Книга CTRL+S - Энди Бриггс

Рекс отвел глаза в сторону; ну почему ему должно быть стыдно за то, что он так никого и не зарезал?

– Но мы знаем, кто ты такой, Реджинальд Клайн. Подозревался в торговле временем. Это уже немного посерьезнее. Подозревался в посредничестве при торговле секонд-скинами. Ох, сдается мне, что ты пытаешься присоединиться к клубу больших мальчиков. Я имею в виду укрывательство беглецов, находящихся в розыске, – это, конечно, будет высшим достижением в преступной карьере такого типа, как ты.

Рекс выдержал на себе долгий взгляд детектива, а затем, сумев сухо усмехнуться, с невинным видом пожал плечами:

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

Во время ареста он уже на улице заметил Бакстера и Милтона, удирающих на его фургоне, но, насколько он знал, вместе с ними его никто не видел.

– Теодор Уилсон, Клеманс Лагхари, Эдвин Бакстер и Милтон Маккарти прятались у тебя в гараже. Из твоего же гаража они украли байк. А затем они украли твой фургон, и заметь – тоже из твоего гаража.

– Насчет этого мне ничего не известно. Бакстер… Да, я встречался с сестрой Бакстера. Думаю, у нее двойная ориентация – в смысле, и по мальчикам, и по девочкам. Она меня бросила.

Детектив откинулся на спинку стула и состроил сочувствующую гримасу:

– И как же ты, бедолага, все это пережил?

– Анна – женщина сложная, но классная. А вот ее брат мне никогда не нравился. Мерзкий тип. Он бывал у меня в гараже раньше, так что вполне мог вломиться туда. А вы знаете, что это он был арестован за то, что продавал ставы? – Рекс нарочито закусил нижнюю губу и сокрушенно покачал головой. – Я хочу сказать, что не хочу иметь ничего общего со всем этим дерьмом. Мне что, уже нужен адвокат, или как?

Рекс понимал: все, что ему остается в этой ситуации, – это косить под дурачка, но сердце его, похоже, все-таки робко трепетало в такт с пальцами детектива, которыми тот барабанил по столу.

– Один адвокат уже едет сюда. Ну ладно, они вломились к тебе без спросу. Украли байк, потом фургон. А ты был абсолютно не в курсе. Выглядишь ты достаточно тупым, чтобы в это можно было как-то поверить.

Рекс с чувством приложил ладонь к сердцу:

– Клянусь, я здесь жертва, детектив.

– Старший детектив-инспектор, приятель, – поправил его тот и кивнул. – И, кажется, в своей тупости ты не прикидываешься, Рег… прости, Рекс, не так ли? Тогда объясни мне: если ты не знал, что они прячутся у тебя в гараже, зачем ты покупал им еду?

Рекс сообразил, что сидит с отвисшей челюстью, только через несколько секунд напряженного молчания. Он спешно закрыл рот, а затем быстро пожал плечами, изображая крайнюю степень смущения.

– Заказ доставили прямо к твоей двери. Причем произошло это дважды. И оба раза покупка совершалась через твой чип.

– Должно быть, они сперли и мой чип тоже.

– Чип этот в твоем риге. – Он показал пальцем на риг, который лежал на столе между ними. – В том самом, который был на тебе, когда тебя арестовывали.

– Так они клонировали его. Такое бывает.

– В этом есть определенный смысл. Он клонировали твой чип, но были такими голодными, что заказали пять разных порций. – Он поднял ладонь с растопыренными пальцами, на двух из которых были литые ортопедические шины из жесткого пластика, и для наглядности помахал ею в воздухе. – Пять. Но, как поется в детской песенке, «один из этих малышей делает свое дело». – Он загнул четыре пальца, оставив только мизинец. – И это тот самый малыш, который в данный момент сам идет ко дну, выгораживая убийцу полицейского.

Рекс почувствовал, как по спине его текут капли холодного пота, и зябко передернул плечами. Воздух в полицейском фургоне внезапно стал густым и вязким, хоть жуй его зубами.

– Мне нужно попить.

– А мне нужны ответы. Часы неумолимо тикают. Это не игра, не какое-то виртуальное развлечение. Кто-то уже погиб. Ты уже соучастник и с каждой новой ложью запутываешься все больше.

Рекс избегал смотреть копу в глаза: он и сам это уже понимал. Детектив опустил локти на стол и сложил ладони домиком перед своим лицом.

– Я постоянно вижу, как люди вроде тебя берут чужую вину на себя и оказываются крайними. И я знаю, Рекс, что все они – хорошие люди. Вот ты, например. Ты чертовски хороший механик – я своими глазами видел, что выделывает твой байк. И ты мог бы использовать свои умения и таланты на праведном пути, вместо того чтобы десять лет проторчать в каталажке.

Рекс судорожно глотнул воздух, подавляя нарастающий внутри страх.

– Я ничего плохого не сделал.

– Я это знаю, Рекс. Они просто пришли и попросили о помощи, так? – Он слегка склонил голову набок, словно вглядывался в глуповатое выражение на лице Рекса. – И все потому, что Эдвард знал – ты не откажешь другу. Такой уж ты парень. Но они злоупотребили этим – они преступили закон. А ты лишь слегка нарушил его, когда они тебя использовали. Так что они просили тебя сделать?

Рекс вдруг с вызовом откинулся на спинку стула, по-мужски очень широко разведя колени, и хлопнул ладонями по столу, оставив на его поверхности следы пота.

– Я вам больше ничего не скажу, пока не приедет мой адвокат.

В голосе его звучало больше дерзости, чем он ощущал в себе на самом деле.

Задняя дверь открылась, и в фургон зашел еще один человек, тоже в штатском. Тщательно закрыв за собой дверь, он заговорил с сильным южноафриканским акцентом:

– Старший детектив-инспектор Фрейзер. Наш арестованный тут веселится?

Фрейзер медленно поднялся со стула и машинально провел рукой по повязке на своей ошпаренной груди.

– Да не слишком, мистер Хауген.

Рекс с испугом уставился на страшного блондина – особенно на ту часть его лица, которая была усеяна красными язвами.

– Господи, так человек-слон все-таки существует…

Хауген недовольно поморщился и поднял риг Рекса.

– Ты оскорбляешь мои чувства, приятель. Жаль, а ведь я собирался отдать тебе это в качестве жеста доброй воли.

Он начал кружить вокруг Рекса, а Фрейзер оперся о стол.

– Насчет адвоката. Это твое последнее слово?

Рекс скрестил руки на груди:

– Абсолютно верно.

Внезапно он получил удар ригом по голове, причем такой силы, что пришлось втягивать шею, чтобы как-то компенсировать это. Не успел он и дернуться, как Хауген крепко стиснул его запястья и больно прижал его скрещенные руки к груди, так что теперь Рекс сидел, как в смирительной рубашке.

– Какого хрена! Вы же полиция! Это произвол. Жестокое обращение!

Фрейзер резко хохотнул:

– Ты еще не знаешь, что такое жестокость.

Несмотря на боль, Рекс попытался сконцентрироваться, чтобы отправить сообщение о беде Бакстеру, но интерфейс отказывался выполнять какие-либо его команды.