Книга Вечность - Мэгги Стивотер

— А как тут обстоит дело с водой? — поинтересовался я.

Грейс рядом со мной прихлопнула комара. Их здесь было великое множество, несмотря на прохладную температуру. Я порадовался, что мы приехали днем, а не вечером, а то нас просто сожрали бы.

Кениг подергал за проволочную сетку; она была надежно прикреплена к шершавой сосновой коре.

— Тут же озеро рядом, я разве не говорил? Хотите взглянуть?

Я не был в этом уверен, поскольку не знал, что ожидаю увидеть. В вышине кричал дрозд, эти звуки, правда, больше походили на скрип ржавых качелей. Где-то поодаль пела еще какая-то птица, как будто кто-то раскатисто тянул «р», за ней еще одна и еще — бесконечное наслоение деревьев и птиц, какое бывает в тех местах, где на сотни акров окрест нет ни единого человеческого следа. Стоя в этом вековом бору, куда давным-давно не ступала нога человека, я чуял стадо оленей, копошащихся бобров и мелких грызунов, чьи норы пронизывали каменистую почву, и по коже у меня разбегались мурашки возбуждения. Давно уже я не чувствовал себя настолько волком.

— Я хочу, — встряла Грейс — Если вы не возражаете.

— За этим мы сюда и приехали, — пожал плечами Кениг и зашагал сквозь чащу своей по обыкновению уверенной походкой. — Только не забудьте потом проверить, нет ли на вас клещей.

Я двинулся следом, предоставив Грейс вникать во все детали здешней жизни, а сам пытался представить здесь стаю. Лес был густой и труднопроходимый; все вокруг заросло папоротником, под которым скрывались ямы и большие камни. Изгородь защищала полуостров от проникновения крупных животных, поэтому, в отличие от Пограничного леса, здесь не было звериных троп. Тут у волков не окажется соперников. Ничто не будет им угрожать. Кениг был прав: если мы все-таки решим переселять волков, лучшего места не найти.

Грейс сжала мой локоть, наделав по пути ко мне столько шуму, что до меня дошло, насколько я отстал.

— Сэм, — произнесла она, слегка задыхаясь, как будто на уме у нее было то же, что и у меня. — Ты видел домик?

— Я разглядывал папоротники, — отозвался я.

Она ухватила меня под руку и рассмеялась звонким счастливым смехом, которого я не слышал уже давным-давно.

— Папоротники, — повторила она и стиснула мою руку. — Ну ты даешь. Идем.

Держаться за руки в присутствии Кенига было очень странно, возможно, потому, что он первым делом обратил на это внимание, когда мы выбрались на поляну с домиком. Очутившись на открытом пространстве, он натянул на голову бейсболку для защиты от слепней — почему-то вид у него от этого стал более, а не менее официальный — и остановился перед потемневшим деревянным строением, которое показалось мне громадным. Оно было сколочено из грубо обтесанных бревен и выглядело в точности так, как, по представлениям туристов, должен выглядеть дом в Миннесоте.

— Это и есть база?

Кениг двинулся вперед, на ходу отбрасывая мусор с бетонной дорожки, которая вела к зданию.

— Угу. Раньше она выглядела намного приличнее.

Я ожидал — нет, даже не ожидал, а надеялся — увидеть крошечную лачугу, осколок былой жизни базы, в которой члены стаи могли бы укрываться, когда превращались в людей. Почему-то, когда Кениг упомянул базу отдыха, мне и в голову не пришло, что речь идет о настоящей базе. Я думал, это слегка преувеличенный рассказ о прогоревшем семейном бизнесе. Должно быть, когда этот дом только построили, тут было на что посмотреть.

Грейс выпустила мою руку, чтобы получше рассмотреть дом. Она заглянула в пыльное окно, ладонями прикрывая глаза от внешнего света. Вьюнок, ползший по стене наверх, оказался у нее на макушке. Трава, пробившаяся сквозь трещины между бетонной площадкой вокруг дома и фундаментом, доходила ей до щиколотки. В сравнении с царившим вокруг запустением она, со своими светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам, в чистеньких джинсах и моей ветровке, выглядела очень аккуратной.

— По-моему, очень симпатично, — вынесла она свой вердикт, чем мгновенно навеки завоевала мое сердце.

Сердце Кенига, похоже, тоже было завоевано. Поняв, что она говорила без сарказма, он произнес:

— Я тоже так думаю. Только тут нет электричества. Раньше было, а теперь нет. Теоретически можно провести его снова, но тогда придется раз в месяц пускать на территорию контролеров.

Грейс как прилипла к окну, так и стояла до сих пор.

— Да, это похоже на начало фильма ужасов, — сказала она. — Но в доме ведь есть большой камин. Вели пользоваться им, можно тут жить и без электричества.

Я подошел к ней и тоже прижался носом к стеклу. Внутри я разглядел просторную сумрачную комнату, большую часть которой занимал массивный камин. Все казалось серым и заброшенным: бесцветные из-за пыли коврики, засохший цветок в кадке, прибитая к стене голова какого-то зверя, не подлежащего опознанию в силу своей древности. Это было фойе заброшенной гостиницы, салон «Титаника» на океанском дне.

— Можно я осмотрю остальную территорию? — Я отошел от окна и осторожно потянул Грейс подальше от вьюнка: это был ядовитый плющ.

— Пожалуйста, сколько душе угодно, — ответил Кениг, потом, после паузы, заговорил снова: — Сэм?

В его голосе прозвучала неуверенная нотка, и я понял, что мне не понравится то, что я сейчас услышу.

— Да, сэр? — отозвался я.

Слово «сэр» сорвалось с языка неожиданно для меня самого, и Грейс даже не покосилась в мою сторону, посмотрела только на самого Кенига. Неужели он таким тоном произнес свое «Сэм»?

— Джеффри Бек официально твой приемный отец?

Сердце у меня екнуло, но не потому, что это была ложь, просто я не понимал, к чему этот вопрос. Может, он передумал нам помогать? Я попытался напустить на себя невозмутимый вид.

— А почему вы спрашиваете?

— Я пытаюсь решить, расценивать то, что он с тобой сделал, как преступление или нет.

Несмотря на то что здесь, в миннесотской глуши, мы были начисто оторваны от контекста, я понял, о чем он. Он говорил обо мне, опрокинутом навзничь в сугроб перед ничем не примечательным домом, и о горячем волчьем дыхании на моем лице. Вот теперь сердце у меня заколотилось по-настоящему. А вдруг он вовсе и не собирался нам помогать? Вдруг эта поездка и все эти разговоры были затеяны с единственной целью изобличить Бека? Откуда мне было знать, зачем это все? Кровь бросилась мне в лицо; наверное, наивно было думать, что полицейский вот так бросится нам помогать.

Я выдержал взгляд Кенига, хотя пульс у меня зашкаливал.

— Он же не мог знать, что мои родители попытаются меня убить.

— О, это лишь выставляет его в еще более неприглядном свете, — произнес Кениг быстро: видимо, предвидел мое возражение. — Если бы они не попытались убить тебя, сойдя тем самым со сцены, что он стал бы делать? Устроил бы похищение? Забрал бы он тебя к себе, если бы они не облегчили ему задачу?