Книга По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга вторая) - Вадим Дёмин

В паху остро болело…

И, несмотря на усиленное питание и дополнительный дневной сон, мы, молодые и сильные люди, очень уставали и вечером буквально валились с ног. Ведь для нас никто не отменял занятия по предметам боевой и специальной подготовки. Но ни у кого даже не возникало мысли выйти из парадного расчета. Наоборот мысль, об участии в главном параде страны давала силы справляться со всеми перегрузками.

После нескольких недель тренировок мы с удивлением заметили, что ноги перестали дрожать, а боль в паху исчезла. Элементы строевого шага выполнялись с каждым днем все легче и легче. Пришел автоматизм, и мы уже не думали, что ногу «надо держать» на определенной высоте, спина должны быть прямой. И руки уже не висели как плети, а красиво двигались в такт шагам.

…В 11.25 под резкую дробь восьмидесяти барабанов сводный батальон советских воинов, которым командовал старший лейтенант Дмитрий Вовк, бросил к подножию мавзолея 200 знамен поверженных немецко-фашистских войск. Правофланговым был Фёдор Легкошкур92. Он первым бросил штандарт 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

Воины шли, печатая шаг, в проезде между Кремлевской стеной и Историческим музеем, затем – уже по Красной площади. Полотнища фашистских знамен волочились по мокрой брусчатке. У подножья Мавзолея находились два деревянных помоста. Поравнявшись с ними, бойцы делали поворот направо и с силой бросали на них гордость третьего рейха. С глухим стуком падали древки. Полотнища устилали помост. Трибуны взорвались аплодисментами. Дробь барабанов продолжалась, и перед Мавзолеем росла гора предаваемых позору вражеских знамен. Все! Свершилось!

И с годами не меркнет этот полный глубокого смысла акт, запечатленный в фотографиях, плакатах, картинах, увековеченный в книгах и фильмах.

Руки солдат, которые держали штандарты поверженных немецких дивизий, были одеты в перчатки. Это символический жест, указывал на то, что солдатам противно прикасаться к этим знаменам голыми руками. Затем солдаты бросили знамена на деревянный помост. Это тоже было символично – немецкие знамена не должны осквернить своим прикосновением Красную площадь. После парада перчатки и помост были преданы огню.

Момент, когда особый батальон из двухсот солдат швырнул поверженные фашистские знамена к подножию Мавзолея, запечатлел на пленку фронтовой фотокорреспондент Евгений Халдей. Этот снимок обошел все мировые издания и вошел в учебники истории. А сам Легкошкур стал символом Победы: как потом рассказывали газеты, он – тот человек, который поставил последнюю точку в Великой Отечественной войне.

Через много лет после Парада Победы Евгений Ананьевич рассказывал, как войска, которым предстояло участвовать в Параде, тренировались по ночам. Поначалу вместо фашистских знамен у них были обычные палки. И вот наступило утро 24 июня 1945 года. Солдат привезли на Красную площадь, построили и начали из автобуса вытаскивать настоящие знамена и раздавать по одному. Когда очередь дошла до Легкошкура – ему достался личный фюреровский штандарт.

Как же он негодовал по этому поводу! «И в руки не возьму!» – упирался молодой боец. Даже к командиру с рапортом ходил, чтобы избежать «такого позора». Насилу уговорили: дескать, ты ж счастья своего не понимаешь – у остальных всего лишь флаги, а у тебя именной штандарт!

Была ли это скромность или брезгливость? Скорее, второе… «Он этот штандарт с таким выразительным и искренним остервенением швырнул!» – вспоминал потом Халдей.

Этот символический акт навсегда закрепил в памяти народов великую, всемирно- историческую победу Советского государства и его Вооруженных сил над коричневой чумой.

Сразу же после того как вражеские знамена были брошены к Мавзолею, опять заиграл оркестр. На площадь вступили части Московского гарнизона во главе с командующим войсками Московского военного округа генерал-полковником П. А. Артемьевым. За ним – сводный полк Наркомата обороны, слушатели военных академий и мы, курсанты военных училищ.

Бьют часы на Спасской башне.

Все готово. И сейчас

Величавым, четким маршем

Вдоль трибун пройдут войска.

Строй стоит. Равненье строго.

«Ма-а-а-рш! —

Вдруг слышится вдали.

И пошли, держа сурово,

Флаг коричневой чумы.

Брошен стяг к стене Кремлевской.

Вот и «свиделись» с Москвой,

Те, что реяли над Волгой,

Под Бобруйском, над Невой.

Знать, одна у них дорога:

Кто с мечом в наш дом пришел.

Провалился «Барбаросса»

Сразу видно, кто силен93.

Проходя мимо сваленных у Мавзолея в кучу мокрых, грязных знамен и штандартов врага, я в тот день понял: вот теперь война для меня окончилась!

Я поставил в ней свою жирную точку.

ЭПИЛОГ

С 2016 года наша семья в полном составе принимает участие во всенародной Акции «Бессмертный полк»94. Старшие внучка и внук (10 и 9 лет) – школьники, и они уже хорошо знают, что за война была 75 лет тому назад, кто такие фронтовики, чему посвящен праздник 9 Мая, почему люди несут портреты своих родных, близких, кем был их прадед и за что он воевал? Пройдет несколько лет и мои младшие внучки-двухлетки тоже узнают всю правду о самой разрушительной, самой жестокой и самой бесчеловечной из всех войн на Земле. А пока они гордо несут портреты своих прадеда и прапрадеда, высоко подняв их над головой.

– Максим, – спрашиваю я у внука с целью «проверки, – а какой сегодня праздник?

– День Победы! – четко отвечает первоклашка.

– А еще?

– День рождения нашего дедушки?

– Правильно! А почему люди несут эти фотографии?

– Они погибли для нас!

– Ты хотел сказать «ради нас»? – деликатно поправил я внука. Я прекрасно понимал, какой смысл он вкладывал в свои слова – просто он еще путался в предлогах.

– Ну да, ради нас!

– А мы поедем к дедушке на могилу? – задает встречный вопрос Максим.

– Конечно поедем! Как всегда!

Посещать могилу нашего отца, дедушки, прадедушки в этот святой для всех нас день, на протяжении тридцати лет является нашей семейной традицией. Сразу же после демонстрации мы едем на кладбище, где похоронен мой отец. Как когда-то мои малолетние дочери клали цветы на гранитную плиту, а мы рассказывали им, кем был их дед, так и наши внуки каждый год с нетерпением ждут этого момента. И я знаю, не станет нас, мои дети будут рассказывать это своим внукам, а те далее, передавая эстафету по цепочке, потому что память должна жить как можно дольше.

Народ, забывающий своих героев, обречен на вымирание. А вычеркивающий их из своей памяти сознательно – уже умер. Плохо быть «Иванами, не помнящими родства», а людьми, вырывающими страницы из книги Бытия – подло и непростительно не только по отношению к тем, кого УЖЕ нет рядом с нами, но прежде всего к тем, кто ЕЩЕ не родился! Нельзя будущее поколение лишать прошлого!

Невозможно разорвать нить, связывающую наше сегодняшнее с прошлым, нас с нашими предками. И даже если это сделать, а потом заново связать, то на месте разрыва образуется узелок. Эту нить нельзя будет продеть в угольное ушко. В этом месте будет трагический разрыв поколений, нарушится родовая связь между прошлым и будущим, потому что без памяти прошлого нет будущего. Кто стреляет в свое прошлое, тот убивает прежде всего его в себе, а потому он не имеет будущего. Вот о чем должны помнить все мы.

Историю нельзя переписать. Нравится что-либо нам в ней или нет, но это – свершившийся факт. События произошли. Они имели место быть! Их можно объяснить, назвать выдающимися или глупостью, но не отрицать! Само по себе отрицание научно доказанных произошедших событий прошлого ставит под сомнение право истории считаться наукой. Фальсификация или умолчание не имеет ничего общего с правдой, наукой.

К сожалению, сегодня мы встречаемся с «историками», которые «интерпретируют» исторически доказанные события «по-новому», попросту перевирают их, переворачивая «с ног на голову». С точки зрения здравого смысла делать