Книга Маг целитель - Кристофер Сташеф

Путешествие во времени? Перемена пространства? Невероятно! Наверное, все это мне пригрезилось.

Так-то оно так, но тем не менее места ушибов побаливали. Уж это мне как пить дать не снилось. Галлюцинация?

Не исключено. Но я никогда прежде не слыхал о столь длительной галлюцинации и вдобавок столь детально проработанной. Кроме того, всякие эксперименты с наркотиками я прекратил несколько лет назад. А если, так сказать, постфактум? Тоже не исключено, хотя я все же никогда не принимал наркотики в таком количестве, чтобы впасть в галлюцинаторное состояние спонтанно, да еще и так надолго. Я закрыл глаза и стал внушать себе, что я хочу вернуться в свою квартиру.

Но никаких психоделических картинок я не увидел — только черноту. Вернее, красноту — я же стоял на открытой местности ярким солнечным днем. Я протянул руку, надеясь нащупать себя реального, предполагая, что сам себе мнюсь, но не нащупал ничего, кроме посоха. В отчаянии я положил левую руку на пряжку ремня и принялся нащупывать выдавленные на ее поверхности американские национальные символы. Ничего не произошло.

Я вздохнул и открыл глаза. Я был заперт здесь, где бы ни находилось это «здесь». И жить мне тут нужно было в согласии со здешними законами, каковы бы ни были эти законы. Отрицать их бесполезно. И не просто бесполезно — это верный путь к гибели.

Приходилось признать, что рыцарь и его свита самые настоящие. Эти парни никак не могли быть членами общества «Созидательный анахронизм»: они были невежливы, недружелюбны, и оружие у них было остро заточено. Стало быть, выходило, что я каким-то образом попал в средневековую цивилизацию. И если тут меня сочли волшебником... пожалуй, этим кое-что объяснялось.

Но где же я? При всем желании я не мог даже подумать о том, что где-нибудь на Земле сохранилось место, где люди живут по законам североевропейского средневековья. Ну, ладно, существовали острова, жители которых были кое в чем ограничены — не имели даже телевизоров, — но, насколько я знаю, они из-за этого не становились рыцарями.

Средневековая ярмарка, устроенная ради привлечения туристов? Нет. Туристов не бьют.

Я вздохнул и решил, что пока у меня слишком мало сведений для того, чтобы понять, где я нахожусь, как я сюда попал и почему. Пока же предо мной стояли куда более насущные проблемы. Например — остаться в живых.

Я стал подниматься по склону. Пройдя несколько сотен ярдов, я обнаружил кусты с ягодами и понял, что голоден. Я остановился и внимательно разглядел ягоды. «Ну, раз мне хочется есть, — подумал я, — не так уж плохи мои дела». Пару лет я мотался в походы с одной компанией, увлекающейся выживанием в трудных условиях — уж по крайней мере в условиях отсутствия бакалейных лавок. Эти ребята мне нравились. Я с удовольствием бродил с ними по округе до тех пор, пока они не заговорили о создании коммуны. Короче говоря, я знал, какие растения можно есть, а какие нет, и еще я знал главное правило: не уверен, что съедобно, лучше не прикасайся. Но эти ягоды на вид ничем не отличались от самой обыкновенной малины, поэтому я нарвал полную горсть и попробовал. И на вкус ягоды оказались вполне удобоваримыми. Я нарвал еще пригоршню.

Пережевывая ягоды, я обратил внимание на большую паучью сеть за кустом. Да не одну, а несколько. Наверное, тут было полно мух. На самой обширной паутине восседал ее восьминогий владелец. Он был раза в два крупнее той твари, что цапнула меня за руку. Я почувствовал прилив злости, рука крепче сжала посох... но я тут же сказал себе: это же не тот паук, — и отвернулся.

Да, доложу я вам, какой-то паучий год выдался.

Я тронулся дальше, забираясь все выше и выше. Наверное, я добрался до подножия тех гор, что видел вдалеке. Еще через некоторое время я дошел до леса, которому, казалось, нет конца. Я остановился на опушке. Судя по тому, что я знал про средние века, из чащи в любой миг мог выскочить разъяренный дракон. Но с другой стороны, в случае чего можно было бы быстренько улизнуть в эту самую чащу. В случае чего — это значит, если бы Сэру Властителю и его ребяткам взбрело бы в голову за мной поохотиться.

И тут меня что-то поразило. Что? Я замер, вцепившись в посох. Откуда это жуткое чувство одиночества? Почему оно не уходит?

Чувство не уходило.

На ум мне почему-то пришли слова Куллерво из «Калевалы». Я произнес строчки вслух, надеясь, что сам звук человеческого голоса принесет мне облегчение.

Так покинутый размыслил:

Кто родил на свет сиротку,

Кто меня, бедняжку, создал,

Чтоб по месяцам блуждал я

Здесь, под воздухом пространным...*[5]

Получилось. Нет, я не был лишним, я не был одинок. Да, в том, что создано культурой, можно порой найти великое утешение.

По крайней мере этого утешения хватило, чтобы ко мне вернулось присутствие духа. Я выпрямился, расправил плечи и зашагал вперед.

Но тут полыхнул такой яркий свет, что я невольно заслонился, прикрыл рукой глаза, отшатнулся. Мне стало страшно. Насколько я знал, такой яркий свет вспыхивает только при взрыве бомбы.

Но ведь я не слышал взрыва. Если я что и слышал, то что-то вроде далекого мелодичного удара гонга, да и это мне, наверное, показалось.

А может, и не показалось... В самой середине вспышки дрожала и мерцала фигура, похожая на человеческую.

Я чуть не задохнулся от удивления. Передо мной стоял молодой человек. Он как бы впитал в себя яркий свет и теперь еле заметно светился, оставаясь при этом полупрозрачным.

Одет он был в сверкающий, переливающийся балахон. Что-то трепетало у него за плечами — уж не крылья ли? Лицо юноши было необычайно суровое.

Нет. Не может быть. Ангел?

— Именно так, — ответило существо, хотя я ни о чем его не спрашивал. — Я — тот, кто все ведал о тебе с того дня, как ты родился на свет Божий, Савл.

Так. Мало-помалу я приходил в себя.

— Если ты меня так давно знаешь, — пробормотал я, — как же вышло, что я тебя никогда раньше не видел?

— В том мире мрака, где ты родился, увидеть ангелов почти что невозможно. Лишь души избранников Божьих светоносны, и дано узреть свет только тем, кто безгрешен, а их немного. Здесь же горние области открыты и зримы для тех, кто хочет узреть.

— Ты хочешь сказать, что сейчас я нахожусь совсем в другом мире, не в том, где жил всю жизнь?

Самое интересное — заявление незнакомца не прозвучало для меня столь уж неожиданно.

— Истинно так, — подтвердил ангел. Лицо его по-прежнему оставалось суровым.

Тут до меня дошел смысл второй фразы.

— Вот только, — проговорил я, — мир духа меня как-то не особенно интересует.

— О, сколь мало ты знаешь самого себя, Савл! И почему ты так упорствуешь в своем желании утаить свою истинную суть! Ведь ты всегда соприкасался с творениями духа, ты так горячечно искал истину, что этот поиск увел тебя от пути Церкви.