спокойный, словно не его обвиняют в серьезном преступлении, в этот момент исчез из моего зрения, словно растворился. Глаза снова заволокло красным, я пошатнулась, а Ярослав неожиданно резко дернул меня к себе. Я почувствовала, как по щеке скользнуло лезвие.

Я даже среагировать не успела, да в принципе никто не успел, просто вот меня пытаются убить, а вот несостоявшийся убийца лежит лицом в ковре, придавленный Ярославом.

— Все-таки он пробужденный, — глядя в пустоту, выдала я.

— Юра, как же так?! — заломила руки Маша.

— Да что, черт возьми, происходит?— возмутился ее отец.

— Мы сейчас успокоим Юрия Ивановича и всё-всё расскажем, — пообещал Бурый. Хотелось бы, мне же тоже интересно.

***

….— В смысле я пробуждённая? — возмутилась Маша. — Всё-таки пробуждение сложно не заметить.

— Но тем не менее это так, — ответил Ярослав. — Однако ваше пробуждение прошло, — он замялся, подбирая слова, — не совсем корректно.

— Ярослав Мстиславович, — вмешался в разговор отец Маши. — Думаю, вы должны понимать, что это не та область, в которой можно шутить.

— А я и не шучу, Юрий Александрович, я предельно серьёзен. Поэтому придётся начать издалека. С вашего позволения я немного затрону собственную семейную историю. Одна из моих любимых тётушек безумно мечтает передать титул представителям своей ветви, она искренне считает, что даже то, что во главе клана стоял мой отец, было выдающейся несправедливостью. Одним из способов передать титул своим внукам она видела брак между мной и одной из своих внучек. Причём как обладательница весьма интересного типа пробуждения она понимала, что этот брак вполне мог бы быть. Я не буду углубляться в особенности пробуждения Волковых, но мы очень тщательно подбираем невесту. Наверное, вам хорошо известно, что Волковы никогда не разрывали помолвки и никогда не разводились. Так вот, Лира вполне могла бы стать моей невестой, у неё были к этому все предпосылки, и росла она с уверенностью, что так или иначе станет княгиней. Однако, всё повернулось так, что моей невестой стала Мира, и это пошатнуло мировосприятие Лиры Волковой. Как её тётушка, она не стала ставить в известность клан о том, что пробудилась.

Неожиданный финт ушами, отметила я про себя. Вот уж на кого бы не подумала. Судя по удивлённому взгляду Маши, она тоже не знала, что близкая подруга пробуждённая.

— Так вот, Лира после моей помолвке пробудилась как представитель школы “Прорицания”. Как вы знаете, психика менталистов и прорицателей весьма хрупка, и если отсутствует контроль, то легко можно, — Волков снова замялся, подбирая слова.

— Поехать кукухой, — вставил Бурый. — Что, собственно, и произошло. У Лиры Волковой появилась навязчивая идея: она должна стать княгиней. Неважно как. А в связи с особенностями Волковых единственный способ получить заветный титул — это, как ни странно, убить Миру Александровну Огневу. И как вы сами понимаете, этот способ сопряжён с множеством проблем. Первая из которых — найти убийцу, так как сама Лира убить была не способна.

— Парадокс? — устало потерев переносицу, спросил Юрий Александрович. — Мы ещё разбираемся, — признался Волков. А я почему-то совершенно не удивилась, потому что кто-то планировал мою смерть.

— Так что там с пробуждением Маши, оно-то здесь каким боком? — спросил Мышкин. — Самым прямым. Пробуждение Лиры позволяло ей видеть потенциал в людях. Естественно, я говорю о потенциале к пробуждению. И что самое плохое, не просто видеть. А принудительно его вызывать.

Мышкин на некоторое время задумался, а потом хмыкнул:

— Знаете, я бы посоветовал вам все-таки рассмотреть Лиру Волкову в качестве своей невесты. Замечательное же пробуждение. Скажите, а император в курсе?

— Разумеется, — откликнулся Ярослав. — Как только мы выявили подробности, мы доложили об этом. Подобный тип пробуждения встречается редко и, с одной стороны, может принести Империи большую пользу, с другой — непоправимый вред. Согласно показаниям Лиры, Мария Юрьевна обладала также склонностью к школе иллюзий, её пробуждением должен был быть тип «Приказ». Такие пробуждения обычно проходят очень поздно и имеют весьма лёгкие, необременительные парадоксы, по крайней мере, это то, что было зафиксировано в реестре. Так вот, Лира принудительно вызвала пробуждение, и в итоге был отдан этот самый приказ.

— Но я ничего не приказывала и, разумеется, не пробуждалась, — возмутилась Маша.

— Вам достаточно было в пылу эмоций высказать что-то, что можно было интерпретировать как пожелание