Книга Параллельщики - Татьяна Буглак

А могу… Установка не сможет работать в полную силу, если рядом с ней параллельщик. Ее создатели сейчас наверняка стремятся уйти подальше, а то и вернулись к себе, наблюдая за происходящим по показаниям приборов и оставив здесь охрану из местных. Только если мне удастся подойти к установке, у меня может не хватить времени дождаться помощи.

Я не думала вот так четко, это были не мысли, а обрывки образов, промелькнувшие, пока я забегала в пустой – бабка-вахтерша убежала одной из первых – вестибюль. Здесь две лестницы с обоих концов здания, черный ход, по нашей раздолбайской привычке, наверняка наглухо заперт, на этажах сквозные коридоры. Значит, пройти, как в первый раз, не получится. Установка, вероятнее всего, на последнем этаже – это обычная практика исконников. И как к ней попасть? Можно, конечно, попытаться найти место этажом ниже, но лучше попробовать добраться до самой системы.

Я шла, снова, как в прошлый раз, чувствуя планировку здания. Наверное, так рыбы по потоку воды определяют свое положение и присутствие хищников. Хотя у них еще и какие-то «датчики» определения электромагнитного поля на боках бывают, кажется. Значит, я точно как рыба – чувствую колебания полей, тот самый фон пространства.

Второй этаж, третий. Лестница почему-то пуста. Неужели они думают, что люди настолько испуганы и не сунутся сюда? Нет, не думают, все намного проще: эта установка тоже окружена защитным полем, как и та, которую обесточил Лаки. Поле охватывало круг диаметром примерно метров двадцать – двадцать пять, а установка находилась посреди здания, так что обе лестницы оказывались вне его (я, почувствовав все это, невольно подумала, успели ли выйти из зоны поля люди на улице, ведь оно должно было захватить пространство еще примерно по пять метров по бокам института). Интересно, создатели установки не могут контролировать поле или по глупости наткнулись на те же «грабли»?

Я стояла на лестнице пятого этажа, переводя дыхание и обдумывая, что делать дальше. Установка в кабинете посреди здания, ее особо умные сборщики – в коридоре, потому что рядом с работающей адской машинкой и обычному человеку долго находиться не рекомендуется, да и страшно наверняка. И как мне до нее добраться? А главное – что делать потом? У меня нет оружия, как когда-то у Лаки, и справиться со мной может один, не шибко крепкий, мужчина.

Я осторожно выглянула в коридор – никого, лишь из открытой двери одного из кабинетов наискосок от помещения с установкой раздаются невнятные голоса. Пробежать не удастся. Или все же попробовать? Если босиком, то, надеюсь, сразу не услышат, а там посмотрим. В любом случае я буду в той самой зоне воздействия.

Когда в дальнем кабинете усилился шум голосов и кто-то перешел на более доходчивый мат, доказывая, что никто в коридор не сунется – он и так заблокирован, – я рванулась к открытой двери – всего двадцать метров. Никто этого не ожидал, и мои шаги услышали, когда я уже заскочила в комнату… уперевшись носом в ажурную, негромко гудевшую от напряжения конструкцию, почти полностью перекрывшую дверной проем. Лишь сбоку был узкий проход, в который я и скользнула, успев спрятаться за переплетением проводов и приборов. В коридоре послышались тяжелые шаги, и я замерла, не зная, что делать дальше. Потом сообразила и, усмехнувшись, достала из сумки початую бутылку минералки. Установка, как и все ее предшественницы, имела участки с оголенными проводами и контурами, видимо необходимыми для ее работы, иначе ведь за столько лет все уязвимые места заизолировали бы. Так что если ко мне попытаются сунуться, я им устрою фейерверк, все равно ведь уже самой не выбраться, а терять мне тогда будет нечего.

По коридору топали несколько пар ног: видать, их хозяева осматривали кабинеты.

– Да какой дебил сюда сунется? Это лбом прошибет, шо ли? Мы теперь как навоз в проруби – ни туда, ни сюда. Твой заказчик… – Дальше пошла совсем уж непотребная брань.

– Мой? Да ты сам первый орал: «Такое бабло на халяву дают!» Не так, чо ли?

– Цыц! Бабло получили, бандуру собрали, сидим, охраняем. Или ты в «Пентагоне» так хорошо зарабатываешь? Сколько тебе там платят, инженер? Десять? Ах, пятна-адцать! Гейтс прямо! Все осмотрели?

– Щас бандуру проверю. – Шаги приблизились, в комнату заглянул вполне обычный с виду парень лет двадцати пяти – тридцати, оглядел установку. – Работает бандура. Зачем она им?

– Тебе же сказали – хотят электричество по воздуху телепортировать.

– На коленке? – Парень обернулся, переспрашивая собеседника в коридоре, и увидел меня, уже державшую открытую бутылку с водой – успею плеснуть вон на тот контур, если что. Всяко лучше, чем если установка в полную силу заработает. Надеюсь, в городе сейчас не очень страшно.

– Ты кто?! – Парень опешил, попытался протиснуться внутрь занятой аппаратурой комнаты, я подняла руку, жестом показывая, что готова сделать.

– Одурела? – От страха парень перешел на немыслимый мат, но все сводилось к одному вопросу: – Ты кто?

– Обезьяну с гранатой знаете? – Я вспомнила прошлый раз и зло улыбнулась. – Обезьяны – вы, гранату собрали, а я – чеку держу, чтоб не рвануло.

– Как вы сюда попали? – Он от неожиданности заговорил прилично.

– По лестнице. – Я пожала плечами.

– И шо ты сюда приперлась? – Парня оттер от двери мужик лет сорока пяти, наверняка как минимум с одной ходкой, но не серьезной, а что-то вроде «нанесения телесных повреждений» или мелкого воровства. Я таких в детстве видела – при обычных людях ходят гоголем: «Я вор в законе!», а «шестерке» кланяются.

– Да вот, думала картриджи заправить, но этажом ошиблась. – Я не сводила с них глаз, ожидая подвоха. Стрелять они не будут – меня эта гудящая и потрескивающая «бандура» перекрывает, – а так пока был паритет: ни мне выйти, ни им зайти.

– А ну вали оттуда! – Мужик попытался было сунуться в комнату, но парень остановил его:

– У нее бутылка с водой в руке.

– И шо?!

– А под рукой провод. Коротнет так, что на небеса телепортируемся.

– Инженер! – Мужик выдал оригинальное слово, хотя я не знаток русского народного, только парламентский по телевизору слышала, так что выражение вполне могло быть широко известно в узких кругах.

– Сделай шо-нить!

– А чо я сделаю?! – Парень смотрел на меня с бессильной ненавистью. – Хочешь на гриль голым задом сесть? Я – не хочу!

– Шо те надо? – Мужик повернулся ко мне.

– Посидеть, подумать. – Я снова усмехнулась, поймав себя на том, что впервые говорю вот так грубо. – На вас, идиотов, полюбоваться. Вы хоть «Коричневую пуговку» пели в детстве? «А пуговка не наша»! И установка эта – не наша, а вы ее своими руками собрали. Не всю ведь, так? Основные контуры вам дали, и схему, а может, и все материалы. И сколько заплатили? Тысяч по тридцать?

– Сотню! – вырвалось у парня.

– Это ты в «Пентагоне» работаешь? Не повезло – государство не любит платить рабочим и инженерам, лучше вору амнистию капиталов устроить. Так ты и решил вором стать? Про сыр бесплатный слышал? Вот теперь вы весь город в мышеловку засадили, и дай бог, чтобы никто под «пружину» не попал! – Я говорила, понимая, что эти люди – совсем не настоящая охрана, просто наемные дураки, решившие подзаработать, чтобы свести концы с концами. Достаточно опытные, чтобы собрать готовую уже установку, и не умеющие ничего больше, как работать руками.