Книга Акселератор жизни. Слой второй - Сергей Александрович Соколов

ему об этом. — Смех Афанасия напоминал карканье ворона.

— Хорошая шутка, — оценил я благородный юмор князя. — Особенно, когда перед глазами живой пример.

— Это ты сейчас обо мне? — С явной агрессией поинтересовался Боровский.

— О ком же ещё. — С явным вызовом сообщил я, давая понять, что не намерен заискивать. — В общем, такой вариант развития событий меня не устраивает. Проиграем мы оба, а Иоанн победит. Князь Боровский, вы хотите, чтобы император победил?

— Не задавай глупых вопросов! — Афанасия будто калёным железом прижгли. — Разумеется нет! Давай уже! Говори, что ты предлагаешь. Не люблю подолгу лясы точить.

— Это всё упрощает. — Нельзя было не согласиться. — Предлагаю, чтобы мы оба остались в выигрыше, а Иоанн проиграл.

— Можно короче... — Попросил Боровский, довольно быстро успокоившись.

— Необходимо ликвидировать сам прецедент между нами. Я предлагаю вам отменить состязание, и принять покровительство рода Мышкиных. Так вы сохраните себя, свой род, жизни близких, и получите место в совете девяти, который в отличие от княжеского собрания будет обладать реальной властью. Подумайте о всех моментах такого решения.

— Исключено. — Через пару секунд выдал своё решение Боровский. — Этому не бывать.

— Честно сказать, я считал вас более разумным человеком, а вы...

— Ну, что? Говори, князь Мышкин, раз у нас день откровений.

— Жаль, что не оскорблений. — Подметил я, стараясь показать всем своим видом разочарование. — Даже, если каким-то то чудом вам удастся выиграть состязание, то исход предрешён. Не пройдёт и месяца, как против вас будет сфабриковано дело... И под формулировкой "Изменник короне" вы и ваши друзья отправитесь в Магаданскую губернию "изюм" косить или "алмазы" на торфяниках искать. Жаль... Всего хорошего. Считайте, что этого разговора не было.

— А ты мне тут обиду не строй, и не жалоби.

— Обида? Нет, что вы... Я разочарован, не более. Мы бы могли стать хорошими соратниками. Вы мне даже были симпатичны своей прямотой. Очень жаль, что вместо этого вы станете лишь "кирпичиком" в фундаменте моей силы.

— Что за бред? За языком следи, молодой князь... Истощение пройдёт, а вот твои слова останутся в моей памяти.

— Надолго ли? — Изобразив потерю интереса, я демонстративно обратился к Диане вслух. — Ди, мне здесь больше нечего делать. Доставь князя Боровского к ресторану, а мне пора.

— Наглый юнец... — Сквозь зубы процедил Афанасий, и хотел сказать что-то ещё, но золотой блеск в глазах девушки померк, после чего она отрицательно покачала головой.

— Станислав ушёл. — Сообщила Ди, доставая из поясных ножен реликвию.

— Зарвавшийся мальчишка! Мфф... Мфф....

— Не злитесь так. Вы меня немного пугаете. — Сказав это, Диана отпустила меч, который тут же вспыхнул золотым светом, раздаваясь в длину и стороны, зависая в двадцати сантиметрах от земли. — Князь Афанасий, я хотела....

— И ведь какой дерзкий! Похитил меня, средь бела дня! — Не унимался Боровский, не обратив внимания на слова девушки, вероятно не услышав. — Что он вообще о себе возомнил? Смешно... Говорил так, будто уже победил.

— Князь Афанасий...

— А? Ты... — Наконец-то Боровский вспомнил, что он здесь не один. — Чего тебе, девочка?

— Князь, это не моё дело, но почему вы так непреклонно отвергли предложение Станислава? Он ведь как лучше хотел...

— Действительно... Не твоё дело. — Афанасий уняв раздражение, покрутил головой. — Что эта за штука источающая странную силу? Станислав сказал, что ты меня доставишь до ресторана. Где автомобиль?

— Реликвия нас доставит. Сейчас поясню, князь. Мы не поедем, а полетим....

Немного позже

— Удобная причуда... — Неожиданно сказал Афанасий. — И ветер в лицо. Мотоцикл напоминает.

— Только двигатель не рычит. — Поддержала беседу Диана. — Можно было бы побыстрее лететь, но я боюсь. Мне Стас только сегодня показал, как управлять этим артефактом.

— Вот этих подробностей можно было избежать, юная мозель. — Рекомендовал князь Боровский, и помолчав, неожиданно заговорил. — Ответ на твой вопрос... Я хочу отомстить Иоанну за то, что он со мной сделал. И титулование меня "Великим князем", пусть и Петрограда, будет отличной местью. Жаль, что не смогу видеть его лица в этот момент.

— Всего лишь месть... — Тихо произнесла Диана, не поворачиваясь, но Боровский услышал.

— А разве этого мало? Девочка... Ты даже не представляешь, каково это, два десятка лет жить в темноте... Про свою хромоту и обезображенное лицо я даже не говорю. Ещё несколько десятков лет, в лучшем случае, и подойдёт мой век. Иоанн любит устанавливать свои правила, никогда их сам не нарушает, и ненавидит проигрывать. Перед тем, как я уйду, хочу, чтобы он поперхнулся своей злобой, когда будет титуловать меня "Великим князем".

— Значит, вы только по этой причине отказали Станиславу?

— Вот же настырная! — Вновь начал раздражаться благородный. — Конечно же нет! Дело ещё в самом князе Мышкине. Молод он ещё, и зелен... А на целый Петроград претендовать вздумал?! Он амбициозен, самоуверен, заносчив, хамоват....

— Неправда, князь! Стас хороший! Он добрый, чуткий и... — Диана прервалась из-за каркающего смеха Афанасия. — Чего вы смеётесь? Я правду говорю.

— Девочка, ты так говоришь потому, что влюблена в молодого князя.

— Я не... А что? Так заметно?

— Более чем, — Диана не могла видеть, но на губах старого князя застыла добрая, но в тоже время жуткая улыбка. — Может он к тебе хорошо относится, но для меня это не показатель. У меня вообще не хватает фантазии, чтобы представить на такой важной должности двадцатилетнего юнца. Хорошо, что я при всём желании этого не увижу. Кхе-кхе... С вассальной клятвой также ничего не вышло бы. Одно из моих колен не гнётся. О преклонении не может идти и речи.

Диана ничего не ответила, а через десяток секунд секунд реликвия пошла на снижение. Пролетев над посадками вдоль трассы, поворачивая в сторону от дороги, меч остановился возле распределительной подстанции.

— Девочка, хоть я и не зрячий, но моих способностей хватает... — Афанасий замолчал от растерянности, удержав равновесие, когда меч принял свою обычную форму.

В следующий момент мужчина зашипел от нестерпимой боли. Князь Боровский был отнюдь не изнеженным, но его стойкости хватило лишь на несколько секунд, после чего он потерял сознание от боли.

Десять минут спустя

—