Книга Академия магов. Первые уроки - Андрей Один

-Однако ту собаку я видел довольно отчетливо, да и лампочки в коридоре горели, пусть и не все…

-Погодь, не перебивай старших! Всему свой черед, и моему рассказу тоже. Так вот, попрактиковавшись немного, ты сможешь освоить следующую форму контакта, при которой твоя душа на короткое время покинет тело, оставаясь рядом с ним. Подобное состояние часто описывают пережившие клиническую смерть – они видят себя как бы со стороны. В нем ты сможешь узреть воочию своего астрального собеседника и беседовать с ним на равных – ну вот как мы сейчас с тобой. А самые продвинутые спириты могут, оторвавшись от физического тела, перейти грань миров и увидеть обитателей астрала в естественной среде обитания. По их рассказам, наиболее приятен для посещения и гостеприимен верхний мир, представляющий собой громадный ухоженный парк, и сама природа, в бесконечном разнообразии воспроизводящая лучшие уголки нашей грешной планеты, навевает спокойствие и умиротворение. Мой давний приятель Великий Мастер Олунг после экскурсии туда рассказывал, что недолгое общение с обитателями рая, проведенное в философских беседах об устройстве мироздания и смысле человеческого существования дало ему больше, чем вся предыдущая жизнь, и он с удовольствием остался бы там. Но нельзя – правила игры таковы, что душа должна вернуться обратно в тело. Те, с кем ему довелось познакомиться, обнадежили его – мол, не будешь грешить чрезмерно, после смерти добро пожаловать в нашу теплую компанию. Куда менее привлекателен мир средний, в чем-то напоминающий наш, а по сути своей фактически его загробное продолжение. Души, населяющие его, как и при жизни, терзают себя мелкими страстями и играют в собственную значимость; да и декорации там не столь впечатляющи. Для спиритов-исследователей чистилище не представляет особого интереса. Куда колоритнее нижний мир, хотя попасть туда и врагу не пожелаешь. Единственным смыслом его существования является наказание тех, кто отравлял жизнь окружающих и своими деяниями разрушал вселенскую гармонию. В мифологических представлениях человечества немалое место отведено описанию ада, однако каждое из верований описывает его по-своему, видя лишь одну из граней. В религии, присущей твоему народу, ад выглядит как огненное озеро, в котором томятся души грешников, или, как вариант, подземелье, заполненное котлами с кипящей смолой, топимыми местными служителями-чертями. И такие воспитательные меры там есть, но не для всех подряд. Иные попадают в не менее суровые места – безмолвные ледяные пустыни, где душа страдает от страшного холода и одиночества. Или ее мучают чудовища, нанося ужасные раны и грозя сожрать целиком. Но, пожалуй, главной достопримечательностью того неприветливого мира является Заповедник Несбывающихся Желаний, наказание в котором – невозможность достичь своей цели, несмотря на кажущуюся близость ее. Вот воистину то место, где уместна надпись 'Оставь надежду всяк сюда входящий'! Классические примеры пребывания там представлены в мифах Древней Греции – это сказания о Сизифе и Тантале.

-Про Сизифа я помню – его обязали катить в гору камень, который на подступах к вершине неизменно срывается и летит вниз, и все приходится начинать сначала. А чем таким провинился Тантал, и как его наказали?

-Он был одним из греческих царей и смертельно оскорбил богов-олимпийцев, подав им на пиру блюдо, приготовленное из собственного сына. За такое неслыханное злодеяние был приговорен к вечному томлению голодом и жаждой. Причем особо изощренным способом: стоя по плечи в воде, под ветвями раскидистой яблони, увешанной сочными плодами. Но стоит ему опустить голову, чтобы напиться, как вода тут же уходит вниз, а если он попытается сорвать яблоко, как ветка сразу уклоняется в сторону. Да, как же я мог еще забыть про данаид и их знаменитую бездонную бочку! Подобных ужасных 'развлечений' в том Заповеднике немало: кому-то приказано бежать по бесконечному подвесному мосту, растянутому над пропастью огня, а доски сзади вспыхивают и рассыпаются, не давая возможности остановиться и немного отдохнуть; другой обречен раз за разом переживать происходящую на его глазах смерть близкого друга или возлюбленной, и всегда не будет хватать каких-то нескольких секунд, чтобы спасти их. Или блуждание по лабиринту, начиненному ловушками и препротивными тварями, и кажется, что выход – вот он, за следующим поворотом, но подойдешь поближе, а то всего лишь мираж. И что вдвойне обидно – даже смерть не избавит от мучений того, кто уже умер. Разве что подойдет к концу срок пребывания, и произойдет очередная реинкарнация. Правда, чем больше злодеяний было совершено при жизни, тем, соответственно, не только сильнее мучения, но и длиннее срок, так что особо темные души, прославившиеся своим изуверством, обречены страдать тысячелетиями.

-Халид-ага, а кто же определяет, кому сколько пребывать в загробных мирах перед новым рождением?

-А на то, мой юный друг, есть Хранители, или как молодые маги их по-современному называют, Диспетчеры, они и решают, куда и на сколько. Обитатели верхнего мира вольны выбирать, когда они готовы вернуться в физическое тело, и делать ли это вообще. Некоторые из них, достигшие окончательного просвещения, по собственной воле выбирают служение людям, становясь великими пророками и духовными учителями человечества; их имена ты знаешь сам. А вот всем остальным такого выбора не дано: каким будет их существование в загробном мире, и в качестве кого вновь являться на свет, не им решать. В чистилище, правда, душа, вставшая на путь исправления и совершенствования себя, получит послабления в своей будущей судьбе. Жаль только, что очутившись здесь, далеко не все из них правильно используют свой шанс, и в итоге возвращаются в точку, с которой начинали. Ну а в нижнем мире рассчитывать на снисхождение вообще наивно.

И вот здесь как раз уместно поведать об опасностях, подстерегающих путешественников в потусторонние земли. Как только твоя душа отделится от тела, поблизости могут оказаться желающие незаконно в него вселиться. Ведь кроме обитателей упомянутых мною миров есть еще неприкаянные души – как правило, тех, у кого осталась сильная привязанность к кому-то или чему-то на Земле, какая-то нерешенная проблема, являвшаяся целью всей жизни, или просто человек безвременно погиб, не успев закончить начатое дело, и не выполнив своего жизненного предназначения. Именно они испускают наиболее сильную эманацию, так что их можно наблюдать, даже не будучи экстрасенсом – вот как ты узрел призрак Занга. В большинстве своем неприкаянные души безвредны, только полны скорби, однако попадаются и весьма агрессивные экземпляры, обуреваемые злобой к живым или стремящиеся любой ценой присоединиться к их числу. Такие вполне могут попытаться завладеть временно 'опустевшим' телом, не пустив назад 'хозяина'. Кроме того, астрал полон паразитов, питающихся сильными негативными эмоциями – так называемых лярв, которые, подобно бациллам, могут прицепиться и заразить душу, вынуждая совершать неблаговидные поступки в угоду лярве. Поэтому ни один уважающий себя спирит не отправится в путешествие, не позаботившись об охранных заклятиях.

Но даже с ними, увы, благополучное возвращение назад не гарантируется. Забравшись слишком далеко, душа рискует не найти обратную дорогу и стать заблудшей, обреченной на вечные скитания по бескрайним просторам астрала. На моей памяти такое едва не произошло с Сафаром, вместе с которым мы когда-то постигали основы Серой магии. Он был талантливее меня, при желании мог бы, наверное, не только Великим Мастером, но и Гроссмейстером стать. И вот как-то поспорили мы с ним, что наведается он в астрал и узнает о судьбе одного из легендарных артефактов – Лампе аль-Хазреда, вопросив о ней у ее последнего владельца – бухарского купца Ибрагима Руфайни, к тому времени двести лет как покинувшего наш мир. Сказано-сделано, установил он защиту и отправился в путь, а я остался поблизости. Дело было под вечер, ночь прошла спокойно, как и утро – астральные путешествия часто отнимают много времени. Заволновался я ближе к следующему вечеру – Сафар лежал, не подавая признаков жизни, и его пальцы постепенно начали холодеть, а лицо побледнело и стало похоже на фарфоровую маску. Но лишь ночью я пересилил свой страх и побежал будить нашего учителя, Великого Мастера Галид-эд-Алгейна. Потревожить сон учителя без должных на то оснований у нас считалось неслыханной дерзостью, а тут еще самовольное проведение магических экспериментов! Я уже трижды проклял себя к тому времени, даже мысль подлая мелькнула – бросить Сафара, а самому сбежать. Да простит меня, недостойного, за то Аллах! Разбуженный Великий Мастер жестоко выбранил меня, обещая к карам небесным добавить суровое наказание от себя лично. Все же он отправился выручать своего ученика и вскоре вернулся с ним. Сафар, очнувшись, трясся, как в лихорадке, не говоря ни слова. И лишь спустя много дней рассказал, что произошло.