Книга Войны России за Украину. От царя Алексея до Екатерины Великой - Андрей Дикий

Кроме того, при переходе (в период Руины) отдельных старшин с Правобережья на Левобережье они получали от гетманов универсалы на земли, «соответствующие их рангу», хотя «ранга» никакого на Левобережьи они и не занимали. Население этих земель было обязано — «послушенством». В гетманство Самойловича было роздано немало таких универсалов, на основании которых потомки этих старшин владели имениями до самой революции 1917 года.

Наследник Самойловича — Мазепа не только продолжал раздачу универсалов на имения и требования «послушенства», но (после более чем полувекового перерыва) ввел барщину («панщину») — обязательство бесплатно работать на владельца имения. Вот что пишет о введении Мазепой барщины его поклонник сепаратист Грушевский: «в Мазепиных универсалах первых лет XVIII столетия (1701 г.) признается законной барщина — два дня в неделю, а кроме того, налог овсом даже для крестьян, которые жили на своих собственных грунтах (землях)». («История Украины» изд. 1917 г. стр. 366). Как видно, начало закрепощению украинцев положено вовсе не «москалями» и Екатериной II, как утверждают сепаратисты, а украинским гетманом в пользу украинской же старшины. До 1708 года ни одного помещика великоросса на Украине не было. Только при Скоропадском несколько сподвижников Петра (Меншиков, Шафиров, Головкин) получили имения на Украине. Так постепенно, уже в первый период гетманства, начали создаваться помещики из своей же старшины. Русское правительство, вмешательство которого во внутренние дела Малой России в тот период было минимальным, этому явлению не препятствовало, но и не содействовало. Нигде в архивах не сохранилось данных о том, что оно к этому вопросу вообще проявляло какой-либо интерес.

Во второй период гетманства (1708–1764), особенно при Скоропадском, процесс превращения старшины в «малороссийских помещиков» и ускорился, и расширился. В этот период старшина приобрела особенную силу и влияние, которые она использовала для укрепления своих социальных позиций и закрепления их за потомством. Еще при Мазепе было установлено почетное звание «бунчуковых товарищей», не связанное ни с получением жалованья, ни с исполнением каких-либо должностей, кроме присутствия, да и то необязательного, при гетманском бунчуке (знак гетманского достоинства) во время разных торжеств. Звание это давалось потомкам выдвинувшихся старшин, как бы сопричисляя их к высшему, правящему и владеющему «маетностями» (имениями) сословию. Количество этих «бунчуковых товарищей» во весь второй период неуклонно и быстро росло, и к концу гетманства Разумовского было уже множество этих «бунчуковых товарищей» и их потомков, то есть помещичьих семейств. Кроме того, аналогично «бунчуковым товарищам» в полках было установлено так же щедро раздаваемое звание «значкового товарища».

Создавшееся таким образом высшее сословие строило свое материальное благополучие на обширности своих маетностей и числу обязанных им «послушенством» крестьян-посполитых. Больше на числе посполитых, чем на количестве земли, которая тогда особой ценности без рабочих рук не представляла.

В связи с этим старшина всеми мерами препятствовала переходу посполитых в казаки, что было обычным явлением в первый период гетманства, а кроме того, старалась перечислять казаков в посполитые и требовать от них «послушенства».

Сопротивление населения этому постепенному затягиванию на его шее петли крепостного права жестоко подавлялось старшиной, в руках которой находилась власть. На этой почве в широких народных массах росло и крепло недовольство против старшины, которая постепенно возвращала ненавистный социальный порядок времен польского владычества.

Русское правительство эти настроения хорошо знало и нередко одергивало чересчур рьяных новых помещиков, выступая в защиту их «посполитых» (Указы и инструкции Петра, директивы «решительных пунктов»). Во время восстания Мазепы настроения эти сыграли не малую роль, и население не захотело поддержать своего гетмана, вводившего «панщину», а встало на сторону России, защищавшей их от новых помещиков старшины. Даже сепаратистические историки не отрицают того, что народные симпатии были не на стороне Мазепы, объясняя это недостаточно развитым сознанием «украинской обособленности» от «москалей».

В результате этих социальных расслоений к концу гетманского периода (1764 г.) все Левобережье было густо покрыто наследственными «маетностями» старшины и ее потомков, исчислявшимися иногда десятками тысяч десятин земли и тысячами дворов «посполитых». Произведенным при Екатерине II «Генеральным размежеванием» земли эти были закреплены за новыми помещиками.

Но кроме помещиков и их «посполитых» оформились и другие, весьма значительные группы земледельческого населения. Это были казаки и бывшие «ранговые посполитые», позднее «государственные крестьяне».

Первые — казаки, как до, так и после упразднения «малороссийского казачества» (конец XVIII века) были свободные земледельцы-собственники, никогда никому никаким «послушенством», а тем более «панщиной» обязаны не были и да самой революции 1917 года имели свое казачье самоуправление и свои казачьи земли и угодья. Иногда они жили своими отдельными селами и хуторами, а очень часто, в больших селах, в особенности в одном и том же селе, жили и казаки и крестьяне. В таком случае в одном и том же селе были как бы две самоуправляющиеся единицы — «общества»: казачье и крестьянское. Каждое «общество» выбирало своего «старосту» и сельскую полицию — «десятских» и «сотских» и отдельно, от своего «общества» сносилось с представителями государственной власти. Как правило, казаки были более зажиточны, чем крестьяне, хотя в бытовом отношении между казаками и крестьянами никакой разницы не было.

Во многих уездах Черниговской и Полтавской губерний (Гетманщины) казаки составляли большинство земледельческого населения.

Наконец, третья часть земледельческого населения — это «государственные крестьяне». Как и казаки, они жили или в отдельных селах, или смешанно с казаками и так называемыми «частновладельческими» крестьянами, образуя с последними «общество крестьян» данного села.

«Государственные крестьяне» — это бывшие «посполитые», не захваченные старшиной в свое частное владение. При Польше они принадлежали «Короне» или крупным магнатам; во время Гетманщины — гетманскому и другим «рангам»; после упразднения гетманства — Российскому государству, по отношению к которому и несли разные повинности, причем барщина заменялась денежным налогом.

Таким образом социальная структура Левобережья к концу XVIII столетия приобретает следующий вид: высшее сословие — старшина и их потомки, фактические помещики; крестьянско-земледельческая масса (люди физич. труда) — три перечисленных выше группы: казаки, государственные крестьяне и частновладельческие «посполитые» — крестьяне; городское население — мещане-ремесленники и торговцы; живущее и в городах и в селах духовенство. Пролетариата, людей, живущих продажей своего труда, почти не было. Помещики в наемной рабочей силе не нуждались, так как имели даровую; фабрик и заводов почти не было; ремесленники в большинстве были кустари-одиночки; только торговцы нуждались в наемной рабочей силе, да и то в ограниченных количествах.

Формальным завершением этого сложившегося социального порядка была «жалованная грамота» Екатерины II (1781 г.), превратившая старшину и их потомков в «потомственных дворян Российской империи». Согласно этой грамоте вся бывшая старшина была уравнена в правах с дворянами остальной части России, получила свое сословное, дворянское самоуправление (выборы губернских и уездных предводителей дворянства), и роды их были записаны в дворянские «родословные книги» соответствующих губерний (Черниговской и Полтавской). Зависевшие же от них крестьяне-посполитые одновременно с этим превращены в их крепостных крестьян.