Книга Некромантика по любви - Марианна Красовская

спавших детей. Он всё ещё сомневался, я видела.

— Не нравится мне всё это, миледи.

— Башня неприступна, — напомнила я (как будто мне всё нравилось!). — Пойми, кем бы ни был наш ночной гость… — имя Эрлинга произносить не хотелось. Казалось: стоит только ему прозвучать, и Шарть тут же явится к нам на порог, — если он поймёт, что тут не только беззащитные дети, но ещё мы с тобой — он затаится. Дети — это дети, они лишь сироты, а вот напасть на невесту милорда — это уже совсем другое. Уверена, Эдвин бы тоже придумал что-то подобное. К тому же я переживаю за Фрэя. Он ведь очень плохо переносит замкнутые пространство.

— Вы слишком великодушны, миледи, — очень серьёзно произнёс Миха. — Берегите себя. И будьте поосторожнее с девочкой.

Он развернулся и вышел, больше не сомневаясь. Охранное заклинание башни беспрепятственно его выпустило.

* * *

— Он прав, миледи… — раздался тихий девичий голос у меня за спиной. — Со мной действительно сто́ит быть осторожной.

Валери уже стояла на ногах, оправляя помятое платье. Выражение её исхудавшего бледного личика было очень странным. Тёмные глаза стали невероятно-огромными.

— Валери, я всё понимаю и… — начала было я, сжимая пальцы и пытаясь найти нужные слова.

Говорили мы обе очень тихо. Мальчики ещё спали, а представший нам разговор явно не предназначался для их детских ушей.

— Вы не можете меня понять, миледи. Вы не знаете всей правды. Я действительно виновата! — в её тихом голосе явственно звучало отчаяние.

Я хотела было ей возразить, но девочка снова подняла сразу обе ладони, останавливая меня.

— Вы такая хорошая, леди Адель. Добрая, заботливая. Только наивная очень, — она рвано выдохнула и усмехнулась так горько, что все слова утешения застряли в моём горле. — Это ведь я придумала про Джереми.

— Что ты такое говоришь? — шокированно выдохнула я.

— Понимаете, наша кухарка жила в Липовой долине всю свою жизнь. И она очень болтлива. Да и прежние гувернантки тоже любили сплетничать. Конечно, Джанет сразу же рассказала им все ужасы, которые сама же и придумала. И про историю Шарлотты Эрлинг тоже. Мне стало любопытно — неужели милорд и в самом деле соблазнил бедняжку?

— Тебе только четырнадцать, — прошептала я. — Что ты можешь об этом знать?

— Ой, в приюте и не такое бывало, — не по-детски серьёзно усмехнулась Валери. — Лучше б вам не знать, что творится за казёнными стенами.

Про кухарку и гувернанток Валери говорила с таким явным пренебрежением, что я содрогнулась. Всех этих «бывших» людей темноволосая девочка легко и просто записала в предатели. Как быстр и безжалостен её суд… И себя саму она судит также жестко.

— Но к тому времени, как Шарлотта затеяла всю эту историю, Джереми ещё не родился, — Я взяла себя в руки и выдавила слабую улыбку. — Любой разумный человек…

— Я сказала Шарлю, что Джереми уже почти десять, — спокойно ответила Валери. — Мы встретились возле пруда, познакомились… он расспрашивал меня про милорда и его воспитанников. Лгать совсем не сложно, миледи. Особенно когда кто-то хочет быть обманутым.

Я оглянулась на спящих мальчиков. Не стоило им всё это слышать. От холодного тона Валери у меня по спине бежала дрожь. Девочка действительно совсем не такая, какой я её себе представляла.

— Вы слышите меня, леди Адель? — голос Валери прозвучал раздражённо. Кажется, своим рассказом она рассчитывала произвести на меня впечатление.

— Да, милая, слышу, — рассеянно отозвалась я, подхватывая её под руку и увлекая в сторону, ближе к стене. — И всё равно не понимаю, зачем эта история понадобилась Шарлю.

— Это всё, что вас волнует? — Валери зашипела, сжимая побелевшие кулаки. — Вы даже не спросите, зачем я всем вам врала?

— Я читала письмо, — мой голос звучал спокойно, не выдавая бушевавшего внутри страха и гнева. — На суде говорили, что ты искала свою сестру. Милорд был этим фактом ужасно расстроен. Если бы ты ему сказала…

— Какая же вы всё-таки… — тут Валери явно удержалась от просторечной брани, — наивная! Словно вам и не двадцать!

— Так расскажи мне!

За прочными стенами башни неожиданно загудел сильный ветер. Шумели деревья в саду. Воздушные порывы гудели в трубе водостока. Странно… когда Миха вышел за дверь, на улице ярко светило солнце и никакой непогоды не ожидалось.

Девочка снова вздохнула, на меня подозрительно покосившись. Достойна ли я её тайн? И всё же заговорила торопливо, сбивчиво, спотыкаясь.

Следующие три четверти часа я ощущала себя полной дурой.

Наивная? Это очень мягко сказано. Я была круглой идиоткой. У меня на глазах разворачивалась трагедия, а я ничегошеньки не замечала. Пытаясь разыграть свою партию, Валери крепко попалась в ловушку, став марионеткой в руках взрослого и опытного мужчины.

Именно Валери изводила и гувернанток, и прислугу, хладнокровно убирая лишних свидетелей. Именно она жаловалась кухарке на жестокого и коварного лорда Морроуза, предлагая даже отравить хозяина Крапивы. Джанет Макинтор сначала отказалась, но потом, кажется, задумалась…

План Шарля был прост и даже элегантен: будучи крайне стеснён в средствах и не получив ожидаемого наследства, он давно уже положил глаз на Крапиву и к несметные богатства лорда Морроуза, о масштабах которых в Галлии не слышал только глухой. Несчастная Шарлотта надежд брата не оправдала, её ментальная магия не подействовала на некроманта. План Эрлингов провалился, необученная сестрёнка свихнулась окончательно.

А потом в доме Эдвина появились воспитанники, и среди них — глупая приютская девочка, мечтавшая о любви. Опытному взрослому мужчине не составило никакого труда обаять глупышку. Я слушала Валери, и у меня вставали волосы дыбом. Эти обещания, нежные прикосновения, даже настоящий поцелуй, о котором девочка теперь уже не могла вспоминать без содрогания!

Да он не просто подлец — он настоящий извращенец! Несмотря на то, что рассуждала Валери иногда очень взросло, внешне она выглядела почти ещё ребёнком! Что было бы дальше? Сомневаюсь, что стал бы он ждать совершеннолетия Валери. Но об этом, пожалуй, я промолчу. Ей и без того достаточно.

За абсурдную мысль, что Джереми — сын Шарлотты, Эрлинг ухватился с поистине маниакальным упорством. Он тут же заявил, что Морроуз должен умереть — и тогда любящий дядюшка непременно станет опекуном мальчика. Ловкие стряпчие в Льене решат этот вопрос положительно. А потом, конечно, Шарль женится на Валери, заберёт