Книга 13 заповедей - Олег Владимирович Мушинский

Он начал складывать бумаги обратно в папку.

- Кстати, последний вопрос, - сказал Антон. - А где я могу найти инквизицию?

Архивариус громко хмыкнул и покачал головой.

- Будет надо, они вас сами найдут, - ответил он. - Это уж вы мне поверьте.

Антон бы ему поверил, если бы откуда-нибудь прямо сейчас вышел инквизитор. Никто не вышел.

- Спасибо, архивариус, - сказал Антон. - Сколько я вам должен?

- Мою работу оплачивает храм, - ответил архивариус. - А добрые советы - за счет заведения. Ими так редко пользуются, что мне просто неудобно брать деньги.

Антон еще раз поблагодарил его и покинул архив. В коридоре все так же капала вода. Лестница на первый этаж была без ковра и шаги на ней Антон услышал заранее. Он тотчас метнулся в самый темный угол и замер там.

Меньше чем через минуту в пятне света появился ведущий Павел. На этот раз без пистолета в руках. Он быстрым шагом прошел к решетке и громко объявил:

- В архив!

Решетка открылась, пропуская его. Антон прислушался.

- Кто-нибудь недавно обращался за документами Каверны? - спросил ведущий Павел.

- Архив открыт для всех, - ответил невозмутимый голос архивариуса.

- Я не спрашивал, открыт архив или нет, - резко бросил ведущий Павел. - Я спрашивал, кто обращался за документами Каверны.

Послышался шелест бумаг.

- Вот вам учетная книга, - ответствовал архивариус. - Как видите, записей нет.

- Конечно нет! Я сам отменил учет обращений по вопросам отдаленных шахт.

- Так и что вы теперь хотите?

Ведущий Павел аж зарычал от злости.

- Я хочу, чтобы с этого момента при любом обращении по Каверне вы немедленно извещали меня, - сказал он. - И никому ничего по ней не сообщать без моего разрешения.

- Для этого мне нужен храмовый запрет, - ответствовал архивариус.

- А что, по вашему, сейчас было?!

- Устное пожелание одного из служителей храма.

- Если вы игнорируете храмовую рассылку, то сообщаю вам, что я замещаю покойного ведущего Марка, который имеет право подписи таких запретов.

- Так напишите и подпишите. Вот карандаш и бумага.

Некоторое время стояла полная тишина, нарушаемая лишь звуком падающих капель. Затем послышалось тихое шуршание.

- Вот, - произнес голос ведущего Павла. - Официальный запрет на все операции с этими документами. Довольны?

- Нет. Но порядок есть порядок. Я подошью запрет к делу.

- И сообщите мне, если кто-то обратится. Немедленно.

- Немедленно, - ответил голос архивариуса.

Лязгнула решетка. Ведущий Павел быстро прошагал по коридору. Антон крадучись двинулся следом, на ходу доставая из поясной сумки пистолет. Он нагнал жреца у лестничной площадки. Кроме них, на лестнице никого не было. Антон, в последний момент вспомнив совет Ланса, взвел курок. Тот сухо щелкнул. Жрец обернулся на звук. Антон наставил на него пистолет. В глазах жреца промелькнул страх, но голос его прозвучал с привычной строгостью:

- Что вы себе позволяете, ведомый?

- Вы еретик, Павел, - заявил Антон, сознательно опустив обращение "ведущий". - Я застрелю вас и с чистым сердцем пойду на каторгу.

На этот раз ему действительно удалось напугать жреца.

- С чего вы это взяли? - с угасающей прямо на глазах строгостью произнес он. - Я не еретик. Нет-нет, совсем наоборот.

- Мне все известно.

Заготовленная фраза сама отскочила от зубов с должной холодностью.

- Тогда вам должно быть известно, что всё, что я сделал - я сделал во имя храма, - произнес жрец, опасливо косясь на пистолет.

- Включая убийство ведущего Марка?

- Это было необходимо, ведомый Антон, - со всей возможной мягкостью, словно бы объясняя сложный урок непутевому ученику, произнес жрец. - Ведущий Марк не просто поддерживал реформацию. Он был ее рупором в нашем городе и сам пошел бы на все, чтобы распространить ее здесь.

- Храм не осудил реформацию, - напомнил Антон.

- Осудит, - уверенно ответил жрец.

Он собрался было махнуть рукой, решительно отметая возможные возражения, но, взглянув на наставленный на него пистолет, предпочел ограничиться едва заметным кивком. Мол, всё так и будет.

- Вы ведь сами горожанин, ведомый Антон, - продолжал жрец. - Вы должны понимать, что все это вольнодумство идет с полей, а они там просто не способны понять всей сути учения Мамоны. Эти реформаторы говорят, что раздвигают рамки учения, но на самом деле они искажают его, - слово "реформаторы" он так произнес, будто сплюнул. - Это они - подлинные еретики. Они тащат эту ересь в города, сбивая с пути истинного наших сограждан. А я, и такие как я, лишь пытаемся их остановить.

В последней фразе прозвучал легкий, но вполне заметный упрек. Мол, для вас же стараюсь, а вы говорите - еретик.

- Вы - инквизитор? - спросил Антон.

- Нет, - ответил жрец. - Я мог бы солгать вам, но