Книга Шестой знак. Том первый - Александра Лисина

– Мы осмотрели все крыло, миледи – вы были правы: здесь нет ни одного выхода наружу.

– Окна проверили?

– Так точно. На первом этаже их вообще нет, а те, что на втором, не открываются.

– Скверно, – пробормотала я, изображая для возможных наблюдателей глубокую задумчивость. – Чем пробовали открыть?

– Стулом, – позволил себе едва заметную улыбку Вега. А когда я вопросительно приподняла бровь и повернулась к господину Иггеру, тот спокойно пояснил:

– Сперва попытались обычным способом, но не нашли щеколды. Потолкали, однако рама держится за проем мертвой хваткой. Тогда мы разыграли небольшую потасовку, пока решали, кому дежурить у ваших дверей в эту ночь. Пошумели, случайно опрокинули пару столов и заодно швырнули стул, по неосторожности попав им прямо в окно. В итоге стул – в щепы, а на стекле ни царапины. Похоже, какое-то защитное заклятие. Затем мы проверили окно в коридоре – там оказался балкон, куда я недавно вышел прогуляться. Но повреждений и там нанести не удалось, хотя лезвие моего кинжала почти на треть состоит из адарона.

– Тоже ни царапины? – уточнила я.

– Ни единой, – подтвердил господин Иггер. – Хотя я пытался и острием кольнуть, и даже заточку на лезвии рискнул испортить.

– Хорошо, что еще нашли?

– Я думаю, первый этаж, вопреки заявлению Нига, до сих пор нежилой. Слуг там нет – для этого внизу слишком тихо. Ни кастрюля не загремит, ни ведро не грохнет, хотя мы прислушивались очень тщательно. Конечно, не исключено, что там работает еще какое-нибудь заклятие, которое ограждает ваш нежный слух от постороннего шума, но абсолютной тишины даже в этом случае быть не должно: люди же живые – кто-то кашляет, кто-то чихнет не вовремя, у кого-то в животе забурчит. Однако за целый день ничего подобного не было. Так что‚ я думаю, слуги там бывают, но не живут постоянно, а появляются откуда-то еще, когда нам требуются их услуги.

– Почему так решил?

– Единственное помещение первого этажа, смежное с теми комнатами, где бываем мы – это столовая. Там нет окон и дверей, кроме той, которой пользуемся мы, однако строго к определенному времени стол всегда накрыт. Но из всего первого этажа только восточная стена столовой напрямую граничит с помещениями для слуг, так что если предположить, что она с секретом или же используется как некий телепорт, то там должны были остаться следы. Сегодня во время обеда я был так неловок, что просыпал вдоль той стены соль. Проверил через оборот – соль на месте, объедков нет. Проверил еще через оборот – соль тоже исчезла, но следов на полу ни в первый, ни во второй раз не обнаружил.

– А вы уверены, что слуги, обнаружив мусор на полу, просто его не убрали?

– В первый раз я почти сразу после обеда попросил Шунира… это парень из обслуги… прибраться в коридоре второго этажа. Он появился мгновенно, будто только и ждал за дверью, но при этом оставил соль нетронутой, а через четверть оборота снова ушел, опять же никак не нарушив моей «сигналки», хотя я сам видел, как он спускался на первый этаж. Через оборот после обеда, когда мы никого не звали, стол оказался убран, а соль все еще оставалась нетронутой. Но потом исчезла даже она. Причем мы специально караулили в столовой по одному, чтобы проверить, появятся ли слуги в нашем присутствии, и если да, то откуда их надо ждать. Они не появились. Но стоило Дэлу отойти в уборную, как вокруг стола тут же все подмели. В комнатах та же история – пока мы внутри, нас никто не тревожит, пока сами не позовем, но стоило только уйти – как и стул поломанный убрали, и вазы на места расставили, и стол опрокинутый подняли, и никто из нас не успел понять, когда это произошло.

Я озадаченно потерла переносицу.

– А у Нига вы спрашивали?

– Первым же делом, – кивнул командир. – Он ответил, что слуги всегда так работают, чтобы не тревожить покой постояльцев. А насчет первого этажа он уклонился от ответа, сославшись на срочные дела и исчезнув в самый неподходящий момент. Остальных я решил не спрашивать, чтобы не насторожить раньше времени.

– Нига, наверное, я позвала… – задумчиво предположила я, прикрыв ненадолго глаза и переваривая новую информацию. – Что ж, примем к сведению. Хотя, возможно, помещения первого этажа рассчитаны на тех слуг, которых гости привозят с собой и от которых не хотят отказываться‚ даже находясь во дворце. У нас тоже так делают, так что отсутствие людей вполне объяснимо. Тем более когда они все до одного владеют пространственной магией. Кстати, сколько всего нам дали народу в услужение?

– Пятерых, миледи. Две ваши служанки, двое слуг-мужчин и сам Ниг. Кстати, мужчинам категорически запрещено заходить на вашу половину крыла, а женщинам, наоборот, запрещено бывать на нашей. И я за два дня еще ни разу не видел, чтобы они где-то оказались одновременно.

– У них тут существует что-то вроде кастового разделения, – заметила я.

Господин Иггер согласно угукнул.

– Совершенно верно, миледи. Раса одна… за исключением личной охраны владыки, которую мы имели удовольствие видеть в самый первый день… а обязанности распределены строго для каждой категории слуг. И в зависимости от этого прислуга носит легко узнаваемые ливреи: серые, коричневые, бордовые… «бордовые», кстати, имеют наиболее высокий ранг. За исключением, конечно, «черных», о которых я только что сказал.

– Ниг же говорил, что в охране служат «синие», – засомневалась я.

– Все верно: охрана внутри дворца носит синие мундиры и является коарани. Но ЛИЧНАЯ гвардия повелителя – это исключительно люди, и именно они носят те странные брони с эмблемой, которые мы видели у болота. Других людей среди обслуги почему-то нет. А коарани, как я выяснил, все до единого обладают магией. Причем слуги получают от своего хозяина какой-то определенный дар: кто-то готовит, кто-то моет полы, кто-то шьет обувь или одежду… и они почти ничего не делают своими руками. Более того, иметь такой дар – огромная честь, так что они искренне гордятся своими способностями, даже если это – всего лишь умение безупречно драить полы.

Я наморщила нос.

– Не знаю, насколько это энергетически оправдано, но вчера я услышала от повелителя то же самое. Меня это удивило – никогда прежде не слышала, чтобы у нас магами становились, а не рождались. С другой стороны, коарани с рождения предрасположены к магии, так что, может, повелитель на самом деле не открывает дар, а всего лишь задает ему направление. Но при этом вольно или невольно накладывает ограничение на дальнейшее развитие.

Господин Иггер наклонил голову.

– Ниг утверждает, что ограничение накладывается умышленно. И слуги, что удивительно, соглашаются на такой ущербный дар лишь для того, чтобы попасть во дворец.

– Они что, в пещерах живут? – хмыкнула я. – Им податься больше некуда, раз люди готовы на такие жертвы? Здесь нет зим, если я правильно поняла, ливней, извержений вулкана и других стихийных бедствий. Вечное лето, плодородная земля, ровная погода, как на курорте… да скажи кому из наших магов, что его оторвут от этого рая и пригласят во дворец, но только после того, как урежут дар – долго ли простоит тогда Валлион?