Книга Личник - Игорь Валериев

Цесаревич и барон Корф, глядя на мою возмущённую физиономию, дружно рассмеялись.

Я, дойдя до этого момента воспоминаний, также разулыбался, выливая на себя из шайки тёплую воду. Встреча и доклад в тот день закончились, когда я обозначил цесаревичу ещё одну проблему — упоминание в программах революционеров старообрядцев, как возможных помощников в свержении самодержавия. Здесь, к сожалению, Николай отделался общими словами. Барон Корф, вообще, промолчал. Одним словом, доклад прошёл плодотворно. Добавил мне дополнительного геморроя по описанию новой службы и проекта в имении. Плюс, цесаревич попросил, чтобы потом доклад, да и остальные документы переписал Дан, у которого был каллиграфический почерк, а у меня — как курица лапой.

Я вышел в предбанник, взял одежду и полотенце, после чего вернулся в моечную вытираться и одеваться. Игнатьев протопил баню, чтобы только помыться. Сегодня назначен Рождественский бал. И я сегодня с утра, как савраска, носился по зданию Военного собрания, где часа через два начнётся торжество. Народу на него приглашено множество. Слава Богу, удалось настоять, чтобы каждый приглашённый имел свой билет. Пришлось заказывать в типографии, и они были строгой отчётности. Хозяин типографии и её работники были строго предупреждены о последствиях за «лишние билетики». На центральном входе будет пост из казаков и офицера, который будет осуществлять пропуск в здание только по пригласительным билетам. Все помещения Военного собрания проверили на наличие взрывчатки и прочих смертоубийственных предметов. Входы и выходы в большинстве помещений здания перекрыли и выставили посты из казаков конвоя. Сегодня на дежурство заступили все взвода. Черный вход, кухню и остальные обслуживающие помещения проверили и также перекрыли постами. Ещё одного Халтурина нам не хватало и взрыва, как в Зимнем дворце.

Пока носился по зданию, отдавая распоряжения офицерам конвоя и казакам, обслуживающему персоналу, тайным агентам, взмок, как мышь. А мне сегодня надо быть при полном параде. Как шепнул мне ротмистр Волков, с которым у меня после посиделок с помином Дарьи втроём с цесаревичем, сложились очень хорошие взаимоотношения. Ещё вчера он мне шепнул, что Николай сегодня будет награждать отличившихся в раскрытии покушения на него. Мне посоветовал быть готовым и в парадном одеянии. Но какую награду ждать, так и не сказал. Вот и прибежал домой, чтобы ополоснуться в бане и переодеться в парадку.

Короткой перебежкой по морозцу из бани вернулся в дом и стал одеваться в форму.

«Что же, красавЕц, — подумал я, рассматривая себя в зеркале, чтобы определить погрешности в одежде. — Жаль, моя птичка не видит. При ней я, если вспомнить, парадный мундир ни разу не одевал».

На девятый день я вместе с братАми и тремя агентессами, которые стали подругами Дарьи, сходил на службу в церковь. Заказал помин по усопшей, поставил свечи. Помолился, вспоминая мою девочку. Потом съездили на кладбище, где уже мысленно поговорил с Дарьей, прося у неё прощения. После возвращения с кладбища вместе с девушками, которые ехали на нанятых санях, вернулся в дом. Браты проехали в казарму, чтобы оставить коней. Моя конюшня для такого количества лошадей была мала. Когда они пришли, стол был уже накрыт. Постаралась, нанятая денщиком, стряпуха, которая специализировалась в Хабаровске по поминальным обедам.

Посидели тогда хорошо. За столом собрались, действительно, самые близкие люди для меня и для Дарьи. Устин Филиппов, несколько перебрал с водочкой. Плакал и клял себя, что не уберёг на рынке свою сестру названную. Маша Филатьева, двоюродная сестра моей девочки, его успокаивала, гладя по голове. А Ромка ревниво косился на сие действие.

«Эх, Ромка, Ромка, — думал я тогда. — Втюрился ты опять не в того, в кого надо. Не по тебе Мария Александровна. Тем более, та по погибшему Паше Михайлову страдает, только старается этого не показать. На кладбище первой подняла вопрос, что надо и к нему ещё раз на могилу зайти. У него вчера девять дней было. Кто из агентов был свободен от службы, ходили в церковь и на кладбище. Потом они в заведении Тифонтая посидели. Я и Кораблев в церковь и на кладбище с ними сходил. А вот в кабак не пошёл. Жалко, но не по чину уже. Мы с Николаем Алексеевичем, у меня в кабинете помянули Пашу хорошей водочкой».

Мои воспоминания перекинулись на Тифонтая. Цесаревич сдержал своё обещание. Дней десять назад китайский купец получил российский паспорт на имя Николая Ивановича Тифонтая. Приходил потом ко мне на службу. Благодарил. Пытался денежку вручить. Пришлось объяснить ему, что меня больше интересует определённая информация, за которую я и сам готов платить хоть деньгами, хоть услугами, хоть информацией. Заодно попросил о личной услуге — попробовать узнать о судьбе моей сестры.

«Может быть, и выгорит что-нибудь у Николая Ивановича с его-то связями», — в очередной раз подумал я, поправляя награды на мундире.

После этого позвал денщика и попросил его ещё раз протопить дом на ночь, после чего вручил ему рубль с пожеланием хорошо отметить Рождество, но чтобы тот завтра, как штык был на службе.

— Слушаюсь, Ваше благородие, — бородатая физиономия Василия Петровича расплылось в довольной улыбке. — И вам, хорошо отдохнуть.

— Эх, Игнатьев, для конвоя праздники, что для лошади свадьба, голова в цветах, а жо…, холка в мыле, — поправился я, вызвав ещё одну довольную лыбу казака.

Через некоторое время был в собрании. Сдав в гардероб верхнюю одежду, пошёл в обход постов. По дороге попались агентессы, которые крутились перед большим зеркалом. Одеты девушки были богато с настоящими украшениями, которые под залог лично взял у местного ювелира. Сегодня они должны были изображать молодых дворянок. Народу на бал было приглашено множество, более четырехсот человек. Было большое количество приезжих. Так что, такая роль должны была прокатить. Основной задачей агентесс был контроль женской половины во время торжества. Выявление подозрительных лиц. Негласная проверка ридикюлей дам. Когда при организации охраны бала заявил, что надо на входе проверять женские сумки, меня чуть на месте не затоптали цесаревич и барон Корф, который присутствовал при этом разговоре. Хорошо, что больше никого не было, а то бы точно живым не вышел из кабинета Николая. И дамские комнаты тоже контролировать надо кому-то.

В общем, сделав девушкам комплименты об их восхитительном внешнем виде, еще раз напомнил задачи, распределил помещения. Сделал замечание Танечке Лагуновой за несколько легкомысленное отношение к предстоящей работе. Напомнил о Вере Засулич. Одним словом, накрутил девчат. После этого двинулся дальше. Вскоре начали прибывать гости, и началась работа.

Бал начался с полонеза. Танец длился около пятнадцати минут. Я в который раз поблагодарил Бога, что я сегодня на службе и могу не танцевать. Кроме вальса так и ничего и не выучил. После торжественного марша-полонеза началось награждение. Цесаревич зачитал царский указ и со словами благодарности начал вручать ордена.

Первым получил награду полицмейстер Чернов, который к этому времени почти полностью пришёл в себя от контузии. Осталось небольшое заикание. С учетом уже имевших наград, Чернов получил Анну второй степени с мечами и бантом. Головачеву, Банкову, Савельеву и мне вручили Анну третьей степени, тоже с мечами и бантом. Мне потом ещё по отдельному указу добавили Станислава третьей степени за внедрение в российские войска нового снаряжения.