Книга О чем говорят кости. Убийства, войны и геноцид глазами судмедэксперта - Клиа Кофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через пару дней история повторилась: тот же патологоанатом приступил к работе над своим первым телом за день, и тут в прозекторскую ворвался парень из отдела вещдоков. Тут я подумала: «О нет, нет, только не снова». Оказалось, что в этот раз тело было разрешено к вскрытию, но патологоанатом опять нарушил установленный порядок уведомления. Меня начал немного раздражать этот патологоанатом, потому что он вывел из себя человека из отдела вещдоков, и тот еще примерно час кипятился – мол, его отделу не дают нормально работать. Вошел Эрик, и мы тут же устроили совещание с этим парнем, его руководителем, Эриком и мной, чтобы навести порядок в процессе передачи тел на вскрытие. А тот патологоанатом все не уходил и стоял за дверью, время от времени спрашивая:
– Могу я уже начать работать с этим телом, или вы мне дадите другое?
Эрик, решив отвлечься от происходящей в комнате дискуссии, дал своему патологоанатому отмашку продолжать. И тот начал проводить вскрытие, – в совершенно дикой спешке, которая не могла быть вызвана ничем другим, кроме предшествовавшим нервным напряжением… И тут в морге отключили воду. Ха! Я не могла поверить в это: патологоанатом решил запустить систему с пинка, но он не знал, что, хотя это выглядит как обычный морг, это – морг ООН. Не пытайтесь обойти систему – она вас остановит! Весь морг был закрыт на несколько часов, но этот перерыв позволил нам успокоиться. И как только проблема с распределением тел для вскрытий была решена, мне наконец начало нравиться мое положение заместителя начальника.
Глава 22
Духовная поддержка
Рабочие процессы в морге удалось наладить, а я потихоньку начала готовиться к отъезду, решив заблаговременно обучить двух ассистентов-антропологов обращаться с одонтограммами. Составлять одонтограммы нужно было постоянно – у многих трупов зубы имели следы стоматологического вмешательства. Ассистенты сначала изучили методичку Патрика, затем какое-то время помогали мне в составлении одонтограмм и наконец сами начали заниматься этим, а я только проверяла их работу. Одной из моих учениц была Сэм Браун, ассистент антрополога из Британии, которую недавно перевели в морг с полевых работ. Она продемонстрировала прекрасные способности в анализе зубных рядов и могла с первого взгляда определить даже синтетические пломбы (которые по цвету практически не отличались от натуральных зубов). Другой ассистент синтетические пломбы замечал плохо, он лучше видел золотые пломбы и мосты. Сэм заполняла одонтограммы четко и разборчиво – это было особенно важно, поскольку Комиссия по жертвам копировала их для себя и использовала затем при идентификации, в то время как на одонтограммах другого ассистента часто встречались исправления и помарки, а также пятна от физиологических жидкостей из исследуемых тел. Кроме того, Сэм легко справлялась с помехами в виде фрагментов мягких тканей или мозгового вещества на образцах, что часто имело место на этой работе.
Моргу по-прежнему требовался второй человек, свободно владеющий техникой составления одонтограмм, чтобы подменить Сэм при необходимости, но по крайней мере в ее смену я смотрела на людей в отделе антропологии и чувствовала, что корабль идет плавно, все матросы на своих местах: Шуала так быстро разбиралась со скелетами, что у нее хватало времени отдохнуть; Шерил заботилась о коллегах и помогала разбираться в некоторых тонкостях при оценке возраста по ребрам; Сэм одновременно составляла три одонтограммы. К концу дня все задания были выполнены, наша эффективность достигла показателей, позволяющих Эрику расслабиться, а мои телефонные переговоры с Хосе Пабло стали похожи на психотерапевтические сеансы, на которых он жаловался мне на адскую жизнь. Моя жизнь вне морга стала настолько рутинной, насколько это было возможно. По мере того