Книга Стихийная работа - Сол Энденцо

- Да, да. Вытащи нас отсюда, а то они уже собрались и морды у них на диво недружелюбные, - скороговоркой выпалил Герой.

- Как хочешь, - с олимпийским спокойствием кивнул Истэн.

Заклинание перенесло путников на берег какого-то ручья, откуда все еще видна была последняя линия фонарей. За ней все тонуло в ровном свете, но скрежет и грохот металла выдавал напряженную внутреннюю деятельность.

- Что там происходит? – с опаской спросил Герой, поглядывая назад. – Погоня?

- Не совсем. Поле фонарей не ловушка. Это скорее комбинация охранной системы с индивидуальным тренажером. Бешеный алдар, например, здесь три раза в неделю занимается. А насчет шума, - Истэн довольно усмехнулся, - это наш почетный эскорт влип.

- Почетный эскорт?

- Стальные волки врага шли за нами от самого побережья. Здесь они застрянут надолго, а то и навсегда останутся. Станут фонарным удобрением. Их наверняка больше трех, а на поле число охотников равно квадрату числа дичи. В одиночку можно тренироваться почти безопасно, а отряд гарантированно головы сложит. Так что пошли, пока они делом заняты.

- Пошли, - согласился Герой, и вслед за Рукой Судьбы зашагал вдоль ручья. Вода в ручье была переливчато-желтая, глянцевая и непрозрачная, и казалась настолько густой, что Ланту захотелось немедленно это проверить.

- Воду не трогай, - не оборачиваясь, предупредил Истэн. Здесь даже простейшие заклинания забирали столько сил, что его шатало от усталости. – Помнишь, что с Греком случилось? Тоже любопытный был, вроде тебя. Руки везде совал.

- И ботинком не трогай, - вовремя продолжил он. – Считай, что это чистая кислота.

Герой подчинился, хотя странная вода манила, как магнит, и вскоре они без приключений достигли широкой дороги, под насыпь которой, ныряя в трубу, уходил желтый ручей.

- Добро пожаловать в Безвременье, - торжественно провозгласил Истэн, едва они шагнули на асфальт. – Теперь, если очень повезет, мы за миг можем преодолеть многие километры пути. Или проболтаться здесь многие годы, не сдвинувшись ни на миллиметр.

- Это считать везением? – поинтересовался Лант, заметив приближающуюся желтую машину.

- Считать, считать! – Ист махнул рукой, останавливая такси, и они оба сели на заднее сиденье. Место водителя пустовало.

- Поехали, - приказал Рука Судьбы, и машина тронулась с места, постепенно набирая скорость. Казалась, она летит в черной пустоте, и лишь иногда вдоль дороги вспыхивали далекие огоньки. Вдруг Герой почувствовал чей-то взгляд, обернулся и почти в упор увидел желтые пылающие глаза. Огромный черный зверь легкими прыжками мчался за машиной. Лант покосился на друга - он никакого внимания на зверя не обращал. Тем временем тот поравнялся с машиной, сверкнул огненным глазом в боковое стекло, прыгнул вперед и исчез в полете. Лант облегченно вздохнул.

- Скучно ему, - пояснил Ист. – Очень скучно. Согласно его собственной легенде, несколько тысяч лет назад он совершил ошибку и попал на эту дорогу, стал вечным странником Безвременья.

Герой успел хорошенько выспаться и пересмотреть целую подборку снов, прежде чем машина затормозила и остановилась.

- И куда теперь? – поинтересовался Герой, вылезая из машины.

- Туда, - ответил его спутник и наобум ткнул пальцем куда-то в темноту.

- Пойдем, - согласился Лант. – Там ничуть не хуже, чем здесь.

Стая металлических существ летела по ночной трассе, когда на их пути возник широко ухмыляющийся темный зверь. Давно ему не доводилось драться.

Через два часа три оставшихся волка продолжили путь, а зверь Безвременья сидел посреди дороги, с интересом разбирая на части металлические тела.

Надо сказать, Иноходец после этого целый день со мной не разговаривал. Это ведь были его стальные звери. Я, правда, с самого начала предупреждал, что их придется переломать, но он все равно обиделся. Из принципа.

У них сердце, как камень, а слеза, как железо,

И любимые мною с переливом глаза.

Б.Г.

Сад был великолепен, а после ночной дороги представлялся прекрасным вдвойне, едва ли не райским. Первые полчаса Герой оценивал его с чисто эстетической точки зрения, но постепенно сменил позицию на более прагматическую.

- Ист, как ты думаешь, это съедобно? – спросил он, глядя на крупную желтую полупрозрачную грушу.

- Почему бы нет?

- Ну, мне казалось, что на вражеской территории есть и пить ничего нельзя. Мне в детстве читали сказку о Подземном царстве мертвых.

- Ты спрашивал, съедобно ли это, о последствиях речь не шла. Отравиться – это вряд ли, а на заклинание напороться – милое дело. И не забывай о наших милых зверушках. Не советую останавливаться.

- Да, конечно, - вздохнул Герой, с сожалением покидая грушу, и двинулся вслед за Истэном, старательно не глядя на окружающее великолепие плодовых деревьев и виноградных лоз. Получалось с трудом и не очень эффективно. Через некоторое время деревья расступились, и друзья вышли на круглую поляну, посреди которой рос грандиозный многовековой дуб. То есть, Лант счел его дубом, потому что увидел на нем желуди, а Истэн позднее утверждал, что это был ясень и только ясень. Мол, листья на дереве росли типично ясеневые. На самом же деле дерево могло оказаться буквально чем угодно, потому что кроме желудей и листьев беспристрастный наблюдатель мог обнаружить на нем множество всевозможных орхидейных цветов, несколько грецких орехов и пару-другую плодов хлопка. Но разве ж кто станет рассматривать дуб в таких подробностях. Даже если это ясень. На нижней ветви этого чуда селекции сидела переливчатая птица с прекрасным девичьим лицом и пышными каштановыми волосами и что-то напевала. Настолько мелодично, что голос действовал завораживающе, как у Сирены. Хотелось остановиться и бесконечно слушать дивную мелодию, но стоило путникам выйти на поляну, и птица тут же замолчала, глядя на них прозрачными печальными глазами.

- Привет, - проговорила она, склонив голову набок, как часто делают птицы, присматриваясь к чему-либо. – Вы ничего еще не съели?

- Нет, - насторожился Герой. – А что?

- Да так, чистой воды любопытство. Если бы съели – через пару часов стали бы здешними деревьями. А поскольку древесной мудростью вы не обладаете, навек возненавидели бы все, что движется. И насыщали бы свои плоды магией, обращающей животных в дерево, металл и камень. Здесь все такие, весь сад.

- И этот дуб?

- Нет, каштан у меня настоящий. Ну, так на то он и баобаб, - туманно отозвалась она.

- А что здесь делаешь ты? – спросил Истэн. – И почему ты нас предупредила?

- Хороший вопрос, - птица встряхнулась, и они услышали металлический звон – тонкая цепь приковывала ее за лапу к дереву. – Здесь я украшаю сад. Вместо того, чтобы на самой высокой горе Востока ждать конца мира, когда меня позовет Скрипач, и я буду с Песнью Разрушения парить над его головой.