Книга Ничья - Александра Лимова

своих аккуратных ментальных реверансов и моральных пинков Кочерыжкиной. Свалила после того, как, аккуратно ее прощупав, точно удостоверилась, что она не брешет, она в норме и действительно вознамерилась отыметь/поиметь с того, что все считали ее провалом.

Сидя в такси, разглядывая влажные дорожки дождя, расползающиеся по стеклу, по смс сообщив Мару, что все же встречу его в аэропорту, как он попросил. Он прислал мне палец вверх и целующий смайл, когда несколькими часами ранее в ответ на эту его просьбу я ему сообщала, что не совсем уверена, когда именно мы увидимся, ибо у подруги трагедия в личной жизни, я жилетка, бабские сопли и все положенное при таком раскладе у близкого человека. А он просто прислал пару одобрительных смайлов. И с учетом того, что происходило между ним и мной в минувшие пятничный вечер и сутки субботы, это для меня многое значило. Потому что за время его отсутствия наши пошлые переписки скатились в милоту. Оказалось, что все это ми-ми-ми, что прежде у меня вызывало закатывание глаз, вполне себе чувственно, когда оно с тем человеком. Вот там и сердце заходится, и улыбка беспрестанная и хочется любить весь мир. Вечером в субботу, когда меня слегка потряхивало от степени насыщенной, обволакивающей глубины мужской нежности, облаченной в краткие печатные реплики, с очень обширным, ощутимым посылом, Мар написал:

«Сонь, давай остановимся. У меня уже непреодолимое желание все бросить и вернуться. Я не могу».

Поглаживая лежащего рядом мурлычущего котенка, прикрыла глаза, пытаясь урезонить сердцебиение и чтобы перевести все в шутку только начала писать: «седлай белого коня, Брунгильда поднимается в башню», как он отправил окончание своего сообщения:

«Без тебя».

Сбой в дыхании, покалывание в кончиках пальцев, когда раз за разом прочитывала два последних его сообщения. И набирала:

«Я не хочу, чтобы последствия твоих нерешенных дел воровали тебя у меня. Спокойной ночи. Завтра жду. Очень».

«Добрых снов, Совенок».

Пульс как и дыхание не желало урезаться, взглядом ненасытно по строкам переписки на экране, прекрасно понимая, что происходит. Произошло. Хотя, может, в расстоянии дело. Ведь так бывает, что чувства обостряются при таком условии, но надеяться на это было откровенно глупо. Мой диагноз был прост, очевиден и признан в одном так и не отправленном ему смс: «я люблю тебя, Мар». Сохранено в черновиках.

Сейчас, находясь в аэропорту, я едва ли не пританцовывала от нетерпения, безотчётно улыбнувшись при взгляде на табло рейсов, где говорилось, что произведена посадка рейса Мара, дрогнувшими пальцами извлекла пиликнувший оповещением телефон, чтобы прочитать его:

«Лечу».

«Жду, как Хатико не ждал» — честно оповестила я, чувствуя, как снова ускоряется дыхание и сердцебиение.

«Аж сердце прихватило».

Рассмеялась, глядя в экран. Рассмеялась тихо, с перехватом дыхания. Так, как человек ощущающий, что вскоре он прикоснется к вожделенному, долгожданному. Очень важному. И нет, от этого осознания мандраж не унимался, он только все больше возрастал.

Стоя сейчас в зоне ожидания, в кондиционерной прохладе воздуха и ясного освещения рельефного потолка, у меня случился перехват дыхания от прострелившего взбудораженное сознание отчетливое понимание — я знаю, как Мар пахнет. Я знаю, как он любит обнимать — правой рукой поперек спины с массирующим касанием пальцев в месте перехода левого плеча в шею, склоняя голову, всегда так осторожно касаясь губ поцелуем. Он в сексе может входить резко, предварительно удостоверившись пальцами, что я к этому готова, а целует он поначалу осторожно, дразняще, играючи. Нежно и настойчиво. Улыбаясь в этом поцелуе и похищая дыхание и мысли языком и движением губ. Я знаю его движения, я узнаю его запах из тысячи по первым аккордам, и речь не о его парфюме. Я знаю его, его аромат, его поцелуи и сумасводящий вкус его оргазмов, я знаю как он любит обнимать и касаться меня. Мы не виделись чуть более полутора суток. Не касались друг друга… и все равно внутри чувство жажды неистовой. Видеть. Вдыхать. Касаться.

Ощущение будто сразило молнией, когда среди прибывших, сошедших с рейса я увидела его, в легком бежевом пальто, черных джинсах и водолазке. С сумкой через плечо и букетом белых роз в черной бумаге. Встреча взглядов и от того, что там, в глубине карего бархата с поволокой, внутри все задрожало. Я не осознала, что иду навстречу, а когда поняла, то ускорила шаг.

А он бросил сумку на пол, впихнув цветы идущему чуть позади него Тёме и шагнул навстречу, вынуждая сорваться на бег, потому что мне стало жизненно необходимо как можно быстрее сократить расстояние до него. До его тела, до его запаха и прикосновений. И потеряться, когда подхватил и сжал, приподнимая над полом. Вжал в себя, зарываясь лицом в плечо и заставляя тонуть в вихре ощущений от силы его рук, от обуявшего и опьянившего меня запаха, от электрических разрядов под кожей, когда обняла его максимально сильно и тесно, утыкаясь носом в темные волосы, от которых пахло вроде бы знакомым шампунем, но по факту совсем иным. Обнимала его, дышала часто, когда он протяжно выдыхал, приподнимая над полом выше и сжимая в руках сильнее, а сердце ломало ребра. И не только частотой биения.

Суетливый мир вокруг растворялся за кольцом обнимающих рук. Мир был в пределах этих рук и их обладателя, поставившего меня на неверные ноги, чтобы коснуться улыбающимися губами улыбающихся губ, стирая большими пальцами неожиданную влагу на моих щеках.

Немного отстранилась, чтобы вновь уткнуться лицом в плечо, чувствуя согревающие объятия. Забыться в них. Потеряться. Раствориться. И запоздало заметить Тёму, стоящего рядом с Маром и снимающему нас на телефон.

— Салют, бро, — ласково улыбнулся по-пацански приветственно подавая мне руку, и перехватывая мои пальцы, когда пыталась закрыть камеру его телефона. А стоящий рядом с ним приятный шатен, обратив взгляд от меня и Мара на русскую русую борзую, все же убравшую телефон, с улыбкой спросил:

— Давно не виделись?

— День, — улыбнулся Тёма, расцепляя хват своих пальцев на моей ладони, когда протестующе уткнулась лицом в плечо Мара, так и не дотянувшись до камеры.

Третьего прибывшего с Маром и Тёмой свали Стасом, его уже ожидал друг и он, предложив Тёме его подбросить, вместе с ним покинул аэропорт. Я, все еще в кольце рук Мара вдыхая аромат цветов, стояла вместе с ним, зарывшимся лицом мне в затылок, ожидая, когда подъедет ко входу вызванное им такси. Вскоре водитель обозначил, что он на месте и мы пошли к дверям. Мар убрал телефон в карман пальто