Книга Летнее предложение - Ви Киланд

не знаю какой.

– Пожалуйста, смотрите. А я пока займу ваших песиков, если вы не против. – И продавщица показала мне на стеклянную стену цветочного охладителя, за которой на полках были выставлены самые разные композиции. – Это все готовые букеты, – добавила она. – По вашему желанию мы можем составить композицию в соответствии с одним из этих образцов – из любых цветов и в любой цветовой гамме. Если хотите купить вашей маме что-то особенное, мы готовы собрать композицию на заказ – у нас для этого есть флорист-дизайнер. Правда, на это обычно уходит два-три дня, поэтому чаще всего их заказывают к знаменательной дате – к юбилею, годовщине свадьбы и так далее…

Я покачал головой.

– Я просто хотел порадовать маму и… поблагодарить ее за то, что она до сих пор терпит мои выходки.

Продавщица улыбнулась.

– Что ж, это тоже хороший повод. Там, возле кассы, лежит айпад с фотографиями, которые подскажут, какие композиции заказывали у нас клиенты. Там есть отдельная база данных со смешными и трогательными посвящениями в стихах и в прозе, которые можно напечатать на сопроводительной карточке.

Я вспомнил рассказ Джорджии о том, как она, когда только начинала бизнес, сама выискивала в книгах подходящие цитаты и выписывала их в тетрадь, которая для удобства клиентов всегда лежала на прилавке. Бегло осмотрев выставленные за стеклом образцы, я потянулся к айпаду. База данных была поделена на тематические разделы, так что ориентироваться в ней было довольно просто. Прокручивая рубрику под названием «Подарки без повода», я натыкался на самые разные – смешные, провокационные и просто банальные посвящения. Одно из них, подписанное именем «Мэгги П.», привлекло мое внимание. Усмехнувшись, я прочитал:

«Иметь близкого друга – все равно, что напи́сать в штаны. Все это видят, но только ты ощущаешь тепло».

Должно быть, это та самая Мэгги, которую я знал.

Какое-то время спустя я перестал читать тексты посвящений и только просматривал имена авторов, надеясь найти что-то, написанное Джорджией. К сожалению, в этом разделе ни одного такого посвящения мне не попалось, хотя в самом конце я наткнулся на цитату из Скотта Фицджеральда. Когда-то Джорджия говорила мне, что его книги она использовала для посвящений чаще всего, – по ее словам, цитаты из произведений этого автора помогали ей лучше понять, что такое любовь.

«Это всегда была ты».

Ф. Скотт Фицджеральд

Я перечитывал эти слова снова и снова. Нет, в эти минуты я совершенно не думал о том, что это и есть тот самый знак, которого я так ждал, но в цитате Фицджеральда несомненно была заключена простая и бесспорная истина. Это всегда была ты – Джорджия. Всегда. И в конце, когда бы этот день ни настал, я не хотел бы оглядываться на прошлое с сожалением.

Похоже, это все-таки был знак свыше.

Когда я снова сел в машину, чтобы ехать домой, я твердо решил последовать совету, который дала мне Джорджия. Я просмотрел свои последние контакты в телефоне, нашел нужный номер и нажал «Вызов».

– Здравствуйте, это Макс Ярвуд. Я хотел бы записаться на прием к доктору Уоллесу…

* * *

Наконец наступил день, на который был назначен благотворительный товарищеский матч между звездами Голливуда и профессиональными хоккеистами. Этот матч я использовал как предлог, чтобы вызвать в Калифорнию братьев, а поскольку мама уже приехала, вся семья оказалась в сборе. Такое теперь случалось редко – в последнее время мы собирались под одной крышей разве что на Рождество, да и то не каждый год.

Игра начиналась в семь вечера, поэтому свою новость я планировал сообщить всем за завтраком, однако в то утро я снова проснулся с сильнейшей головной болью. Меня это не удивляло – последние дни были достаточно напряженными и стресс начинал сказываться. Чтобы справиться с болью, я принял несколько таблеток «Мотрина», а свое объявление отложил до обеда.

Когда доставили заказанные мною сэндвичи и салаты и все расселись за столом в гостиной, я слегка откашлялся и начал:

– В общем… раз уж мы собрались все вместе, я хотел сообщить вам одну важную новость…

– Собираешься объявить нам о своей нетрадиционной ориентации? – перебил мой брат Уилл, откидываясь на спинку стула. – Я давно догадался.

– Что? – Я слегка растерялся. – А-а, нет…

– Если ты намерен предложить нам сделать ставки на итог матча, тогда иди к черту! – перебил Тейт. – Если, конечно, не хочешь стать единственным игроком, который начнет сегодняшнюю игру без зубов и с подбитым глазом.

– Надеюсь, речь пойдет не об очередном громком секс-скандале с харрасментом, – заметил Итан.

– Компрометирующая видеозапись, – согласно закивал Люк. – Я уверен, дело в этом. Макс наконец доигрался. Давайте послушаем, может, ему можно как-то помочь – все-таки он наш брат. Я бы не хотел, чтобы порноролики с Максом в главной роли появились в новостях.

– Вы что, сбрендили? – растерянно спросил я. – Какие порноролики?

– Однажды, когда Итан был еще младенцем, я нечаянно его уронила и он крепко стукнулся головой, – поддержала меня мама. – Но у остальных нет такого оправдания. Дайте же Максу сказать!

– Спасибо, мам. – Я усмехнулся.

За столом наступила тишина. Все глаза были устремлены на меня, и я подумал: «Черт! Похоже, это будет не так просто, как мне казалось».

Набрав в грудь побольше воздуха, я сказал:

– В следующий вторник я ложусь на операцию.

Мама была более или менее в курсе моих проблем, поэтому она все поняла сразу. Что касалось остальных, то они уставились на меня в полном недоумении и, кажется, готовы были начать шутить насчет принудительной кастрации (у моих братьев это была дежурная острота).

– Что за операция? Небось, по искусственному увеличению члена? – все-таки не выдержал Уилл.

– Нет, кретин. Это тебе надо сделать операцию по пересадке мозга, потому что у тебя его нет, – огрызнулся я, и мама успокаивающим жестом похлопала меня по руке. – Я решил удалить аневризму. За последний месяц она увеличилась, так что тянуть дальше не стоит. Это может быть опасно.

– О, черт! А как ты себя чувствуешь? Ну, вообще? – спросил Тейт.

– Пока нормально. – Я кивнул.

– А в твоем новом клубе знают? – поинтересовался Итан.

– Пока нет. Завтра утром я сообщу об операции своему агенту. Надеюсь, он посоветует, как наилучшим образом урегулировать этот вопрос.

– А что говорят врачи? Кто будет тебя оперировать? Сколько продлится послеоперационный период? – наперебой спрашивали Уилл, Итан и Люк.

– Давайте поедим, и я вам все объясню, – предложил я.

За обедом я рассказал братьям и матери все, что говорил врач, и ответил на их многочисленные вопросы. Когда поток вопросов иссяк, я извинился и, встав из-за стола, отправился в свою спальню, чтобы принять еще пару таблеток «Мотрина». Запив их водой, я вышел на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.

Кто-то тронул меня за плечо, и я обернулся. Это был Тейт.

– Это что за колеса? – спросил он, кивком головы показывая на пустую упаковку, которую я держал в руке.

– «Мотрин». У меня уже несколько дней болит голова.

Тейт кивнул.

– Это стресс. Со мной тоже такое бывает.

Я залпом допил воду и сунул упаковку от таблеток в карман.

– Сделаешь одолжение?

– С удовольствием. Какое?

– Если что-то пойдет не так и я не… В общем, я хочу, чтобы ты сообщил обо всем Джорджии лично еще до того, как новости появятся в СМИ.

– Все будет в порядке, братишка, я уверен. Но если вдруг… В общем, я обещаю.

– Спасибо. – Я кивнул. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

– Ну а что ты собираешься делать, если все пойдет «так»? Я имею в виду тебя и… Может, ты наконец найдешь в себе смелость взглянуть фактам в глаза и попытаешься вернуть Джорджию? Вернуть ваши отношения?

Я улыбнулся.

– Ты говоришь – «попытаюсь»? Вы меня попробуйте остановите!

Тейт положил руку мне на плечо.

– А знаешь, как распознать настоящее чувство?

– Как?

– Очень просто. Если перспектива провести без Джорджии всю жизнь пугает тебя больше, чем операция на мозге, значит, это и есть настоящее…

Глава 30

Джорджия

Звонок в дверь моей квартиры раздался в шесть утра. Не успела я отпереть замок, как внутрь ворвалась Мэгги.

– Ты уже видела сегодняшние новости?!

На ней были мягкие фланелевые брюки, очень похожие на пижамные, и помятая футболка, на которой не лишенным игривости шрифтом было напечатано: «В – значит Валентин!», но «Валентин» было зачеркнуто и чуть ниже, другим шрифтом,