Книга Станционный смотритель. Незнамо куда - Григорий Шаргородский

Попытки усилить барьер заняли все мое внимание, заставив застыть на одном месте.

Да и куда мне бежать? Обратно к станции, чтобы разделить муку с дорогими мне людьми? Нет уж, лучше останусь здесь – плохой выбор в противовес еще худшему.

И все же через мучительно короткие промежутки времени я заставлял себя приоткрываться – ведь больше всего боялся того, что тварь оставит меня и вернется к станции.

Как грязная жижа, толчками вплескивающаяся через борт раскачивающейся лодки, чужие мысли заполняли меня, проникая под защиту и становясь уже моими собственными.

А что, если ему нужен только я? Может, если дать себя убить, он оставит в покое моих близких? Может, лучше самому решить этот вопрос, чтобы не ждать и не мучиться?

Не знаю, до чего бы я додумался еще через пару минут, но тут до меня донесся знакомый свист. Я так увлекся ментальными проблемами, что реальные звуки уже казались мне чем-то эфемерным.

Или это глюк, или действительно Чуча. Догадываясь, чего именно от меня может хотеть мелкий шкодник, я резко снял защиту. Все равно мне теперь терять уже нечего. Хуже точно не будет.

Вместе с изрядной порцией ментальной грязи в сознание влетел образ невысоких кустов, которые я уже видел, когда вертелся на месте в безнадежных попытках обнаружить цель.

Недоверие даже не шевельнулось в моей измученной душе, и я, вскинув ставший непомерно тяжелым карабин, судорожно надавил пальцем на спусковой крючок.

Где-то на пятом выстреле ментальное давление исчезло, и до меня донесся явственный страх, дав четкое направление и позволив скорректировать прицел. Практически сразу после этого был всплеск ощущения чужой боли.

Ну, тут даже такой криворукий, как я, попадет. Полтора десятка пуль ободрали почти все листья с куста. Остановить стрельбу удалось запредельным усилием воли. Не знаю, сколько в барабане осталось патронов, но тревожный щелчок затвора так и не прозвучал.

А вот теперь меня охватил азарт, главное, что родной, так сказать, натурпродукт собственного производства.

Ох, как же хорошо!

И откуда только силы взялись? С места я сорвался, может, и медленнее, чем Усейн Болт, но не менее страстно.

Как оказалось, можно было и не спешить. Болотный бегун – а это был именно он – пытался уползти от меня, волоча за собой шлейф своего плаща и безвольно вытянутые длинные ноги. Вблизи стало понятно, что его плащ – это какие-то кожаные крылья, в которые куталось щуплое тельце.

Видно осознав, что сбежать уже не получится – с перебитым-то позвоночником, – эта тварь резко извернулась, и лежавший на плечах воротник вздыбился, обрамляя овечью голову точно так же, как щупальца гремучего льва.

Честно говоря, пальнул я больше с перепугу, чем осознанно, и голову бегуна раскололо как тыкву.

– Ох, – устало шлепнулся я на пятую точку, – опять дед Анджей ругаться будет за испорченный череп.

От несуразности подобных сожалений в данной ситуации меня пробило на нервный смех, который тут же оборвался, когда мимо с паническим писком пронесся Чуча. Зверек нырнул в ближайший колючий куст, а я услышал приглушенный рык.

Япона икебана! Да когда же все это кончится?!

После пережитого появление скального сфинкса и еще одной твари, на воспоминание названия которой у меня тупо не было сил, вызывали не страх, а злость.

Кстати, перечень гостей этой парочкой не ограничивался. Благодаря обручу мне удалось ощутить присутствие еще трех хищников.

Медленно встав на ноги, я с кривой ухмылкой осуществил мимолетную и на первый взгляд идиотскую идею.

Представил себе образ тираннозавра из «Парка Юрского периода» и истошно заорал, пуская весь накопившийся запас энергии через обруч и выплескивая мысленный образ в окружающее пространство.

– Р-ра-а-а!

Мне показалось или из моего горла вырвался обычный человеческий крик, а по лесу пошел гулять уже звериный рык?

Или это какое-то побочное проявление магического дара, или у меня уже галлюцинации на нервной почве.

Но не суть важно, главное, что все, кого привлекли выстрелы и запах пролившейся крови, решили ретироваться, поджав хвосты.

Не уверен, что удастся повторить эту фишку – тут нужен особый настрой, – но сейчас мне удалось впечатлить всю округу. Пожалуй, даже с перебором.

– Упс, – сдавленно пискнул я, когда в ответ на мой крик прилетел до боли знакомый рев. – Сегодня явно не мой день, точнее, ночь.

Со стремительностью скоростного поезда ко мне несся единорог, разбуженный аудиоментальными экспериментами. У этой скотины любой испуг тут же перерастает в боевое безумие, и стоять на его пути – крайне опрометчивая идея.

Вполне резонно было бы сбежать куда глаза глядят, но сил почти не осталось, да и смысла не было – бегать с этой тушей наперегонки затея, может, и увлекательная, но совершенно бесполезная. И все же я сорвался на бег, но только для того, чтобы побыстрее добраться до ближайшего ствола.

Как уже было подмечено, баобабы здесь росли хилые. Ну как хилые… тот, который я выбрал, имел метра два в диаметре. Главное, что он был обильно оплетен лианами. Солнышко сюда заглядывало регулярно как минимум на закате, так что на лианах виднелись не только листики, но и цветочки.

Поражаясь своим совершенно несвоевременным мыслям, я полез на дерево. Получалось довольно споро благодаря лианам, по которым было удобно карабкаться. И это очень хорошо, потому что чрезмерно нервная зверюшка была уже близко.

Не особо напрягая свой мозг раздумьями, единорог с разбегу боднул дерево.

Вот тварь! Чуть не стряхнул древолаза-любителя, словно перезревшую грушу. Меня даже отбросило от ствола вместе с лианой, в которую я вцепился изо всех сил. Лиана оказалась очень крепкой и лишь спружинила.

Забыв про усталость, я как паук полез еще выше.

– Ну вот чего ты прицепился?!

Единорог ответил еще одним ударом.

Максимально надежно закрепившись на дереве, я установил контакт с обручем и ощутил степень бешенства животного. Пугать его еще раз точно не стоит.

А если попробовать успокоить?

Перейти от теории к практике мне не дала ожившая рация.

– Домовой Баламуту, прием! – дребезжал в динамике взволнованный голос Гены. – Никита, ты где? Ты живой?!

Очухался наш берсерк и даже снизошел до беспокойства о бестолковом друге. Интересно, как он сумел освободиться? Паковал я его на совесть.

Чтобы добраться до закрепленной на разгрузке рации, пришлось переходить на хват только одной рукой.

– Домовой на связи. Не ори, пожалуйста.

– Ты живой? – с каким-то даже удивлением переспросил Гена.

– Не дождетесь, – в ответ проворчал я. – Ты что, когда-то видел говорящие трупы?