Книга Предиктор с Зеи. Том 1 - Алексей Рудаков

Быстро проглотив свою треть, Игорь, тщательно подтёр хлебом остатки подливы и, закинув сочный мякиш в рот, откинулся на спинку стула испытывая блаженное чувство сытости, за которым уже кралась дремота.

– Рад, что вам понравилась моя стряпня, – Мороз, так же вычистивший свою часть тарелки, сделал глоток пива из небольшой кружки, той самой, которую Тея определила как детскую: – Прошу прощения, но вынужден напомнить об оплате.

– Оплате? – Разлепив слипавшиеся глаза, Игорь недоумённо посмотрел на него: – Но ведь вы же говорили – бесплатно?! И еда, и ночёвка?!

– Именно так, – расплылся в улыбке хозяин заведения: – Я о другом. И не подумайте ничего плохого, – он бросил быстрый взгляд на нахмурившуюся было девушку: – Рассказ. Согласно традиции, я могу вас попросить рассказать о себе. Кто вы, откуда и всё такое. Верно, госпожа?

– Не слыхала о подобном, – чуть помедлив, ответила она и пригубив пива – для этого ей пришлось взять кружку двумя руками, продолжила Тея: – Но ничего в этом плохого не вижу. Одно условие, – поставив кружку на стол, она покачала в воздухе пальчиком: – Баш на баш. Мы расскажем о себе, а вы, Мороз, о себе. Идёт?

– Договорились! – Закивал тот и выжидательно посмотрел на Игоря, предлагая ему быть первым.

– Да мне и рассказывать-то нечего, – поёрзав на стуле и промочив горло начал он, прикидывая что можно рассказать. А что нет: – Я – самый обычный человек. Архивный червь, – наконец определившись с легендой, Игорь продолжил уже более уверенно: – Копался в бумагах всю жизнь. Я про то время, – мотнул он головой назад: – До появления здесь. Историк, если так можно сказать.

– Уважаемая профессия, – покачал головой Мороз, и отсалютовав ему кружкой, отпил пива: – Жаль здесь, в нашем мире, с архивами туго. Но – прошу, продолжайте.

– Увлекался походами, стрельбой. Из пистолетов, – про пистолеты, Малов добавил на всякий случай, хорошо помня свои невеликие успехи в стрельбе из Нагана: – И вот, как-то раз, друзья – археологи, с собой позвали. Они могилу древнюю нашли, вот и решили, что мне будет полезно и развеяться и своими глазами на … Ну на то, как всё это они находят. А дальше, – отпив пива, он вздохнул: – Бред какой-то. Бандиты налетели. Наверное, – он пожал плечами: – Решили, что мы клад богатый нашли. У нас же и охрана была. Нам её институт всучил – там, в охране, чей-то родственник был. Ну, по слухам. Вот его тоже решили, выгулять. В общем – стрельба поднялась, крики. Я в стенку раскопа вжался, там какие-то доски были. Помню – они треснули, а потом, – развёл он руками: – Всё. Серый туман и я здесь. Понятия не имею, как меня сюда занесло.

– Бандиты они такие, – покивал головой Мороз: – Да, господин учёный, не свезло вам, – немного помолчав он добавил: – М-да… Тогда ясно, почему Машина тебя в Предикторы определила. Привычка к анализу, и к порядку в мыслях. Не расстраивайся, Игорь. Ничего, что я на ты? – дождавшись кивка, Мороз продолжил: – Здесь весело! Куда как лучше, чем в норке с пыльными бумажками сидеть! – Промочив горло, Мороз повернулся к девушке, ожидая её рассказа, но она лишь покачала головой, намекая, что теперь его очередь.

– Как скажете, госпожа, – усмехнувшись, Мороз откинулся на спинку стула, помассировал лоб и начал:

– Я родился и провёл юность на Бессоне. Планета такая.

– На Бессоне? – Перебил его Маслов, едва не подпрыгнув на месте: – погодите! Я слышал о Бессоне. Там сталь – лучшую в галактике, делают. Верно же, да?

– Да, – во взгляде Мороза читалось неподдельное изумление: – А ты что? Тоже с Бессона?

– Нет, – покачал головой Игорь: – Я с Зеи. Просто читал про Бессон много. Ну – славится он сталью.

– Про Зею, извини, не слыхал. А вот про сталь – да. Это верно, – расплылся в улыбке Мороз: – Наша сталь – это и наше благословление, и наше проклятье, – улыбка угасла: – Мир-фабрика. Заводы, шахты, заводы. Экология – ноль. Без респиратора не выйти. Всё отравлено. Зато – платят там, платили, когда я был, отменно. Как сюда попал, – он хмыкнул: – Как и ты – в смысле не знаю. Я в шахте работал. Вроде обвал был – помню треск над головой и всё. Тут я. В распред-узле, поначалу, конечно. Там меня в маги определили. Магия льда.

– Мороз – лёд, – кивнула Тея, вновь скрываясь за кружкой: – Это…ик. ой…. Логично это. – Чуть покачнувшись на стуле, она поставила кружку на стол: – Эта…ма-астер, – заплетающимся языком, продолжила девушка: – Пиво…ик…отменное. Вы… Ну продолжайте.

– Да, магия льда, именно так, – по лицу рассказчика было видно, что он изо всех сил гонит прочь рвущуюся наружу улыбку: – Ну а дальше, – посерьёзнев, перевёл он взгляд на Игоря:

– Дальше, как у всех. Чуть освоился и вперёд! Я же тоже, вот как ты, рвался к Шпилю. Ледяным магом был, угу. Отсюда и прозвище – верно твоя подру…напарница, говорит. Хотел я мир изменить, – Мороз грустно улыбнулся: – Молодой был, справедливости искал. Мир – весь, чтобы, по справедливости, всё было. И родную планету почистить. Хотел у Машины технологии попросить, что б не загаживали всё вокруг. Да, – невесело покачав головой, он отпил пива: – Дошёл до Шпиля. Это не так уж и сложно. Полез в пещеры. Под Шпиль. Чего так? Почему не вверх? Внизу, если повезёт, можно дворфов встретить, или ящеров. Они, конечно, нелюди, но помогут. Мы им тут, на поверхности, они нам внизу. Вверх лезть, оно, конечно, проще, да и быстрее – иди себе вверх по лестнице, да гадость всякую, что из дверей лезет, морозь. Каждый этаж – почти метр даёт. Сам видишь – короче, поверху-то. Внизу, – Мороз притопнул ногой: – Штольни плавненько вниз идут. Между залами, перепад высот, хорошо если три четверти. Метра. Стандартного, – он снова смолк, промачивая горло: Так что – вверх лезть, оно да. Короче. В теории. Вот только помощи там, если припечёт, негде взять, – он сделал паузу поиграв полупустой кружкой: – Но я о другом. Внизу, в пещерах, там, обычно, по старым штольням идут. Я говорил уже, да. Они почти до Машины пробиты. Кем? – Мороз пожал плечами: – Кто ж знает. Может теми, кто Машину собирал, может кем-то ещё. Принято считать, что по ним части Машины вниз тащили. Потому и перепадов высот почти нет. Ну – тяжёлые они были, упустишь вагонетку и всё. Вагонетки, кстати, остались. И рельсы. Говорят – до самого низа тянутся. Но точно – не знает никто, да и копаться особого желания нет. Да и негде – нет у нас здесь ни архивов, ни мемуаров. Не до них, – вздохнул он: – Выжить – уже приз. Хорошо устроиться – подвиг, – усмехнувшись, Мороз обвёл помещение взмахом руки: – Я – смог. Сам видишь. Так вот. Иду я по штольням, да смотрю – а засечек, на стенах, в залах, что штольни соединяют, всё меньше. На тридцати метрах – все стены исчирканы. Кем? Да такими же как я, как ты. Прошёл штольню, добрался до зала, передохнул – и засечку на стенку. Типа отметился – мол был здесь. Традиция такая. Ну и дальше, по следующей штольне. Так вот. На тридцати их полно. На полусотне – уже меньше. На восьмидесяти – едва десятка два. Я до ста трёх метров дошёл. Как сейчас помню, – Мороз снова приник к кружке, освежая горло: – Посмотрел на стены – а там всего семь, семь, понимаешь, Игорь, всего семь засечек. Ну, свою я поставил, сел к стеночке, смотрю на вагонетку, да думаю – а оно надо? Машина меня не выбрала, – развёл он руками: – Увы. Сотня с лишним глубины – и ничего. Не свезло, – он грустно усмехнулся: – Нет, я мог и дальше двигать – у нас легенды ходят о смельчаках, что и до тысячи, до полутора, доходили. Вот только – а оно стоит? Зачем мне таким неудачникам уподобляться и всем, чего достиг, рисковать?