Книга Безмолвие - Тим Леббон

Хью должен был в это верить. Больше верить было не во что.

На протяжении последних пяти дней Хью наблюдал за одним конкретным веспом. Весп сидел в ветвях молодого дуба у дороги, ведущей к коттеджу, метрах в тридцати за стеной. Сперва Хью решил, что существо, прижавшееся к стволу дерева, мертвое. Однако за пять дней он не заметил никакой перемены в позе веспа, его положении и окраске. Определенно, если бы весп был мертв, за такое время он упал бы, свалился на землю, начал разлагаться. Хью каждый день внимательно изучал существо, убеждаясь в том, что оно остается таким же.

Хью наблюдал и за другими веспами. Они продолжали пролетать мимо, и Хью старался определить, в каком направлении они летят и связано ли это как-нибудь с погодой и временем суток. Когда появилась передовая волна веспов, все они летели в одном и том же направлении – прочь от тех мест, которые они уже разорили, вперед к нетронутым, вероятно, привлеченные новой добычей, а может быть, повинуясь захватническому инстинкту пчелиного улья. Сейчас же Хью видел только беспорядочное мельтешение. Сначала это его раздражало, однако теперь и в самой беспорядочности начинал проявляться какой-то общий рисунок.

Были веспы, охраняющие яйца, отложенные в трупах.

Были веспы, которые сидели неподвижно в ожидании чего-то такого, что заставит их сняться с места.

И были веспы, которые охотились.

Хью до сих пор не мог определить никаких внешних признаков, по которым одних можно было бы отличалить от других. Увиденное позволяло сделать вывод, что отложенные яйца охраняют взрослые особи, но других закономерностей не было. Из тех, кто летал, некоторые веспы были маленькими, вероятно, недавно вылупившимися, в то время как другие казались взрослыми. Также Хью не мог различить пол. Те веспы, что предпочитали сидеть и ждать, были всех размеров. Возможно, их жизненный цикл настолько ускорился, что у них не было времени учиться и приспосабливаться, поэтому привычки веспов, охраняющих кладку, передавались молодняку. Хью не знал. Он не знал о веспах так много, что это вызывало у него ужас.

Эти существа перевернули с ног на голову все, что, как ему казалось, он знал о живой природе. Как правило, животные существуют в сбалансированных экосистемах, однако в веспах не было ничего, что говорило бы о равновесии. Они пожирали любую плоть, от крошечных птичек до здоровенных коров. И просто так получилось, что люди стали для них самой распространенной едой. Стремительное распространение веспов и их жуткая плодовитость должны были плохо сказаться на их выживаемости в качестве биологического вида, поскольку их разрастающаяся популяция скоро начнет голодать ввиду резкого сокращения источника пищи.

Быть может, в той пещере в Молдавии и существовало какое-то равновесие, однако веспы, вылетев на дневной свет, его нарушили.

И даже если веспы со временем погибнут – умрут от голода, станут жертвой какого-нибудь заболевания, будут уничтожены специально сконструированным вирусом, – что будет с оставшейся после них экосистемой? Определенно, природе нанесен невосполнимый ущерб. Целые популяции диких животных на грани исчезновения, еще больше пострадали домашние животные, как правило, находившиеся на ограниченном пространстве. Гибель коров и свиней будет означать отсутствие пищи для оставшихся в живых людей. Резко сократившееся число птиц приведет к массовому увеличению количества насекомых. Равновесие природы уже нарушено, возможно, катастрофически. И если веспы когда-нибудь все-таки перемрут, мир, оставшийся после них, будет совершенно другим.

Подняв бинокль, Хью снова направил его на сидящего на ветке веспа. Существо до сих пор так ни разу и не пошевелилось. Его щупальца распластались вдоль ствола дерева, тело лежало на ветке, крепко обхватив его короткими ножками, вонзив когти в кору. Быть может, весп спал, а может быть, это было что-то вроде зимней спячки, состоянием сонливости, вывести из которого его мог только шум еды.

Существовал только один способ это проверить. Хью уже наблюдал реакцию кладки яиц в пивной на камень, брошенный в машины. Яйца также ждали, когда свежая добыча приблизится и по неосторожности произведет шум. До сих пор Хью не решался раздражать веспов рядом с домом, опасаясь, что те каким-либо бесшумным сигналом привлекут сюда новых тварей. Но сейчас надо было взвесить осторожность с необходимостью разузнать больше. Возможно, настала пора просто выяснить, как крепко спит эта тварь.

Подобрав с земли камень приличных размеров, Хью подошел к стене и швырнул его как можно дальше вдоль дороги. Упав на землю, камень отскочил в тень деревьев, растущих вдоль дороги.

Весп не шелохнулся. Нахмурившись, Хью взял другой камень и кинул его.

Этот камень ударил в ствол дерева чуть выше земли.

Не успел Хью и глазом моргнуть, как весп, расправив крылья, свалился вниз и вцепился зубами в кору. Хотя до животного было больше тридцати метров, его резкое движение заставило Хью вздрогнуть от неожиданности, сердце гулко заколотилось у него в груди. Весп не двигался в течение нескольких дней, но один-единственный громкий звук мгновенно оживил его.

Хью попятился назад к дому, внезапно охваченный желанием быть поближе к укрытию. Он заметил свыше двадцати веспов в поле за стеной, а четыре сидели во дворе коттеджа. Два на деревьях, два на крыше. Все они находились здесь по меньшей мере целый день. Внезапно Хью показалось, что за ним следят. И ему угрожает неминуемое разоблачение.

Еще три веспа подлетели к созданию, кусающему ствол дерева, отвечая на пронзительный призыв, который Хью не мог услышать.

Прижавшись к стене коттеджа рядом с дверью, Хью снова поднял бинокль и повел им слева направо, по деревьям, вдоль дороги и дальше в открытое поле, ведущее к холмам.

И увидел лицо.

Застыв, Хью стал всматриваться, ожидая увидеть причудливый изгиб ветки или камень, или какую-нибудь другую оптическую иллюзию, которую он принял за человека.

Но, наведя резкость, Хью увидел, как из неровности в земле появился «преподобный».

А у него за спиной стояли «притихшие».

* * *

– Бояться ничего не надо, – прошептал Хью.

Но он видел, что Элли встревожена. Она уже встречалась с этим человеком, видела своими собственными глазами, что он сотворил с собой; «преподобный» уговаривал ее присоединиться к его пастве. И то обстоятельство, что сейчас викарий был здесь, означало, что он пришел за ней. И теперь он был уже не один.

– Что будем делать? – спросила Келли. Схватив ружье, стоявшее у двери черного входа, она нянчила его в руках. Ружье выглядело неуклюжим, не к месту.

– Я схожу к нему, – сказал Хью.

– Я пойду с тобой, – решительно заявила Линна.

Джуд ничего не сказал, прижимаясь к ней, давая защиту и обретая защиту.

– Нет, – сказал Хью и тотчас же заметил выражение лица своей тещи, поджатые губы, склоненную набок голову, и понял, что в этом споре ему не победить.