Книга Особенности национальной учебы - Михаил Алексеевич Ланцов

бы дала фору любому тигру или льву.

И прочее, прочее, прочее.

Илья бил, да присматривался. Выискивал среди этой всей мерзости какое-нибудь интересное существо. В качестве замены лошади.

Нет, конечно, конь у него был славный, даром что мертвый. Но какое-то внутреннее чувство требовало понтов. Конь и у прочих есть. А он — маг смерти. У него и под седлом должно ходить какая-нибудь дивная мерзость. Чтобы сразу плюс сто-пятьсот к убедительности.

Лака «Зов спящих», который он продвигал для верховых существ, потихоньку развивался. Илья после той драки у лагеря перенастроил его на количество. Чтобы побольше толпу «верховых» поднимать. Конный отряд ведь всяко лучше пешего. Так, сразу как забили первого «саблезубого лося» — баса, как их называла карга, он его поднял.

И сразу бросил в бой.

Чуть погодя еще одного поднял, тут же направив в качестве подкрепления.

Когда же вся драка в целом завершилась, а остатки местных чудовищ разбегались, у Ильи под рукой имелось уже восемь баса. Один другого крепче.

Тупые правда.

Вот вообще.

Как бревно.

Дрались славно — на инстинктах. Но мозги как у курицы. Оттого в обычном управлении довольно топорны.

Кроме того — сильные. Очень сильные. Ехать на них, конечно, не очень удобно без специальной сбруи. Илья уже попробовал. Но вот в качестве вьючных животных они вполне себе годились, так как каждый легко на своем горбу тащил добрую тонну или около того.

Жрали много.

Это да.

Порций пять «Насыщения» в день на них требовалось, чтобы поддерживать их состояние, не давать гнить. Притом кольцами пользоваться они сами не могли, ибо тупые. Так что в будущем, вероятно, стоило бы их заменить на каких-нибудь гигантских волков или кошек. Черт его знает, что встретится? Пока же вполне себе годные «лошадки», обладающие очень неплохой ударной силой. Как показала практика, навал с разгона сразу восьми баса — страшен. У них в каждом живой массы сильно за три тонны. Да и скорость он набирал в рывке километров до шестидесяти в час, разгоняясь с таким ускорением, что многим автомобилям фору дал бы.

«Мозгов бы им» — констатировал Илья ситуацию.

А впереди их ждало целое болотце. Небольшое. Глубже, чем по пояс, и не провалишься нигде.

С местными обитателями. Утопцами, в основном. Этакими дикими зомби, адаптированными к водной среде. Слабенькими по отдельности, но сейчас и здесь — вон — сотни три, не меньше. Хотя все равно они погоды сделать не могли…

— А Марийка с нами чего пошла? — спросил Илья, в который раз скосившись на ее довольную морду лица.

— Так покушать. Вишь, какая худая. — улыбнулась карга.

— Смерть, боль и мучения? Это она ест? Я правильно понял?

— Да, — кивнула кикимора. — Ты, конечно, слишком быстро обрываешь существование этих тварей, но обильно. Давиться приходится. Но я без претензий. Мне все нравится. Ты, главное, не останавливайся.

— Выглядит, будто я пригласил тебя в кафе и угощаю деликатесами. Это свидание, что ли?

— Какое еще свидание⁈ — воскликнула Нефтис с явным раздражением.

— Не кипятись, — примирительно произнесла Марийка. — Я кикимора. У меня там, — кивнула она на промежность, — даже ничего нет. Ну какое свидание? Даже в голову не бери.

— Серьезно? — удивился Илья. — Покажи.

Марийка усмехнулась и совершенно равнодушно задрала подол, продемонстрировав анатомию кукольной Барби. Мужчина даже присел. Посмотрел. Рукой пощупал.

— А это чего это? А это как это?

— А зачем мне? — улыбнулась Марийка. — Я же воплощенный дух. Материальная пища мне не нужна. Секс — тоже. Рожать не могу. Это тело — конструкт. В принципе, если очень потребуется, создам половые органы как у живых. Только ни сексуального удовольствия, ни способностей к рождению новой жизни мне не обрести.

— Тогда какой же ты аналог гомункула?

— Аналог не всегда копией. — улыбнулась кикимора.

— А как вы размножаетесь?

— Никак. — развела она руками. — Духи женщин, которые не упокоились, должны последовательно пройти путь через тень и баньши к кикиморе. Сожрав в процессе сонм других духов и прочих обитателей Серого мира. Да и с живыми не церемонясь.

— А дальше? В кого может развиваться кикимора?

— Не знаю. Но пределов нет, если только они не искусственные. И я не теряю надежды измениться еще раз. И еще.

Илья покивал, вспоминая про ограничения лакса и способностей дэва.

— Слушай, а ты не хочешь с нами отправиться? — спросила ее Нефтис.

— И как ты себе это представляешь? — улыбнулась Марийка.

— Ты кушаешь эманации смерти, боли и страданий. Мы в походе постоянно сталкиваемся с кем-то и воюем. И тебе еда. И нам помощь. Твой крик может пригодиться.

— Ты, милая, сама не ведаешь, чего просишь. — возразила Баба Байя. — Кикимора ненасытна. Когда драк нет — она сама станет вас изводить. Камешков в обувь насыплет или еще чего сделает. Рядом с ней кто-то должен постоянно страдать или мучиться.

— А ты как с ней обходишься?

— А я по природе своей могу ее в бараний рог согнуть щелчком пальцев. Оттого при мне без спроса и не озорует. Ну и тебя побаивается. С Хозяином ночи, да еще таким боевитым связываться ей не с руки.

— Ты полагаешь, это мой путь?

— Заигрываешь? — усмехнулась карга. — Если печать накладывала черная Лили, то она могла выбрать путь только своей стихии. Да и не умеет никто кроме Хозяина ночи так силы тянуть. Есть еще парочка путей. Но там все иначе.

— Может, ты подскажешь, где мне бы раздобыть сведения о пути? Тоже хочу все знать. А то как босяк какой-то. Что-то нашел, а сам не знаю, что. И спросить не у кого.

— Так ты правильно идешь. В небесных чертогах купишь у стража. Если они тебя вообще пустят. Кровавый ты… отмыться бы… Хотя вряд ли успеешь.

— Отмыться? Мда. Саргас — тварь. Мог бы и предупредить.

— Зачем? — улыбнулась Марийка. — Он защищал сердце Падмы. Ты его победил и сердце уничтожил… сожрал, то есть. Иначе бы ты не испачкался. Уходя на перерождение святое дело кого-то с собой прихватить. Испачкать тебя кровью и бросить стражам чертогов. Чем не план? Как они поведут себя — вопрос. Но шанс! Шанс!

— А вы знали Падму?

— Милая девочка была. — улыбнулась карга. — Тебе бы в супруги