Книга Останься со мной навсегда - Валентина Шигина

Он стоял в нескольких метрах от нас в черных брюках со стрелочками, зеленой рубашке и пиджаке, черные волосы коротко подстрижены. Молодой мужчина разговаривал по телефону, не видя нас. Я смотрела на него во все глаза не по тому, что он сразил меня наповал своей неземной красотой, а его красота действительно была не земная, так я думала несколько лет назад.

Я смотрела на него потому, что знала этого человека и могла рассказать вам о нем практически все. Например, у него на правой мочке уха есть маленькая родинка и все считали, что он проколол ухо. Хотя если бы он и захотел его проколоть, то не стал бы этого делать, потому что безумно боится иголок.

Я знаю, что под правой коленкой у него есть длинный витиеватый шрам, полученный в возрасте шести лет от полета с велосипеда. Еще есть шрам, оставшийся после удаления аппендицита. Знаю, что он до смерти боится щекотки и любит, когда его кусают за мочку уха.

Он ужасно поет, потому, что на его ушах потопталось куча медведей, но он очень хорошо танцует. Я знаю, что у него вдоль живота тянется татуировка, высказывание Публилия Сира на латыни BIS VINCIT, QUI SE VINCIT IN VICTORIA, что означает, 'Дважды побеждает тот, кто, одержав победу, побеждает и себя'. Я не знаю, почему именно эта фраза, но то, что он всегда выходит победителем — я знала.

У него всегда теплые руки, даже в самую холодную погоду, а вот нос постоянно мерзнет. Он заразительно смеется и любит обниматься. У него красивые руки с длинными пальцами, которые просто божественно делают массаж.

Вы спросите, откуда я это все знаю? А я вам отвечу, что о своем первом парне и по совместительству первой любви я знаю все. Хотя, правильнее будет сказать, что знала все. Да, о Паше я знала все!

— Что ты? — терпеливо спросил Стас. Он был уверен, что сейчас я сделаю ответное признание, но…

— Я должна идти! — быстро сказала я, и оставила немного ошарашенного таким поворотом событий, Стаса.

'Будущего боятся существа неуверенные в себе.

Прошлого, наоборот, слишком самоуверенные.

Настоящее так мимолетно, что его не успеваешь испугаться.

День Рождение это такой праздник,

Когда собираются персонажи из настоящего,

Вспоминают прошлое

И желают еще лучшего будущего.

Нет никаких оснований бояться дней рождений,

Даже если кто-то заявится из прошлого'

(из одного детского мультфильма)

Часть 2. Привет из прошлого

"Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил"

Ремарк

Наверно, зря я надеялась, что действительно смогу стать по-настоящему счастливой. Неужели счастье всегда будет проходить мимо меня? Какая же я была глупая, когда думала, что, наконец, у меня все наладилось. Сейчас будет еще хуже, я в этом уверена! Ведь говорят, что черные и белые полосы сменяют друг друга и по величине они равны. Тогда почему у меня сплошные черные полосы? И когда же наступят долгожданные белые?

Ведь не просто так Паша околачивался около моего университета. Что ему нужно? Зачем вернулся? Ведь, я только начала по-человечески жить, любить. А потом пришла страшная мысль, действительно ли я люблю Станислава? Если да, то почему убежала? Осталось ли крупица чувств к Аверьянову?

Я же все давно пережила! Тогда почему чувствую себя, как тигр в клетке? С каждой минутой становится все страшнее. Я не знаю, как проживу завтрашний день, я не могу представить, что будет сегодня.

Меня сотрясала мелкая дрожь, руки тряслись, как после многодневного похмелья. Голова начинает кружиться, а из горла пытается вырваться крик. Что теперь будет? Я не хочу видеть его, мне страшно, что увидев Пашу, я пойму, что до сих пор люблю его. А как же Стас? Ведь его я точно люблю! Или не люблю? Как же я запуталась!

Через некоторое время на место страха пришла злость. Какого хрена он приехал? Что ему дома не сиделось? Приперся через четыре с половиной года, и думает, что его тут хлебом солью встречать будут? Кукиш ему! И почему я собственно разнервничалась? А может Аверьянов не ко мне приехал, и мы с ним не увидимся. Он женился наверно, ему все-таки двадцать пять.

У меня есть парень, он меня любит, я его вроде тоже. Блин и слово то, какое глупое — тоже. Я буду с ним, и все у нас будет хорошо, а Паша пусть катится, желательно в преисподнюю! Как же я зла!

Пока я металась по комнате словно заведенная, то не заметила, как обросла небольшой публикой в количестве одного человека.

— Мил, ты цунами изображаешь? — все-таки дал о себе знать брат, подпирая дверной косяк. И довольный он, как кот переевший сметаны.

Я долго смотрела на братца, а потом в порыве чувств я бросилась ему на шею, зная, что Максим меня никогда не бросит и всегда поддержит. Я знаю, что брат поможет мне только словами, но и от слов, иногда, становится легче. Я прижималась к нему сильно, желая раствориться и ничего не чувствовать.

— Что случилось? — Максим поглаживал меня по голове, голос у него был обеспокоенный.

— Максим, он вернулся, — прошептала я.

— Кто вернулся, Милана? — осторожно спросил брат.

— Паша! — проорала я. — Паша! Макс, он вернулся!

И тут я не сдержалась и расплакалась. Максим окаменел, он даже гладить меня перестал, его рука остановилась в районе моего затылка. А я плакала с чувством, слезы лились ручьем. Сейчас я пыталась выплакать то, что не смогла сделать несколько лет назад.

— Откуда ты знаешь? — наконец-то отмер брат.

Теплых чувств к Аверьянову он не испытывал, но и это понятно. В нашей семье никто таких чувств не испытывал, слишком многое мы тогда пережили. И то, что Пашка решил вернуться просто верх наглости. Я бы после такого не вернулась бы, нет, даже не так, я бы такого никогда не сделала.

— Я его видела, Макс. Сегодня около университета. Мы со Стасом гуляли, и я его увидела. Он так изменился, совершенно другой стал. Максим, я так боюсь, что могу столкнуться с ним лицом к лицу. Я такого просто не выдержу, — бормотала в грудь брату. Его рубашка насквозь промокла от моих слез.

— Ты его еще любишь? — осторожно спросил родственник, усаживая меня на диван.

— Я Стаса люблю, — неуверенно ответила я. — А Пашу… я не знаааю.

Слезы вновь потекли, перед глазами, словно пелена появилась. Это очень трудно встретить через столько лет человека, ради которого готова жизнь была отдать. Вот только ему моя жизнь была не очень нужна.

— Милая, давай успокаивайся! Раз ты его не любишь, значит, ты со всем справишься. Вы же со Стасом жит вместе хотели, — Максим пытался меня успокоить.

Честно говоря, от присутствия брата мне становилось и так спокойно, и говорить лишних слов было не обязательно. Просто мне очень хотелось чувствовать чье-то тепло.