Книга Анна К - Дженни Ли

с девушкой, это все же намного лучше, чем украсть машину и деньги, чтобы купить наркотики. Марси, которая работала медсестрой, заметила, что Николас совершенно точно не был под кайфом, когда она видела юношу в последний раз.

Марси снова и снова извинялась за то, что забыла рассказать о визите Николаса, но муж успокоил ее, объяснив, что это ничего бы не изменило. Он был уверен, что, выйдя из квартиры, Николас ринулся прямиком в гараж и сразу отправился в свое далекое путешествие.

Следующим шагом было рассказать матери Дастина о происшествии. Парень проголосовал против этого, напомнив отцу, что они договорились быть теми, кто некоторое время будет тайно заботиться о Николасе. Конечно, ужин по случаю семейного воссоединения прошел хорошо, и было бы печально разрушить восстановившиеся отношения мамы и ее старшего сына из-за этого последнего происшествия.

– Мне очень жаль, Дастин, но я не согласна, – начала Марси. – Я знаю, что, возможно, не имею права вмешиваться, но как женщина, которая собирается стать матерью, я бы в такой ситуации предпочла быть в курсе.

Дастину понадобилось некоторое время, чтобы понять: Марси подразумевала свою беременность. А он-то и понятия не имел, что отец планировал заводить еще детей, но ведь это имело смысл. Марси было около тридцати, почему бы ей не захотеть родить ребенка?

Дастин сердечно поздравил обоих, хотя радостная новость была, конечно, испорчена поступком Николаса.

Голос отца стал решающим, он сказал, что понимает и обоих сыновей, принимая во внимание доводы Дастина, и Марси. Мать мальчиков имеет право знать, но он решил, что лучше подождать, пока у них не будет больше информации.

– Позвони ему, – добавил Джейсон, – посмотрим, ответит ли он. Если Николас скажет тебе правду, будем исходить из этого.

Дастин предпочел бы звонить в одиночестве, но понимал, что отец никуда не уйдет.

Абонент был недоступен, поэтому Дастин просто оставил голосовое сообщение и попросил брата срочно позвонить. Он старался говорить нейтральным тоном, чтоб Николас не подумал, что он зол из-за трех штук баксов. Откровенно говоря, его вообще не волновали деньги, но он был напуган тем, что парень забрал машину. Николас совершил несколько действительно безумных поступков, находясь под воздействием наркотиков, но, насколько знал Дастин, Николас не был под кайфом, когда делал это, и Дастин невольно задался вопросом, не является ли любовь самым сильным наркотиком из всех.

После фиаско с Кимми Дастин взял себе за правило не интересоваться романтическими увлечениями. Во всем этом таилось столько драмы и боли, что он не был уверен, в чем здесь смысл, хотя если б между ними с Кимми все пошло иначе, он, наверное, танцевал бы на улицах и кричал прямо противоположное с каждой крыши.

Дастин подумал о брате, который проедет на угнанной машине несколько тысяч миль ради наркоманки по имени Наталья, и невольно задался вопросом, окончится ли его путешествие разочарованием и крахом иллюзий, как его собственная история с Кимми. В конце концов он пришел к выводу, что каждый должен найти свою правду о любви. Дастин любил брата и хотел верить, что, возможно, эту девушку он и искал всю жизнь, и лишь она сможет заполнить пустоту, которую он заполнял наркотиками.

Дастин уставился в телефон и увидел последнее селфи, которое запостила Лолли. Она и Стивен нарядились на вечеринку как Шер и Джон Уик. Оба были такими счастливыми и красивыми. Более того, они выглядели так, словно их жизни – гораздо лучше, чем у всех остальных. Дастин читал, что у подростков, выросших в эпоху смартфонов, наблюдается тенденция к тревожности и депрессии. Тинейджеры пристрастились глазеть на бесконечный поток фотографий людей, живущих сказочной жизнью. Казалось, единственная причина, по которой надо хоть что-либо делать, заключается в том, что нужно просто выкладывать фотки всех развлечений, которые ты получаешь точно так, как делали Стивен и Лолли.

Но Дастин знал, какая темная изнанка у яркой картинки. Он был в курсе, что Стивен раздавлен недавней изменой матери, и, возможно, у него самого серьезные проблемы с наркотиками. А если последние события что-то значили, он шел по стопам отца, предавая женщину, которой должен был верить. И хотя Лолли удалила пост, где она была в шубе матери Стивена в тот день, когда узнала о «Брэде», Дастин хранил скриншот фото. На самом деле, он вообще не был уверен, почему так поступил. Вероятно, в качестве напоминалки самому себе о многих поразительных чертах человечества. На снимке она была похожа на демона из японского фильма ужасов: глаза обведены черным, макияж размазан, лицо – маска боли.

Фото чем-то смахивало на картину «Крик» норвежского художника Эдварда Мунка, часто упоминаемую в книгах и фильмах. Когда Дастин был младше, он всегда удивлялся, почему это полотно так популярно. Теперь, став свидетелем страданий матери из-за ее старшего сына, измучившись своими собственными страданиями из-за Кимми, страданиями Стивена из-за его мамы, а еще сочувствуя страданиям Лолли из-за Стивена, Дастин понял, почему людям нравится «Крик». Приятно осознавать, что есть и другие, которые страдают так же, как и ты.

Он пролистал фотографии, нашел снимок Лолли и поразился контрасту между Лолли, которую он знал, Лолли, одетой Шер, и Лолли в мехах. Невозможно представить, что это одна и та же девушка.

XXV

В поместье Беа вдоль лужайки от патио, выложенного камнями, привезенными из Шотландии, до японского сада Дзен, спроектированного лучшим в мире архитектором подобных садов (как ни странно, аргентинцем по имени Маноло), раскинулась большая палатка. Причем вовсе не такая, какую обычно используют для свадеб на открытом воздухе или встреч выпускников средней школы. Би арендовала настоящий цирковой шатер в красно-белую полоску, в котором мог легко разместиться танцующий на задних ногах слон.

Войдя туда, Анна почти ожидала увидеть цирковое шоу в самом разгаре.

Шатер разделили на зоны. Справа в центре располагался танцпол в черно-белую клетку, в одном углу возвышалась кабинка диджея, а в другом – бар с полным спектром услуг. В противоположном конце имелся второй бар и гостиная зона с высокими столами и красными кожаными вращающимися стульями. Несколько диванов стояли квадратом вокруг персидского ковра габбе, на котором были разбросаны разноцветные пуфы и марокканские подушки. На низком столике рядом с диванами красовались три кальяна и чаша с травкой, которую «Ливи X2» купили по случаю. По сути, вечеринка предлагала что-нибудь каждому приглашенному.

К полуночи число гостей возросло до сотни. Из-за размера шатра и всего поместья в целом не создавалось ощущение переполненности, и на тусовке царила интимная, расслабленная атмосфера. Стайки ярко одетых людей рассыпались повсюду, но