Книга Звезда сыска - Владимир Кузьмин

Сани ходко поехали вниз с горы по Соляному взвозу. Кстати, а почему по Соляному? Ведь по Кузнечному заметно ближе. Опять же, спустившись с горы, не свернули сразу на Магистратскую, а не спеша доехали до Миллионной, да и по ней двигались не спеша мимо всех ее магазинов, банков, соборов. Видимо, в магистрате назначена встреча еще с кем-то, и назначена она на такое время, что мы явно прибудем раньше срока.

Тут на Воскресенском соборе гулко ударил стопудовый колокол, ему откликнулись прозрачным звоном остальные колокола собора, а следом и колокола других церквей. Все дружно стали креститься, но на благие мысли это нас не навело, все равно разговор пошел о событиях, только что случившихся.

— А вот еще вопрос, — продолжил свою тему Андрей Иванович, — куда делись те алмазы, что оставались у Микульского? Да и деньги, у француза украденные? Не верю, что тот при себе имел такую незначительную сумму, какую мы у подсудимого изъяли.

— Ну, о деньгах он сам расскажет, если мы его спросить не забудем, — почти весело откликнулся ему Михаил Аполинарьевич. — А вот где алмазы, что у него господин Шишкин украл, и правда, куда интереснее узнать было бы. Но вот кого об этом спросить?

И опять я промолчала.

* * *

В магистрате нас встретили Александр Сергеевич с Петей.

— Вот просится присутствовать, — извиняясь, обратился градоначальник ко всем. — Уверяет, что тоже лицо заинтересованное. Я же ему говорю, что разрешение надо не у меня спрашивать.

— Если вы про нас, то мы не против, — сказал дедушка. — Хоть и не знаем, для чего нас позвали.

Все разделись и прошли в небольшой зал, весьма схожий, хоть и меньшего размера, с тем, где проходили заседания суда. Было и очевидное отличие; вместо скамей и всего прочего здесь стоял огромный стол, окруженный дюжиной стульев.

— Раньше судебные заседания здесь проводились, — пояснил градоначальник — Но теперь, когда построено новое просторное здание суда, здесь заседает городское правление. Вскоре мы, правда, должны переехать на Конную площадь, Управление по постройке железной дороги оттуда уже съехало, а хозяин дома господин Пушников передал его в дар городу. Ну да я отвлекся. Покуда здесь городская дума, можете считать, что вы все у меня в гостях, и прошу чувствовать себя непринужденно. Рассаживайтесь, дамы и господа.

Я ожидала, что во главе стола сядет сам Александр Сергеевич или господин полицмейстер, но они сели по бокам. Так для кого же оставлено центральное место?

— Пока суд да дело, дозвольте, Афанасий Николаевич, задать вам немного нелицеприятный вопрос? — обратился к дедушке его превосходительство, господин полицмейстер. — Как же случилось, что вы, человек весьма умный, образованный и показавший деловую хватку, ваши доходные дома обанкротили? Был же у вас перед глазами превосходный пример: ваш зять уже давно продал свое имение, а деньги обратил в доходные бумаги.

— Каюсь, — ответил дедушка. — Было дело, доверился нечестному управляющему, который чуть не загубил все. Но с чего речь о банкротстве зашла? Не дал я своим домам с молотка уйти, хотя и казалось, что иначе не получится. Обратился к старым компаньонам и приятелям, создали мы товарищество на паях, привели все в приличный вид. Сейчас я хоть и не являюсь единственным хозяином, но зато моя доля дохода увеличилась, по сравнению с прошлым. Да я уж и первые деньги успел получить, хоть и пришлось их ждать долго, пока дела налаживались. Так что можно нас с Дашей, если и не богатыми, так обеспеченными людьми считать.

Полицмейстер хмыкнул, развел руками:

— Ну никому нельзя доверять, опять неверные данные получил. Вернее неполные, да и сам кое-что неверно истолковал, за что прошу прощения. И боюсь, что наш сюрприз теперь не столь уж и радостным вам покажется. А вот, наконец-то, и те, кого мы дожидаемся.

В зал вошли два господина, поздоровались с присутствующими, и один, сняв шинель, тут же сел во главе стола. Второй же пристроился скромнее, сбоку.

— Прошу простить, что вам пришлось ожидать нас, но это вы пришли загодя, а не мы опоздали, — сказал севший во главе стола. — Дозволите начинать?

— Да, конечно! — согласился полицмейстер. — Афанасий Николаевич, Дарья Владимировна! Остальные уж знакомы, а вам я представляю: господин Миллер Генрих Фридрихович, нотариус. Приступайте, Генрих Фридрихович.

Тот достал из дорогого кожаного бювара некий документ и сказал:

— По поручению губернского Полицейского управления нами был сделан официальный запрос о состоянии хода судебной тяжбы по поводу прав наследования имущества покойного графа Владимира Семеновича Бестужева. Результатом этого запроса стало официальное уведомление в адрес нотариальной конторы «Миллер и Миллер», суть которого сводится к тому, что разбирательство завершено в пользу госпожи Бестужевой Дарьи Владимировны. Нами подготовлены необходимые документы, после подписания которых госпожа Бестужева станет полноправной наследницей на условиях завещания, составленного ее покойным отцом. Прошу вас, Дарья Владимировна, в присутствии имеющих здесь быть свидетелей изучить и подписать данные бумаги.

И он протянул мне гербовые бумаги, серьезного и красивого вида листы с огромными печатями.

— Чтобы дело шло быстрее, предлагаю свидетелям ознакомиться с документами по имеющимся у меня копиям, — сказал нотариус, протягивая каждому из присутствующих копии бумаг, которые уже не смотрелись столь красиво и внушительно.

Читала я долго, документ был составлен трудным языком, но мне все было понятно. Про остальных и говорить нечего, так как люди эти в законах понимали куда больше, чем я. Главное, что я поняла, я знала и ранее: всем наследством я смогу распоряжаться лишь по достижении совершеннолетия или если выйду замуж. А пока мне полагались проценты на содержание и образование.

Мне подали вечное перо, и я поставила свою подпись. Нотариус, стоявший в этот момент за моей спиной, промокнул написанное изящным плоским пресспапье. Затем передал документ на подпись свидетелям. Кто ими будет, видимо, было оговорено заранее, если судить по уверенности передвижения нотариуса с документами. Свои подписи поставили дедушка, который по этим документам выходил моим попечителем, господин полицмейстер, господин градоначальник и господин судебный следователь. Один из экземпляров, уже всеми подписанный, был вручен мне.

Нотариус вновь уселся на свое место:

— Прежде чем перейти ко второму вопросу, прошу вас выслушать присутствующего здесь управляющего Общественным банком господина Александра Иосифовича Радзеевского.

— Господа, — начал банкир. — Меня попросили пояснить вам состояние счетов господина Бестужева на нынешний момент времени. Готов сделать это со всеми подробностями, но полагаю, что в данный момент всех интересует картина в целом? Основное состояние графа, не считая недвижимости, хранилось в ряде банков в виде денежных вкладов и процентных бумаг. Банки сообщают, что проценты по вкладам начислялись в соответствии с договорами, и общая сумма на сегодняшний день составляет сто пятьдесят тысяч двести девятнадцать рублей и четырнадцать копеек. Далее, все доходные бумаги выросли в цене и продолжают расти. Их общая стоимость составляет на сегодняшний день один миллион триста тысяч рублей, при начальной стоимости в двести семьдесят тысяч рублей. Думаю, последняя цифра их оценки уже неверна, так как за прошедшее, хоть и незначительное, время должна была возрасти еще более. Далее, банки в соответствии с возложенными на них обязательствами готовы произвести выплату процентов по доходам в тех пределах, что оговорены в завещании. В связи с судебным расследованием на эти выплаты был наложен арест, и выплаты не могли быть произведены. Сумма задолженности с набежавшими на них процентами за три года и неполный месяц составляет свыше ста тысяч рублей. Не называю твердой цифры, так как и она за последнее время также должна была увеличиться. Общественный банк в моем лице предлагает вам открыть счет в нашем банке или при нашем посредничестве в любом ином банке, на который бы зачислялись вышеуказанные средства. Если вы остановите выбор на нашем банке, то мною подготовлены соответствующие документы, которые я и предлагаю подписать попечителю, указанному в завещании, сейчас или в любое удобное ему время.